Свидетель, не увидевший свет (сборник) - Макеев Алексей Викторович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/82
- Следующая
– Вот ты вчера в него и вляпался, – отбрасывая крошки и отряхивая руки, сказал он. – В темноте мы с тобой не заметили, а вот этот Шарик или Тузик нашел почти сразу. И нажрался. Финал понятен.
– Вы хотите сказать, что пирог был отравлен? Тогда получается, что его сюда кто-то принес специально… Но не собаку же травить, да и нет в соседних домах такой собаки. Она с другого конца поселка. Это что же, кто-то ночью лез не спасать Бочкина, а… наоборот?
– Вот я и говорю, что назревает что-то, – проворчал Гуров. – Значит, мы, подозревая Пашку, не ошиблись. А его дружки-подельники решили избавиться от него, пока он не начал давать показания. Черт, опять я опаздываю на шаг, опять опаздываю! Надо было раньше посылать человека в райцентр, еще когда труп Калинина нашли. Ничего, завтра здесь будет опергруппа и ОМОН. И все кончится со счетом в нашу пользу.
– Тело Калинина не выкрали бы.
– Смысла им нет этим заниматься, Володя. Столько свидетелей, твой акт осмотра тела. Тут уже ничего не изменить, он уже улика, и красть его бессмысленно. Мы с тобой другое должны сделать: попытку убийства Бочкина зафиксировать. Дай мне ключ, я собаку затащу между дверями. А ты беги в дом и найди какой-нибудь небольшой мешок, чтобы труп собаки можно было положить, и бумажный пакет, чтобы собрать с земли остатки пирога.
Стоя у забора с биноклем, Гуров прикрывался ветвями березы и смотрел вслед уходившему в сторону ельника Чебрикову. Лейтенант был одет в приметную городскую куртку Гурова и нес на плече небольшой рюкзак, скрывавший топор и веревку. «Смотрите, – думал сыщик, – наблюдайте. Вон я пошел, нет меня в поселке. Остался тут молодой, зеленый, страшно неопытный лейтенантик. Вот мы вам карты и спутаем. Отравить, значит, решили? Ну, что ж, вы сами подчеркнули ценность для меня Паши Бочкина. Ценность его живого. Уж я его сохраню, ребятки, сохраню для суда и следствия».
Молодцы ребята, мысленно похвалил Гуров, глядя в бинокль. Захарова он так и не увидел, а вот Чебриков в куртке Гурова смотрелся хорошо, он даже умудрялся походку своего шефа копировать. Сыщик повел биноклем по линии крайних домов поселка. Очень важно было понять, есть наблюдатель или нет. Еще лучше было бы идентифицировать его, установить личность, но это уже в идеале. Никого не видно, жаль.
Гуров снова перевел бинокль на Чебрикова. Приметная куртка стала скрываться в ельнике. Ну, успехов вам, парни, мысленно пожелал сыщик и чисто машинально глянул на поселок. Голова в черной вязаной шапочке мелькала над забором одной из крайних хат. Черт! Гуров весь подался вперед. Ну, ну же! Кто это? Покажись, родной, покажись!
Голова скрылась, потом снова появилась, и перед глазами сыщика предстала Оксана Полупанова с пустым пластиковым красным ведром, в резиновых сапожках и черной длинной куртке. Это что еще за фокус? Она что, по грибы собралась? В такую рань? Нет, это невозможно. Нелепо и неправильно. Она идет слишком открыто, наверное, и в самом деле по грибы.
Что подтолкнуло Гурова снова бросить взгляд на окраину поселка, он и сам не понял. Но то, что он увидел, обдало его холодом. Только этого еще не хватало! От края проселка, явно преследуя Оксану, вышла Вероника Андреевна. Яркий сиреневый шерстяной берет на голове, курточка, шерстяная юбка, едва прикрывающая колени, и кожаные ботиночки. Хорошо еще, что без каблуков. И куда она в таком виде подалась?
Оксана удалялась. Она дошла почти до самого ельника, где недавно скрылся Чебриков, и сразу свернула вправо. Там над каменистыми обрывами росли молодые березки, а чуть дальше виднелись роскошные сосенки. Места сказочные в плане грибов, оценил сыщик. И подберезовики на жарку и супчик, и маслятки в зиму под водочку. Сопливенькие, хрустящие! Но библиотекарша-то куда подалась?
И тут до Гурова дошло. Поднимающийся по небольшому склону Чебриков был хорошо виден почти из любой точки поселка, по крайней мере из его центра. И появившаяся Оксана Полупанова с ведром не могла в ревнивой головке библиотекарши не вызывать иных мыслей, кроме мыслей о любовной встрече в лесу двух «голубков» – московского полковника предпенсионного возраста и пьющей продавщицы местного магазинчика, пользующейся среди редкого мужского населения поселка особым вниманием и популярностью.
– Вот дура!.. – проворчал вслух Лев, натянув поглубже на уши вязаную шапочку и выбираясь за забор соседнего участка. – Куда тебя понесло? Ты еще там в лесу с Оксанкой сцену ревности устрой! Да еще подеритесь там! Оксанка с характером, она терпеть твоих обвинений не станет. Звезданет тебя по твоей начитанной башке…
Он поспешил вслед за двумя женщинами, скрывшимися в лесу, и, наконец, увидел Веронику Андреевну, стоявшую за березкой, внимательно наблюдая за удалявшейся Оксаной Полупановой. Вот женщина шагнула, пригнулась, чтобы пройти под ветвями, и… нога соскользнула с гладкого влажного камня, покрытого мхом… Вероника Андреевна, взмахнув руками, полетела на землю и покатились по небольшому склону. Гуров бросился к ней и схватил ее за руку. Она уставилась на него в крайнем изумлении, а потом вскрикнула и схватилась за ногу выше щиколотки.
– Ой… как вы… здесь?
– Здесь, а где я должен быть? – недовольно проворчал Гуров, помогая Веронике Андреевне сесть на траве, прислонившись спиной к дереву. – Куда вас понесло?
– Нога… очень больно! – Она попыталась сесть поудобнее, но при первой же попытке опереться на травмированную ногу снова вскрикнула, в глазах ее навернулись слезы. – Я думала… я не поняла просто! Лев Иванович!
– Чего вы не поняли? – резко спросил Гуров, бесцеремонно ощупывая голень ноги женщины. – Вы что, отправились следить за мной? Точнее, за моей курткой?
– Так это были не вы? – вытаращила глаза женщина. – Какая же я дура!..
– Это точно! – покачал головой Лев. – У вас нога сломана. Хорошо, я вас вовремя заметил и помчался останавливать. Как же вам не стыдно, а, Вероника?
– Я дура, дура, дура! – застучала кулачками по траве библиотекарша. – Какой стыд, срам какой… Я сама себя не контролировала… Я как увидела, что вы пошли в лес, а потом она… следом за вами, так и подумала, что у вас свидание. У меня просто голова кругом, я такого себе напридумывала… Вы простите меня, Лев Иванович! Я просто ненормальная дура!
– А бывают дуры нормальные? – пробормотал сыщик, разглядывая травмированную ногу. – И что теперь с вами делать?
– А вы ругайте меня, ругайте! – выпалила библиотекарша. – Вы меня стыдите, не стесняйтесь! Это будет мне лучшим наказанием… и мне очень больно, так пульсирует…
– Да не ругать вас надо, а как-то в поселок доставлять, – вздохнул Лев, но потом ободряюще улыбнулся женщине: – И ногу вам первым делом зафиксировать надо. Так, все! Сидите смирно и не мешайте мне вас спасать!
– Спаситель вы мой, – проворковала сквозь слезы Вероника Андреевна.
Побродив вокруг, Гуров подобрал пару крепких веток, длиной чуть побольше, чем голень женской ноги, потом присел на корточки возле Вероники Андреевны и решительно сбросил с себя ватник. Стянул через голову свитер Чебрикова и свою рубашку от костюма ценой что-то около полутора тысяч. Делать нечего, встав одной ногой на рубашку, он резко дернул за рукав и оторвал его. Потом такая же участь постигла и второй рукав. Вероника Андреевна с ужасом смотрела, как варварски ее герой расправляется с дорогой рубашкой.
Порвав каждый рукав еще на две части по длине, Гуров предупредил женщину, что будет накладывать самодельную шину, чтобы она не мешала ему, а выполняла все, что он скажет. Сначала она придерживала ветки, пока Лев приматывал их в районе щиколотки, потом он плотно примотал ногу в районе голени, заставив Веронику Андреевну вскрикнуть от боли, и так же старательно зафиксировал ногу выше колена.
– Все, – заключил Лев. – Теперь мне придется вас нести. Где-то неподалеку от магазина живет фельдшер. Вы не помните, где?
– Лучше сразу в фельдшерский пункт. В это время Алла Дмитриевна уже всегда там. Это два дома по нашей же улице в сторону карьера. Я так виновата перед вами, Лев Иванович, – вдруг сменила тему женщина, заговорив почти ангельским голоском. – Вы из-за меня столько всего… А теперь еще и нести меня придется. Может, я как-то сама доковыляю, а вы меня только придерживать будете? Я ведь тяжелая.
- Предыдущая
- 30/82
- Следующая
