Звездный бумеранг - Волгин Сергей - Страница 36

• Предыдущая
• 36/58
• Следующая

Запахи леса и степных трав, надо полагать, на всех планетах, где они существуют, одинаковы. Во всяком случае Агзам вполне ясно почувствовал знакомый сладкий запах цветущей акации, к которому примешивался терпкий привкус тополя. Но когда Агзам присмотрелся повнимательнее, то увидел, что на каждом дереве есть плоды — одни зеленые, другие коричневые, большая часть с розовыми боками, — и он догадался, что это не лес, а сплошной сад.

Это был удивительный сад, сад, раскинувшийся по всей суше планеты.

Деревья росли везде, где были хоть какие-нибудь условия для роста. Агзам вспомнил как-то сказанные Пео слова: "Мы создаем искусственно все, за исключением фруктов. Можно и их создать, но они будут невкусными".

Справа под низкорослыми деревьями Агзам увидел малышей, собиравших опавшие плоды в кучки. Руководила их работой девушка, она что-то им объясняла, и ребятишки смеялись. А один мальчишка в синих коротких штанишках, стоявший позади девушки, сжимал в руках зеленый шар. Из шара летели струи красного сока на платье воспитательницы. Озорной мальчишка хохотал громче всех.

Пройдя метров полтораста, Агзам остановился. Его внимание привлекли зеркальные, в обхват, прожекторы, установленные на круглой небольшой поляне. Посредине поляны пожилой уамлянин копал лопатой "землю". Агзам подошел. Уамлянин выкопал ямку, засыпал в нее порошок и посадил деревце с мелкими желтоватыми веточками, высотой не более полуметра. Затем он включил прожекторы, и на деревце сосредоточились ослепительные зеленые лучи. Закрутился вентилятор, установленный под одним из прожекторов, и деревце зашевелилось, закачалось. Уамлянин работал молча, не обращая внимания на незнакомого парня, словно его и не было рядом. Садовод подтащил к саженцу пластмассовый ящик, на одной стороне которого было смонтировано десятка полтора регуляторов, покрутил один регулятор, другой, третий, и из ящика полилась энергичная, похожая на джазовую, музыка. И вдруг дерево стало расти на глазах. Агзам затаил дыхание: ничего подобного он не только не видел, но и не предполагал, — ведь не фокусник же перед ним! Почки лопались, издавая глухие щелчки, развернувшиеся листочки увеличивались каждую минуту, зеленели, набирались соков, ветки дерева поднимались вверх, как в мультипликационном фильме. Агзам поспешно включил аппарат и спросил:

— Дедушка, что это вы делаете?

Уамлянин, не поворачиваясь и не переставая настраивать свой ящик-прибор, ответил глухо, нехотя:

— Произвожу опыт.

— Разрешите мне еще задать вопрос?

— Пожалуйста.

— Почему дерево так быстро растет?

Уамлянин хмыкнул и сам поинтересовался:

— Ты любишь выращивать деревья?

— Люблю.

Уамлянин повернулся, смерил парня взглядом. Только тут Агзам увидел, какой садовод старый: лицо изборождено глубокими морщинами, лысина желтая, в крапинках, окаймленная седыми космами, и кожа лица и шеи побуревшая. В блеклых глазах садовода вспыхнуло любопытство, он улыбнулся приветливо.

— Ты тот самый мальчик, который прилетел оттуда? — спросил он и поднял глаза к небу.

— Да, — подтвердил Агзам с гордостью. Он не хотел скрывать своего торжества, наоборот, ему даже хотелось прихвастнуть — вот, мол, какой я, молодой, а уже звездоплаватель. Не многим еще выпало такое счастье, особенно на Земле.

— О! Любопытно. Садись, дорогой гость, поговорим. — Уамлянин подставил раскладной стульчик, и Агзам сел. — Так тебя интересует мой опыт? Серьезно?

Не обманываешь? Я слышал, на Земле такими странными делами — обманомзанимаются. Порастеряли человеческое достоинство или еще не приобрели?

Ладно, не обижайся. Все живое проходит определенные стадии развитиятакова закономерность. Слушай, если любопытно. У меня сейчас мало слушателей, а учеников совсем нет. Ты видишь, у нас вся планета покрыта садами. Видишь? И эти гиганты, что подпирают небо, дают незаменимые орехи.

Фруктов хватает всем жителям. Вдоволь. Но я думаю о будущем, я последний ученый-одиночка на нашей планете. Лучше быть последним, но одному выделяться. Вот мое кредо. И опыты я произвожу один. Говорят, что я сам себе хочу поставить памятник… Смеешься? Нет? Надо мной все смеются.

Смейся и ты. Я не обижусь. Привык. Так вот, население на планете прибавляется. Скоро настанет время, когда фруктов всем не хватит. Что же делать? Производить искусственные соки? Они есть, но невкусные. Нет, я сказал не то, они не имеют вида и не увеличивают аппетит. Что же делать?

Очень просто. На огромных площадях мы установим светообильные аппараты моей конструкции, смонтируем музыкальные ускорители, тоже моей конструкции, удобрим почву микробонасыщенным стимулятором и дополнительным питанием и заставим деревья плодоносить несколько раз за лето. И фруктов опять будет вдоволь. Эта проблема, можно сказать, решена. Но известно, что после, примерно, двадцати плодоношений деревья стареют, а выращивать их в обычных условиях долго — требуется минимум три года, чтобы они дали первый урожай. Я решил ускорить рост деревьев и проверить действие своих аппаратов и препарата в разных зонах планеты. Результаты уже есть: я могу вырастить дерево до момента плодоношения за трое суток…

— Ой-ей! — поразился Агзам. Перед ним был не человек, а волшебник из сказок "Тысяча и одна ночь". Но тут он вспомнил, как однажды они с Володей прочли интересную заметку, напечатанную в журнале "Техника молодежи" в тысяча девятьсот шестидесятом году. В ней говорилось об опыте двух американцев и двух индийцев. Американцы посадили саженцы какого-то растения в четырех местах. В одном месте для ускорения роста они пели растению оперные арии, в другом — играли вальсы, в третьем в определенное время играл джаз-оркестр. Четвертое растение было контрольным. Что же оказалось? Музыка и пение способствовали росту растений, особенно влияла на интенсивность роста джазовая музыка. Еще интереснее поставили опыт индийцы. Они каждый день, тоже в определенное время, перед растениями танцевали и этим вызывали их усиленный рост. Агзам тогда посмеялся, не поверил. А здесь Агзам увидел волшебство собственными глазами и, конечно, спросил:- Как же это вы делаете, дедушка?

— Ты не поймешь. — Старик тряхнул седой головой. Похоже было на то, что он рассердился. Но от Агзама отделаться было трудно: у него в запасе всегда не меньше десятка вопросов. И садовод сдался. — Может, рассказать попроще? Ты что-нибудь о химии слышал? А о биохимии? Немного? Плохо. Пора каждому думающему существу знать, что в живом организме происходят химические реакции, обмен веществ, поэтому организмы развиваются, растут, а потом умирают, ив них происходят реакции разложения. Это известно испокон веков. Но смерть и разложение меня не интересуют, я не обучался специальности гробовщика. Жизнь, рост, созидание — моя жажда, мое счастье.

Тебе должно быть известно и следующее положение, молодой человек: многие химические реакции, особенно в органической природе, происходят медленно, и для убыстрения их люди применяют катализаторы. А белковые организмы даже сами вырабатывают ускорители, их еще называют ферментами. Несложные катализаторы и ферменты давно найдены, ими пользуются в производстве, медицине, животноводстве, садоводстве. Я же решил найти такие ферменты, которые бы ускорили химический процесс в живом организме в десятки тысяч раз. И я нашел работяг-микробов, энергичных и неутомимых. За сто пятьдесят лет я осуществил свою мечту. И ты, милый внучек, можешь теперь наблюдать, как растет дерево не по дням, а по часам в полном смысле этого слова.

Старик разгорячился. Вскидывая голову и размахивая руками, он говорил громко и с азартом, словно перед ним была тысячная аудитория. Казалось даже, что он не в себе, но Агзам видел, как поднимаются ветки дерева, распускаются новые листья, и с уважением смотрел на садовода. Перед ним свершалось чудо. И человека, сотворившего это чудо, нельзя было не уважать.

— Я напустил миллиарды работяг-микробов, я дал дереву сгусток солнечной энергии и концентрат химического питания, и оно подчинилось мне.

• Предыдущая
• 36/58
• Следующая