Вспомнить все - Тарасенко Вадим - Страница 29
- Предыдущая
- 29/81
- Следующая
С внешней стороны двери, под табличкой «834» останавливающим красным светом светился транспарант: «Do not disturb» .
Киев. Майдан Незалежности.
9.05 по местному времени.
Огромная пестрая змея неспешно ползла по улице. У самого входа на площадь ее голова уткнулась в препятствие – небольшая кучка людей перегородила улицу. Небольшая заминка, и вот многотонная масса медленно наваливается на препятствие. Плоть пошла на плоть. Люди отчаянно сопротивляются. В воздухе мелькают кулаки. Шарканье сотен ног, крики, ругань отражаются от стен домов и уносятся ввысь, к девственно чистым облакам, неспешно плывущим в небе.
Многотонная масса напирает и наконец продавливает заслон людей. Тысячи, десятки тысяч людей, спрессованные улицей в огромную змею, заполняют площадь. На асфальте, у входа на площадь, валяется истоптанный сотнями ног плакат: «Нет мракобесию! Да – техническому прогрессу».
Людская масса быстро трансформируется в огромное кольцо, в центре которого возвышается помост из белого пластика со стоящим на нем одиноким человеком в черном одеянии священнослужителя. Черное на белом – сотни взоров мгновенно фокусируются на этом извечном контрасте.
– Братья и сестры, – мощные динамики обрушивают на людей децибелы звука, – оглянитесь вокруг, – широкий жест руками. – Нас здесь собрались десятки тысяч. И это только малая толика тех, кто верит, знает, чувствует – Господь создал этот мир, и только Он вправе что-либо в нем менять. И лишь небольшая кучка, – вновь широкий жест в сторону, где столпилось небольшое количество приверженцев второй жизни, – небольшая кучка отщепенцев Господних из-за своей гордыни противиться этому. Они пытаются втянуть нас в авантюру против самого Бога!
Неодобрительный гул десятков тысяч людей, словно отдаленный шум приближающейся бури, завибрировал в воздухе, заполняя собой все пространство.
– А как Бог относится к тем, кто идет против его воли? – Небольшая пауза. – Он их или уничтожает, или, как проявление высшей милости, сурово наказывает. Вспомните, что стало со строителями Вавилонской башни, дерзнувшими дотянуться до Господа. Они перестали понимать друг друга и в ужасе разбежались.
Тем временем небольшая группа людей, которая была опрокинута при попытке противостоять огромной толпе, на краю площади организовала свой митинг. На небольшой, наспех сооруженный помост влез невысокий, полный, с обширной лысиной на голове, пожилой человек.
– Друзья, – тихий голос окатывает стоящих у помоста людей, – нас собралось тут, к сожалению, не много, – пожилой человек запнулся и перевел взгляд на огромную толпу окруживших помост в центре площади. – Но разве в мире все определяется простым большинством? К счастью, нет! Вспомните историю. Более двух тысяч лет назад по каменистой, выжженной солнцем земле ходил человек в скромной одежде и говорил окружающим, казалось, несуразные для того времени слова: «Не убий, не укради, не прелюбодействуй, возлюби ближнего, как самого себя». Когда он погиб мученической смертью, то после него осталось лишь несколько десятков людей, принявших его учение. Их преследовали, распинали, сжигали. Но за каких-то три века их стало огромное количество, и мир вступил в новую эру. Эру христианства.
На негромкие слова говорившего налетело, словно смерч:
– Но некоторых не учит история. Некоторые снова своими поступками дерзят Господу. Их не вразумляют Господни предостережения. Сколько таких, которые прельстились дьявольской приманкой – второй жизнью, сейчас стали просто сумасшедшими. Ибо их поразил недуг под названием синдром внезапного сумасшествия.
И в этом вихре, яростном потоке слов неслось чуть слышимое:
– А сейчас нам выпало счастье своими глазами видеть зарождение новой эры. Эры нового человека. Пусть нас еще мало. Но за нами будущее. Как раньше было будущее за христианством. Ибо мир не стоит на месте. Он постоянно изменяется и развивается. И вторая жизнь – это не прихоть небольшой кучки людей, это не прихоть элиты общества. Это железная логика развития человеческой цивилизации.
И словно в ответ на эти дерзкие слова в центре площади взметнулось:
– И эти некоторые пытаются втянуть в свои сети других людей. И мало того, своими бездумными действиями они могут навлечь гнев Господень на всех нас. За то, что своим бездействием потакаем им. Даем возможность проводить такие богопротивные сборища, как это, – священник простер руку в сторону кучки людей, примостившихся на самом краю площади.
До этого глухо клокотавшее людское море в ответ вздыбилось, выплеснуло из себя в едином крике:
– Бей их! Бей неверных!
И вновь плоть схлестнулась с плотью. И вновь в воздухе замелькали кулаки и невесть откуда появившиеся палки.
– Бей неверных! Второй жизни захотели! Умирайте как все!
– Подонки! Быдло!
Нападавших было значительно больше. И они, сминая противников, сбивая их с ног, все ближе и ближе пробивались к помосту с одиноким пожилым человеком на нем. А с другого, белого помоста яростно, неистово неслось:
– Они даже попытались полететь к Богу! И что? А ничего! Бог недосягаем для таких, как они.
Столкновение уже шло у самого помоста. Сразу два дюжих молодца, сбив палками с ног людей, стоявших на ступеньках, ведущих на помост, ринулись вверх. Навстречу им бросился молодой человек, минутой раньше забравшийся наверх с другой стороны. Не раздумывая, пользуясь преимуществом в высоте, он с ходу, ногами вперед прыгнул навстречу нападавшим. Первый из них, едва успев прикрыть лицо руками, тут же получил туда удар сдвоенными ногами, усиленный инерцией летящего тела. Не выдержав, он опрокинулся на спину, падая на своего напарника. Мгновение – и клубок человеческих тел катится по ступенькам вниз, под ноги бегущим наверх людям. Из этой мешанины каким-то чудом на четвереньках умудряется выбраться молодой человек, защищавший помост. Сзади его хватают за пояс. Сильный удар с разворота ногой, и он в два прыжка оказывается вновь на помосте.
– Сергей Павлович, уходите! Это быдло растерзает вас!
– Я не могу! Я со всеми!
Десятки людей со всех сторон уже лезут на помост. А над ними, с центра площади несется:
– Их неудача в полете к Богу ясно говорит – Бог на нашей стороне! Такие, как они, недостойны общаться с Богом!
– Врешь, священник! Мой сын достоин. Это ты ему и в подметки не годишься. – Молодой человек подбегает к молодому парню, почти вылезшему наверх, и ударом ноги сбрасывает его вниз. – Сергей Павлович, умоляю, уходите!
– Не могу!
К пожилому человеку уже подбегали несколько разъяренных людей.
– А, черт! – Молодой человек с разбегу хватает пожилого человека в охапку, подбегает с ним к краю помоста и с кряхтением бросает его вперед, на небольшую кучку его сторонников, тщетно пытающихся пробиться к помосту. А сам, не удержавшись, падает к основанию помоста, и над ним смыкается разъяренная толпа.
Пожилой человек, пролетев несколько метров, был подхвачен сильными руками и поставлен на землю.
– Держитесь, Сергей Павлович, будем пробиваться. – Атлетически сложенный мужчина торопливо зачем-то надевал на руки черные, странного вида перчатки.
Уловив недоуменный взгляд пожилого человека, мужчина, кивнув на перчатки, широко улыбнулся:
– Довольно мощные высоковольтные аккумуляторы. Лабораторный образец, проходят испытания… сейчас. – Вновь блеснули зубы в улыбке, больше похожей на злой оскал.
Слушающий его пожилой человек был так потрясен всем происходящим, что, глядя на эти перчатки-аккумуляторы, не понимал смысла произносимых слов и словно в трансе бормотал:
– Господи, что творится. Мы же хотели с ними найти взаимопонимание, достигнуть мира в обществе.
Мужчина ловко надел на говорившего широкий пояс.
– Гарантия мира, Сергей Павлович, это закопать топор войны, – клац, и он нейлоновым шнуром с карабином на конце соединил с собой пожилого человека, – вместе с самим врагом. Держитесь! – И он, словно захотев пожать руку своему врагу, схватился за кисть одного из нападавших, замыкая электрическую цепь. Тот мгновенно рухнул. Около него тут же упало еще несколько людей.
- Предыдущая
- 29/81
- Следующая
