Моя (ЛП) - Дарк Обри - Страница 1

• 1/41
• Следующая

Имена ничего не значат, а тем более мое. Зовите меня Риен.

Люди приезжают ко мне ради пластических операций, и я вырезаю все ненастоящее прямо из них. И это вовсе не моя вина, что иногда, когда я это делаю, от них ничего не остается.

Я оставил свою семью давным-давно. Они были плохими людьми. Может быть, даже хуже, чем я, если это вообще возможно. Но я ничего не имею против своего прошлого. Все, что имеет значение – настоящее. И моя жизнь идеальна.

Абсолютно идеальна.

Риен

Человек на операционном столе тихо застонал и пошевелился. Его глаза все еще были закрыты. Синяя пластмассовая кепка покрывала его волосы, а синяя пластиковая простыня — тело. Единственными его незащищенными местами были лицо и грудь. Ремни крепко держали его.

— Он почти проснулся, — сказал Гейб. Он стоял по другую сторону операционного стола.

— Не мог бы ты подать мне шприц?

Гейб наклонился и протянул мне шприц. Я воткнул его в запястье человека. Теперь, когда он был привязан к столу с кляпом во рту, я мог аккуратно вывести его из-под наркоза.

Было ранее утро, операционная освещена тускло, как раз как мне нравится. Легкий джаз от стереосистемы плыл в воздухе через всю комнату. Музыкальное сопровождение для убийства.

Глаза мужчины открылись, когда в его вены проник стимулятор. Он посмотрел на меня, а затем попытался подвигать своей рукой. Конечно же, он этого сделать не смог.

— Что это за ремни? — спросил Гейб.

— Стандартный нейлон, — ответил я. — Я получаю их от оптового онлайн-торговца медицинского оборудования.

— Хм. Не кожа?

— Ты же знаешь, я раньше использовал кожу. Но из нее тяжелее выводить кровь.

— Верно. Я забыл, что ты заполучаешь их, когда они еще находятся в сознании.

Мужчина с подозрением сверкнул глазами на меня и на Гейба. Я видел, как страх начал проявляться на его лице. Он знал, что это не было нормальным рабочим процессом для пластической операции. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я протолкнул кляп еще глубже, чем он был.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Это просто знакомый. Он будет задействован в операции. Надеюсь, вы не возражаете.

Мужчина нахмурился и что-то крикнул в кляп.

— Извини, Боб. Я не слышу тебя.

— Его имя Боб? — переспросил Гейб.

— Какая разница? Он все равно умрет через несколько минут.

Боб вскрикнул в ткань. А я повернулся к Гейбу.

— Нейлоновые ремни. Я могу предложить тебе несколько, если будет нужно. Если решишь вернуться в бизнес.

Гейб вздохнул и посмотрел на человека, лежащего на столе. Боб пытался говорить, но затычка в его глотке сделала это практически невозможным. Если бы я по его лицу должен был определить, что он пытался сказать, я бы предположил, что он умолял.

— Буду иметь в виду, — сказал он. — Но на самом деле, на этот раз я ухожу не зря.

— Уходишь из-за девчонки? Скажи, что это не так, Габриель. Из-за девчонки?

— Ты не знаешь ее, — улыбнувшись, сказал он. Он протянул самый большой скальпель, для начального пореза.

— Хочешь быть хозяином дома, принимающим гостей? — спросил я.

Гейб смотрел вниз на Боба, который к этому времени уже осознал, что не получит тот вид обслуживания клиентов, который мужчины его статуса обычно получали в результате пластической операции. Его приглушенные вопли еще громче пробивались сквозь кляп. Я взял пульт от стерео и сделал музыку громче. Стройный барабанный бой и тревожный низкий джазовый звук саксофона.

— Я, наверно, не должен этого делать, — сказал Гейб. Его язык облизнул нижнюю губу, и я знал, чего он хотел.

— Давай. Просто небольшой надрез. Ты не можешь сейчас передумать.

— Риен…

— Это даже не похоже на его убийство. Просто надрез.

— Ладно. Не говори Кэт.

— Не говорить Кэт что?

— Именно.

Гейб покрутил скальпель в руке и опустил лезвие к коже. Приглушенные крики Боба превратились в пронзительный визг, когда Гейб провел скальпелем по его волосяному покрову. Кровь стекала по обе стороны лица человека. Я протолкнул затычку во рту еще дальше, и он захлебнулся в крике.

— Боже, как хорошо, — сказал Гейб. Бусинки пота блестели на его верхней губе. Он посмотрел вниз на скальпель, с которого капала кровь, и предложил его мне. Я улыбнулся и покачал головой.

— Не останавливайся. Нам нужен разрез грудной клетки.

— Я не могу сделать все это. — Он хотел. Ох как хотел.

— У меня есть еще парочка на завтра, — сказал я, отклонив скальпель. — Пожалуйста.

— Ты уверен?

— Конечно.

— Что это?

— Это? — спросил я, держа в руках пилу. — Медицинская пила, изъятая полицией Лос-Анджелеса. Джейк заполучил ее для меня.

— Он все еще в игре?

— Все, все еще в игре, Гейб. Все, кроме тебя.

— Да-да, я знаю. Заткнись.

Гейб переместился ниже по груди мужчины, игнорируя его крики. В то время как он резал кожу, я использовал пинцет и оттягивал ее, закрепляя специальным устройством, чтобы рана оставалась открытой. Сердце человека билось быстро. Почти в такт с высокими нотами песни. Возможно, сделав несколько порезов, мы бы добрались до него.

Я ждал, поскольку Гейб совершал свое волшебство, разрезая сухожилия и жир. Он был щепетильным хирургом. Почти таким же хорошим, как и я. Жаль, что он оставил работу. Честно. Но, тем не менее, я понимал его. После такого количества жертв иногда нужен перерыв, чтобы, так сказать, вновь разжечь страсть к работе. И все же я сомневался, что он уйдет навсегда. Потому что он был слишком хорошим убийцей, чтобы все бросить.

— Вот, забери, — сказал Гейб, опуская скальпель на пластиковый щит. — Я не могу прикончить его.

— Оу, Серьезно?

— Серьезно, — вздохнул он.

— Эта девчонка на самом деле запустила в тебя коготки, — сказал я, беря скальпель и вращая его между своих пальцев. — Заставляя тебя испытывать ломку, похожую на это.

— Она — ангел, — сказал Гейб. Искренность расцвела на его лице. Он был таким беззащитным серийным убийцей. И я мог прочесть его лицо, как медицинский учебник.

— Ангел? Серьезно?

— Я люблю ее. И доверяю ей.

Я рассмеялся.

— Ты никому не можешь доверять. Даже женщине. Особенно женщине.

— Она спасла мою жизнь.

— Ого? Следовательно, мне стоит винить ее в нашей продолжительной дружбе, — усмехнулся я. — Когда я смогу встретиться с ней?

Гейб неуверенно посмотрел на меня.

— Ты не будешь преследовать ее, — сказал он.

— Зачем, чтобы пофлиртовать с ней или убить?

— И то, и то.

— О, брось!

— Риен…

— Я не буду! Не буду! Ты же знаешь, я всего лишь хочу, чтобы ты был счастлив.

— Хм-м-м.

— И иногда извлечение сердца у человека делает тебя счастливым. Что в этом плохого?

Визг прорвался через кляп.

— Именно это я пытаюсь понять. Нужно ли мне продолжать... то, что я делаю, — сказал Гейб.

— Я говорю делать то, что делает тебя счастливым. То, что ты любишь. И тогда тебе не надо будет работать ни дня, понимаешь? Но, если тебе потребуется перерыв от пребывания хорошим маленьким мальчиком, ты можешь прийти сюда, ко мне.

— Спасибо, Риен. Это, на самом деле, предусмотрительно с твоей стороны.

Я улыбнулся.

— В любое время. 

Сара 

Боже, я не хочу работать сегодня.

Бар, в котором я работала, пытаясь сводить концы с концами, являл собой дерьмовое углубление на пересечении La Brea и Sunset. Раньше это было местом начинающих актеров, которые болтались тут среди деревянных панелей, покрытых автографами кинозвезд и рок-музыкантов. Но сейчас здесь больше не было начинающих актеров, тут были только те, кто притворялись ими, на самом деле работая в других хреновых местах. Это было самое дешевое место, в котором можно было заполучить снимки из Западного Голливуда, и именно поэтому только сюда приходили самые дешевые люди.

• 1/41
• Следующая