Час негодяев - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 75

• Предыдущая
• 75/98
• Следующая

А через несколько дней была ротация. Вот уж кто вспомнит, тот вздрогнет…

Грохот автоматов и пулеметов. Летящие мешки – в аэропорт – и раненые, которых запихивают на место тех мешков в БМПшки БТРы. Мат, перекрывающий даже грохот автоматов.

– Давай!

Он сажал раненого в машину, когда откуда-то издалека просверкнули трассы. БМП. С ее тридцатимиллиметровой пушкой – она тут на атомы все разберет. Сейчас примет поправку – и п…ц всему.

Славян хотел бежать обратно в аэропорт, нырнуть в спасительное, бетонно-металлическо-стеклянное месиво, где точно не достанут, где и своим-то пройти проблема. Но кто-то схватил его за рукав и с недюжинной силой втащил в БТР. Он не успел объяснить, что остается, кто-то заорал во всю мощь:

– Пошел!

Пески. Большой поселок в пригороде Донецка. Большинство домов разбиты шквальным огнем артиллерии и «Градов» – здесь никого не жалеют. Уцелевшие прячутся в подвалах. Или просто сидят за своим столом и ждут смерти.

Старики и старухи. Большинство тех, кто моложе, уже уехали. Остались те, кому ехать некуда…

Стариков подкармливают украинские военные как могут. И правосеки. Знаете… намного проще было бы соврать, сказать, что расстреливают, издеваются. Но врать нельзя. Гражданская война – она безумна, и чтобы избавиться от безумия, нащупать почву правды в жидкой и зловонной трясине лжи, надо говорить, так как есть. Помогают. Может, замаливают грехи, может, просто они хорошие люди. Наверное, и то и то. Просто… с ними что-то случилось, и они не задают себе правильного вопроса, который задать надо давным-давно. Что я тут делаю? С автоматом, с танком – что я делаю? Ради чего я долбаю «градами» по собственной стране? Ведь та старуха, которой я принес поесть, она так беспомощна именно потому, что я сюда пришел. С автоматом, с танком, с «градом». Где конец всего этого?

Война – вязкая, как патока…

Они начали выгружаться из БТР. Славян помог оттащить раненых, после чего пошел разыскивать командира, объяснив, что ему надо вернуться в аэропорт, к побратимам, он случайно тут оказался. Но, ища командира, он наткнулся на невысокую улыбчивую девушку в форме. Они просто налетели друг на друга, и он пошатнулся…

– Слава…

– Катя…

– Как ты…

На девушке была медицинская повязка с красным крестом.

– Я тут, у Правом секторе працюю, в медичном корпусе. Как ты…

Видимо, Славик даже на вид был в таком состоянии, что потрясение девушки быстро сменилось заботой врача. Она решительно взяла его за руку. Как на Майдане, волонтерствуя, она привыкла, что мужиков никогда не затащишь в больницу по доброй воле и что они будут хорохориться, даже если одной ногой в могиле.

– Пойдем.

– Куда?

– Пойдем-пойдем…

После осмотра были диагностированы сломанное ребро, еще два треснутых, простуда и начинающееся воспаление легких. Также серьезно нагноилась небольшая рана. В итоге Катя отправила его в Днепропетровск, в госпиталь имени Мечникова, можно сказать, по блату. Она уже воспринимала его как своего парня.

И просто не хотела, чтобы он погиб в аэропорту. Она уже подозревала, что аэропорт они не удержат…

Картинки из прошлого.

Донецкий аэропорт.

Январь 2015 года

Из больнички в Днепропетровске Славян вырвался только в середине января. Нормальный врачебный осмотр показал болячки, с которыми он не боролся еще с Майдана, и на их лечение ушло много времени.

На передовую он успел вместе с пополнением и подкреплением. Как раз к тому времени, когда началась агония ДАП – Донецкого аэропорта…

13 января 2015 года после двухдневных обстрелов Донецка украинскими войсками и попытки прорыва украинских танков в городскую черту Донецка силы ДНР перешли в контрнаступление, завязав бои за новый терминал. В этот же день была уничтожена диспетчерская вышка аэропорта…

14 и 15 января ожесточенные бои за аэропорт («новый терминал») продолжились. А 16 января произошло по армейским меркам невероятное – начальник генерального штаба украинской армии генерал Муженко выехал на передовую, отстранил от командования штаб обороны и лично начал командовать обороной аэропорта. При этом генерал Муженко, по сути, бросил на произвол судьбы всю остальную армию, весь остальной фронт и вступил в командование в условиях продолжающегося тяжелого боя, не владея оперативной обстановкой.

Что происходило в эти дни?

После обрушения диспетчерской вышки, на которой к тому времени были установлены дистанционно управляемые видеокамеры, остающиеся в аэропорту украинские силы потеряли возможность координировать огонь артиллерии. Штурмовые группы ДНР завязали бои в самом здании нового терминала – оно было единственным, которое к тому времени контролировали украинцы. Стало ясно, что от потери Донецкого аэропорта отделяют часы.

Начгенштаба Муженко в этот момент предпринял попытку контрдействий, совершенно провальную с самого начала.

Свидетельствует Юрий Бутусов, советник министра обороны Украины, в тот момент находившийся в штабе обороны.

…

К наступательным операциям Муженко почему-то не привлек подготовленные резервы – 1-й и 13-й батальоны 95-й бригады, 79-ю бригаду, другие проверенные части. Ударные группировки для атаки 17 января были сколочены впопыхах, буквально за сутки. Была привлечена 2-я батальонно-тактическая группа 93-й механизированной бригады, 90-й батальон 95-й бригады, небольшие подразделения 81-й, 80-й, аэромобильных и 17-й танковых бригад, 74-го разведывательного батальона, 3-го полка спецназ, инженерного полка. Большую часть заданий по тактической разведке в Спартаке и в районе Пески в интересах 93-й бригады выполняли разведгруппы Правого сектора – это говорит об уровне организации войсковой разведки в сухопутных войсках, которая полностью зависит от инициативы добровольцев.

…

Целая бригада находится у Генштаба в резерве, но она даже не была передислоцирована к аэропорту из тыла.

Деталь – 90-й батальон 95-й бригады, который отважно сражался в аэропорту, сформирован из добровольцев, мотивированных людей, но на фронт попал только уже в период затишья и серьезного опыта боевых действий не успел получить. В 93-й механизированной бригаде танковый батальон, в котором было несколько отличных танковых экипажей, хорошо знакомых с обстановкой и имевших большой боевой опыт, отправили в Харьков на доукомплектование буквально накануне обострения обстановки.

Офицеры рассказали «Цензор. Нет», как происходило совещание, где Муженко ставил задачу войскам. Все было очень коротко. НГШ ткнул пальцем на карту, на какие рубежи надо выйти и кто должен выступать. Он не спросил мнения офицеров, он не поинтересовался реальными боевыми качествами войск.

Никакого внимания не было уделено ни взаимодействию подразделений, ни порядку действий в случае постановки российскими войсками помех нашей связи, что регулярно происходило в аэропорту – там сосредоточены значительные силы российских частей радиоэлектронной борьбы.

…

Итак, 17 января была поставлена задача – одна группа должна была взять монастырь близ поселка Пески. А затем продвигаться к гостинице на территории аэропорта и отрезать, таким образом, противника от нового терминала. Вторая группа – совершить глубокий обход микрорайона, где размещен «Донспецстрой», и, выйдя к автоцентру «Вольво», войти в пригород Донецка, чтобы отсечь переброску резервов противника. Третья – ударить по поселку Спартак со стороны Авдеевки и выйти к Путиловской развязке – главному коммуникационному узлу и воротам в Донецкий аэропорт для бронетехники.

Прежде всего, Муженко не создал серьезных ударных группировок для проведения операции с такими широкими целями. Удар по монастырю наносился ротно-тактической группой на основе 6-й роты 93-й бригады, которая состояла полностью из добровольцев, большинство из которых составляли бывшие бойцы «Донбасса». Роту усилили 8 танков и 8 БМП, которые до этого ни разу не взаимодействовали с ротой и познакомились только перед атакой.

• Предыдущая
• 75/98
• Следующая