О языках народов СССР - Исаев Магомет Измайлович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/56
• Следующая

Произошел еще ряд переходов от одного алфавита к другому, прежде чем утвердились ныне существующие письменности на основе русской графики. Последовательность смены график была следующей. В таджикском: арабский — латинский — русский; в осетинском: русский — латинский — русский (в Южной Осетии: русский — латинский — грузинский — русский); в курдском: армянский — латинский — русский.

Происходящие в иранских языках за годы Советской власти фонетические процессы связаны главным образом с уточнением диалектной базы литературных языков. Ориентация на народную речь, которая, естественно, распадается на диалекты и говоры, замедляет окончательное определение орфоэпических норм литературных языков. Кроме того, она требует усиленной работы по нормализации общелитературного правописания и произношения.

Почти все изменения, происшедшие в морфологии таджикского литературного языка в течение последних десятилетий, можно объяснить влиянием разговорной речи. Наиболее важным в этом отношении можно считать развитие сложноглагольных перифрастических образований видовременно?го нюансирующего значения. В говорах они получили распространение с давних пор, однако классический литературный язык от них оберегали.

Несколько иную картину представляют осетинский и курдский литературные языки, которые с самого начала строились на базе массового народного диалекта. Здесь веками выработанные морфологические средства народной речи успешно обслуживают и литературные языки.

Из происходивших морфологических изменений можно указать на распространение некоторых словообразовательных средств. Так, в отличие от разговорной речи, в осетинском литературном языке значительно расширилось употребление объектного суффикса ?он: ад?мон (народный), хъ?ууон-х?дзарадон (народнохозяйственный) и др. Большое распространение получили в литературном языке также форманты абстрактных слов — дзинад и ад, которые в диалектной речи очень редки. К новым явлениям следует причислить и широкое употребление в литературном языке сложносокращенных слов, появившихся под влиянием русского языка.

Для курдского литературного языка характерно использование в определительном «изафетном» сочетании особого изафета ?ед для множественного числа. Это явление ранее было малораспространенным, да и то только в устном народном творчестве.

Расширение общественных функций литературных языков приводит к большому разнообразию и гибкости синтаксических конструкций. Так, за последние десятилетия в иранских литературных языках широкое распространение получили сложноподчиненные и сложносочиненные предложения. Они, как правило, в разговорной речи почти не встречаются.

Другая общая особенность трех языков заключается в том, что их синтаксические системы испытывают активное влияние русского языка. На курдский язык влияет также синтаксис армянского языка, а на речь южных осетин — грузинского языка.

Для развития синтаксической системы таджикского языка характерна также утрата некоторых элементов классического языка и приближение к синтаксису народной разговорной речи.

Одним из ярких показателей зрелости литературного языка является его стилистическое разнообразие. В этом отношении рассматриваемые три языка неодинаковы.

Наиболее богат таджикский литературный язык, который унаследовал традиции средневековой таджикско-персидской классической поэзии. Произведения основоположника советской таджикской литературы Садриддина Айни (1878—1954) и его последователей обогатили художественную прозу. Советская таджикская поэзия по своим особенностям значительно отличается от классической.

В таджикском языке наметились функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный. Все это свидетельствует о больших выразительных возможностях таджикского литературного языка.

Характерная особенность стилистического развития осетинского и курдского литературных языков состоит в том, что они строились на базе народной речи. Сокровищницей, из которой оба языка черпали свои стилевые ресурсы, был народный фольклор.

На осетинском языке создан всемирно известный нартовский эпос. Именно у эпоса учился лаконичности и точности выражения мыслей основоположник осетинской художественной литературы и литературного языка Коста Хетагуров (1859—1906).

Наряду со стилем художественной прозы и поэзии в осетинском и курдском языках выработались также стили: научный, официально-деловой, прессы и др.

На стилистическое развитие этих языков благотворное влияние оказывает русский язык. Это понятно, так как таджики, осетины и курды (как и другие народы СССР), наряду с родным языком, во все возрастающем масштабе используют в своей повседневной жизни русский язык. Увеличивается также объем переводов с родного на русский и наоборот.

Аналогичные процессы происходили и в других литературных языках, о чем свидетельствует исключительно богатый материал, представленный в книге «Вопросы развития литературных языков народов СССР» (Алма-Ата, 1964)[68].

Нередко приходится слышать, что языковое строительство имело место лишь в прошлом. С этим трудно согласиться. Нормализаторская деятельность в области литературных языков не может иметь преходящего характера. Постоянно развивающийся язык требует непрерывного нормирования. Вот почему всегда актуальны вопросы терминологии, улучшения орфографии, орфоэпии и алфавитов. Немалое значение для развития языка имеет также создание различного рода словарей и нормативных грамматик.

По-видимому, правомерно говорить не о прекращении языкового строительства, а о возможности перенесения центра тяжести с одних вопросов на другие. Так, в первые годы Советской власти, как уже об этом говорилось, создание и усовершенствование письменностей было первоочередной проблемой в языковом строительстве; 30?е годы почти полностью были заняты терминотворческой деятельностью, и только в самом конце на первое место выступили снова вопросы графики и орфографии. На современном этапе языкового строительства наблюдается повышение интереса к культуре речи. Как известно, эти проблемы привлекали внимание и в прошлом, однако интенсивно разрабатывались они лишь в отдельных языках, прежде всего в русском, а также грузинском, армянском, украинском, прибалтийских, молдавском и некоторых других.

В настоящее время вопросами культуры речи занимаются специалисты по литературным языкам как в союзных, так и автономных республиках и областях. Примечательно, что уже ставятся вопросы не только культуры родного языка, но и культуры русской речи у нерусского населения национальных республик.

До сих пор нет достаточно точных данных как о количестве народов, так и о количестве языков мира. Общий список народов, выделенных на картах и в легендах к ним (см., например, Атлас народов мира. М., 1964), включает 910 номеров. Причем часто под одним номером объединено несколько народов, близких друг к другу (их названия обычно указываются в скобках). Общее число народов, нашедших отражение в этом капитальном труде, над которым долгие годы работали ученые Института этнографии АН СССР, достигает всего 1600. В другом фундаментальном труде этого же института — «Численность и расселение народов мира» (М., 1962) — охвачено еще меньшее число народов (1300). В книге Фр. Финка «Семьи языков земного шара» называется около 2250 языков (включая и мертвые)[69]. Эту цифру известный советский языковед А. С. Чикобава считает «безусловно преувеличенной». Но он и сам называет довольно неопределенное количество: «…по меньшей мере несколько сот»[70]. У А. А. Реформатского читаем: «На земном шаре по приблизительным подсчетам имеется свыше двух с половиною тысяч языков»[71]. «Сейчас во всем мире насчитывается свыше 2000 различных языков», — утверждается на страницах справочника «Население мира»[72]. В статье Ю. Д. Дешериева, М. Д. Каммари, М. Меликяна отмечается, что «по ориентировочным данным специальной литературы, на нашей планете существует сейчас 2500—3000 языков»[73]. Наконец, в одном из докладов, прочитанных на Всемирном конгрессе лингвистов в Аликанте (Испания), сообщалось, что в настоящее время люди говорят на 2976 языках («За рубежом», 1969, №16). Вероятно, пока еще рано говорить о числе языков с точностью до единиц. Тем не менее эта цифра сама по себе представляет интерес, как последняя попытка определить количество языков мира. Помимо слабой изученности вопроса подобный разнобой, по-видимому, объясняется его сложностью. Наряду с трудностями разграничения самостоятельных народов, подчас трудно бывает сказать, с чем мы столкнулись: с самостоятельными языками или диалектами одного и того же языка.

• Предыдущая
• 17/56
• Следующая