Старый дом под платанами - Сорокина Светлана - Страница 33
- Предыдущая
- 33/52
- Следующая
Заняв столик в кафе «Милена», названного так в честь Милены Есенской, возлюбленной Франца Кафки, я стал созерцать прекрасный вид, открывающийся на часы Орлой. Ева пришла на пару минут раньше, не заставив меня ждать. Одета она была ярко и вызывающе. На ней был белый брючной костюм с ярко-красной розой на лацкане и такие же в тон туфли на высоком каблуке. У меня захватило дух. Первые секунды я молчал, разглядывая ее, как смущенный школяр красотку учительницу, потом выдавил из себя комплимент по поводу ее обворожительного, сногсшибательного вида. Она была польщена. Начали бить куранты, позволив нам забыть о щекотливой ситуации. Уже вместе с Евой я снова пережил минуты мистического действа.
– Думаю, человек никогда не устанет смотреть на четыре вещи: огонь, воду, полет орла в небесах и Вечное представление под бой курантов Орлой. – Эти слова Ева произнесла выразительно-мечтательно, как строчку из заученного текста, и я подумал, что, скорее всего это «дежурное» выражение о часах, при этом не опровергающее ее авторство.
– Где Смерть лишь один из персонажей, приводящая в движение жизнь и обнажающая истинные ценности. Пожалуйста, давайте поговорим о ней. Что я должен еще знать о том дне, когда Смерть призвала господина Стаса к Вечному времяпровождению, надеюсь, на небесах?
Улыбнувшись, моему изложению вопроса, Ева «обожгла» меня взглядом:
– Думаю, футболист Дэвид не обладает таким искрометным умом и не так обаятелен, как его двойник Дэвид-Алекс.
– Я тоже на это надеюсь, – усмехнулся я, про себя удивляясь своей наглости. – Все же, о чем Вы мне хотели рассказать, Ева?
Она на секунду задумалась, и лицо ее изменилось, став серьезным, слегка отрешенным и, я бы сказал, – более духовным.
– В тот трагический день мы обсуждали случай на охоте в узком кругу, – без участия Алисы и Филиппа. Нас удивило то обстоятельство, что доктор Глейзер не настаивал на вскрытии, а поступил так, как просила семья, и представил смерть Стаса так, как это было выгодно Филиппу. То есть… – Она замолчала в нерешительности и посмотрела на меня, словно ожидая поддержку.
– То есть, доктор Глейзер подтвердил, что смерть наступила в результате несчастного случая?
– Именно так.
– Но участники события, предполагали нечто иное, ведь так?
– Более того, – понизив голос, произнесла Ева и склонилась ко мне совсем низко, так, что я заметил: под пиджаком кроме кружевного бюстгальтера ничего не было. – Охотники предполагали, что смерть свояка Филиппа наступила не от клыков кабана, как официально объявил доктор Герман Глейзер.
– Однако после смерти Филиппа, обстоятельства гибели его свояка стали не актуальны?
– Совершенно верно. Зачем ворошить прошлое? Все сделали вид, что забыли о подозрительном несчастном случае, бросающим тень на покойного мецената и на его ни о чем не подозревающую жену. Впрочем, она действительно, славная женщина. Настоящая аристократка.
– Благодарю Вас, Ева. Вы очень помогли.
– Вы уезжаете завтра в Берлин?
– Увы. Сегодня ночью.
– Жаль, что Вы не живете в Праге. – Она многозначительно посмотрела на меня. – Ведь Вы говорили, что любите этот город?
Кивнув утвердительно, я улыбнулся, наблюдая за очарованием этой женщины и неподдельной искренностью, с какой она втягивала меня в свои сети.
– В каком отеле Вы остановились? – Переспросила она, хотя при встрече я говорил об этом супругам. Повторив, посмотрел на Еву с пониманием ее намерений. Она была потрясающей актрисой!
– В «Рококо»? Его уже отреставрировали? Надо же! Живу рядом и ничего не знаю. Ходили слухи о потрясающем интерьере в стиле современный модерн. Это действительно так? – Подтвердив, что мне понравился стиль, незамедлительно услышал слова, ставшие для меня сладкой патокой:
– Не могли бы Вы Дэвид-Алекс устроить мне экскурсию по отелю и показать свой номер?
20
Поезд мчал меня уже в Берлин, а мыслями я был еще в пражском отеле, в своем номере, где наслаждался телом Евы, ее остроумными шутками и красотой. Да! Я смог! Эта поездка в Прагу вернула мне настоящий вкус к жизни, женщинам, сексу! «Я – живой, и мое сердце – бьется! Тебе не удалось, Марго, похоронить меня заживо! Вновь я могу быть прежним – остроумным, блистательным, очаровывающим женщин и… – свободным!» – торжествовал я мысленно. Настроение было прекрасно, и я смело смотрел в будущее. Всего-то и нужно было – сесть в поезд! Да, спасибо тебе за совет, моя добрая, старая Роза.
Мне предстояло встретиться с третьим участником той злополучной охоты – Эберхардом Шварцом. Созвонившись с его секретарем из Праги, я предупредил о своем прибытии. Скоро он перезвонил мне сам: говоривший со мной был крайне удивлен, но я обещал все объяснить при встрече. Будучи честным с собой, я не слишком много ожидал от этого визита. Скорее всего, Эберхард подтвердит все сказанное двумя первыми охотниками. Картина уже вырисовывалась более или менее ясно. Надеяться на везение, уникальную информацию было бесполезно. Длительное время, прошедшее со дня охоты было так же не на моей стороне. Но кто знает?
Новый, главный железнодорожный вокзал Берлина – грандиозный памятник современной архитектуре, инженерной мысли и немецкой точности объял меня своим сгустком энергии и гулом. Вынырнув из его стеклянного чрева, я вновь оказался в городе своего детства и зрелости. Мой отец, будучи военным, служил здесь какое-то время, а позже, уже взрослым человеком, я часто приезжал сюда по делам. Пройдясь по его улицам, так было приятно почувствовать забытую атмосферу стильного, европейского города. Разнообразный и противоречивый, Берлин не перестает удивлять и преподносить сюрпризы. Этот город смешивает стили, изобретает новые решения, а воздух его улиц пропитан дерзостью и свободой. Берлинский дух создает нужное настроение для творчества. Здесь хочется жить в объемном значении этого слова.
Соскучившись, за украинским борщом и варениками, я направился в кафе «Пастернак», надпись которого как на немецком, так и на русском языке, украшала первый этаж в классическом стиле белого здания, с навесом и плетеными креслами снаружи. Внутри помещения элегантно сверкали хрустальные люстры, потолок украшал лепной карниз, и внушительно подчеркивала стиль мебель темного дерева. Респектабельно и солидно. Слышалась русская и немецкая речь. Пообедав, я набрал нужный номер телефона. Уже знакомый, приятный баритон и немецкий говор заставили перейти меня на английский. К счастью, понимание было достигнуто, и я договорился о встрече на следующий день в кафе Кранцлер.
Знаменитое, историческое кафе, занимающее бывшую ротонду на втором этаже здания, – любимое место туристов и местной публики. С навесом в бело-красную полоску и такими же цветами в подвесных ящиках, оно издалека притягивает к себе взгляды, словно довоенная французская карусель. Много пережившее – бомбежки, перестройку, закрытия, открытия здание продолжает существовать, несмотря на то, что первый этаж занимает фирменный магазин одежды. Придя раньше назначенного времени, и, заняв столик, я стал поглядывать на вход, в ожидании Шварца. К счастью, все немцы пунктуальны и мне не пришлось долго ждать. Эберхард появился вовремя, и пока он всматривался в посетителей, пытаясь обнаружить меня с глянцевым журналом в руке, я уже махал ему этим журналом – так точно и метко описал он себя. «Увидите высокого и тощего мужчину с длинным, горбатым носом, жесткой шевелюрой и в отлично подогнанном костюме – не сомневайтесь, это я» – отчеканил он мне по телефону, когда мы договаривались о встрече.
Поздоровавшись и представившись, Эберхард сразу же приступил к делу:
– Из предварительного разговора я понял, что частное расследование, которое Вы проводите, имеет отношение к фрау Алисе. Это так?
– Да, это так. Вернее, по ее распоряжению и касается ее покойного мужа и умершей племянницы Марии. Вы – один из участников и свидетелей той злополучной охоты, когда погиб свояк господина Филиппа – господин Станислав. Мне нужны все детали и факты, о которых Вы вспомните, господин Шварц. Этим Вы очень поможете расследованию.
- Предыдущая
- 33/52
- Следующая
