Час негодяев - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 69

• Предыдущая
• 69/98
• Следующая

Берег Днепра.

Двадцать километров от Днепропетровска.

Ночь на 5 июля 2019 года

– Гадость какая… – Катерина скривила нос.

– Ешь, ешь. Там жиры, они нужны для долгих переходов. Чтобы сохранять силы, было на чем идти. Ешь.

Это был майонез. Жирный.

– На фронте лучше кормили? – подбодрил ее я. – Ешь, другого все равно нет.

– Иногда и вообще не кормили, – задумчиво сказал Славик, – чогось волонтеры привезут, тем и годуемося…

– Русский забыл?

– Да нет.

– Ну, а теперь… – я помешал варево в котелке, сваренное на крохотном, бездымном костре (это был чай, точнее, почти чифир), – колись. Ты сейчас за кого? За белых? Или за красных?

Молчание.

– Знаешь, что я тебе скажу. В свое время, если ловили какого-нибудь шкета, который писал на заборе дурное слово, его заставляли прочитать то, что он написал. И ему было стыдно. Так и тут. Если тебе стыдно даже сказать, за кого-то, – значит, ты точняк за кого-то не за того.

…

– Так за кого ты?

– За Украину, – буркнул Слава.

– Уже лучше. А за какую Украину? Их сейчас две. Одна – в Киеве, другая – в Днепре. Я вот тоже, можно сказать, за Украину. Ту, что в Киеве. За Украину, которая прекратит все это безумие и будет жить в мире и тесном союзе с Россией. Просто потому, что иная дорога привела к гражданской войне. Так – за какую?..

– Вон, Катька расскажет.

– Ну? Кать, расскажи. Ты, как я понимаю, отвечаешь за политическую ориентацию вашей ячейки общества?

Про себя ответил – перегибаю палку. Может, говор нашел, после всего. Это бывает – после того, как избежал серьезной опасности, всегда тянет поговорить. Но есть тут еще и другое – злость. Злость на этих двух щенков, которые все же сделали по-своему. Не послушали нас, старших. И опрокинули страну…

Как там Цой пел – дальше действовать будем мы? Ну, вот и результат этих действий. И ведь не осознают… чувствуют, что что-то не то натворили, но осознать, покаяться, начать что-то исправлять смелости не хватает. И ведь они – не единственные, они – портрет поколения. Непоротого, непуганого, невоспитанного поколения, как выразился один из майданутых, – без дурного советского багажа в голове. И вот вокруг нас то, что они натворили.

Как стадо слонов… во главе стада всегда идет старая и опытная слониха… у слонов матриархат. Эта слониха помнит, где можно переправиться через реку, где любят поджидать львы, где есть ямы с солью, а где – рощи с зелеными листьями и побегами, лакомством для слонов. И она ведет стадо, как и год, и два, и пять лет назад, а стадо ей подчиняется.

А теперь представьте, что молодые слоны послали старую слониху на три всем известные и побрели в другую сторону. Ну и чем все это кончится – и для молодых слонов, и для стада, которое лишилось молодого поколения и обречено просто вымереть?

– Не считаю нужным, – огрызнулась она.

– А чего так? Мордой лица не вышел?

– Ты москаль.

– Круто. Еще бы сказала – монголокацап. Или угрофинн. Хотя правильно финноугр. Вы на Майдане познакомились?

– Да.

– А потом дорожки ваши разошлись как в море корабли?

– Да нет…

– Что ты ему рассказываешь! Он все равно не поймет!

– Помолчи!

О, а вот это я уже уважаю. В свое время я научился говорить «помолчи» своей жене слишком поздно. Когда мое первое место в семье воспринималось не как нечто незыблемое и Богом данное, а как восстание. Майдан. Киевляне могут мне позавидовать – в режиме Майдана они прожили менее полугода. Я – больше десяти лет. Все эти годы в моей семье был перманентный Майдан…

– Для начала – а ты кто, моя будущая невестка?

– Волонтер я. Потом в Правый сектор пошла, в медицинскую службу. Пострелять тоже довелось.

– Уже лучше. С Майдана волонтируешь?

– Тебе-то не все равно?

– Не все. Давай договоримся так – старшим не хамить. Тем более – будущему свекру. Иначе – Днепр-то рядом…

Картинки из прошлого.

Киев, Украина.

Майдан Незалэжности.

20 февраля 2014 года

– Банду!

– Геть!

– Банду!

– Геть!

– Банду!

– Геть!

Слова, усиленные мощной звукозаписывающей аппаратурой, далеко разносятся в морозном воздухе киевского февраля.

Все просто. В таких случаях все всегда просто, усложнять не надо. Банду – геть, и всё. Не надо ни о чем думать. Банда – это то, что стоит на пути светлого будущего страны. Убрать банду – и все будет хорошо.

Тогда и в самом деле не думали. Никто. И ни о чем. Не думали о том, как будет далее. Не думали о том, что Майдан частью страны воспринимается как пощечина, как переворот. Еще первый Майдан был воспринят именно так, но тогда смолчали. Во многом и потому, что первый Майдан закончился не кровью, а грязной договоренностью из серии «как поменять всё, ничего при этом не меняя». Желавшие изменений люди были тогда жестоко обмануты – ничего не изменилось. И на выборах 2009 года, которые многие считают самыми честными в истории президентских выборов на Украине, окончательно был завершен реванш. Голосами Юго-Востока к власти пришел Виктор Осипович. Зэк, как его называли политические противники. Не самый худший вариант на фоне остальных, но пропагандистская машина была запущена и останавливаться не собиралась. Тот, кто поддержал Осиповича на Востоке, тоже сделал ошибку: надо было найти нового человека, а не перетасовывать в который уже раз изрядно засаленную колоду.

Впрочем, перетасовка засаленной и всем надоевшей колоды – это фирменный стиль украинской политики.

Хотел ли Майдан того, что произойдет потом? Вряд ли. Надо понимать, что Майдан состоял из очень разнородных сил, с разными замыслами и видением будущего страны. А закон Кивалова – Колесниченко, с поспешной отмены которого начал раскручиваться механизм кровавого межэтнического противостояния, отменял ведь не Майдан. А депутаты Рады, которые готовы были проголосовать хоть за что, только бы и их не снесла разъяренная толпа. Этим голосованием они, возможно, хотели спасти свои задницы, и спасли. Но одновременно столкнули страну в пропасть межнационального конфликта.

Но все-таки Майдан был виноват. Виноваты те, кто его поддерживал, кто был его представителями, спикерами. Майдан – и первый и второй – был виноват прежде всего своей украиноцентричностью. Украина – это многонациональная страна. Это могло стать ее силой, но стало слабостью. Майдан – и первый и второй – ничего не мог предложить русским. Там были люди, которые выкрикивали «Москалей на ножи!», и никто ни разу их не одернул, не прекратил все это. Трагический парадокс – без ударных отрядов, без агрессивных националистов – Майдан вряд ли одержал бы победу. Но привлекая агрессивных националистов в свои ряды, Майдан вынужден был принимать их повестку дня, их видение мира, их ненависть к России. Забывая о том, что, как потом признаются сами майдановцы, в совете Майдана половина сотников была с русскими фамилиями и говорящие по-русски.

И получалось так, что и первый, и второй Майданы становились не победой над злочинной владой, а победой украинцев над русскими. Что почти автоматически влекло за собой контрреволюцию и реванш. Это то, что не могли понять украинцы, не могли вырваться из замкнутого круга. Отсутствие единства страны и в две тысячи пятом не позволило ни провести радикальные реформы, ни вычистить коррупционно-кумовские гнойники. Все свелось к вязкому противостоянию Запада и Востока, к попыткам какой-то культурной экспансии на Восток, к озлоблению и отчуждению. Конечно, всей коррупционной вертикали власти это было очень выгодно, и она поддерживала такую ситуацию всеми своими немалыми силами.

• Предыдущая
• 69/98
• Следующая