Военные аспекты советской космонавтики - Тарасенко Максим - Страница 12
- Предыдущая
- 12/37
- Следующая
Неделей позже генерал-лейтенант В. Ларионов писал в «Красной звезде»: «военная стратегия признает, что космическое оружие станет основным средством решения стратегических задач» [4].
В феврале 1963 г. главком РВСН маршал Бирюзов утверждал, что «сейчас стало возможным по команде с Земли запускать ракеты со спутников в любое заданное время и из любой точки траектории спутника» [5].
На тот момент Хрущев опять выдавал желаемое за действительное. Зримое подтверждение его предупреждения появилось лишь три года спустя, когда 9 мая 196.5 г. на военном параде в Москве были продемонстрированы новые МБР, получившие на Западе обозначение SS-10 Scrag. Их появление на Красной площади сопровождалось следующим радиокомментарием:
«Проходят трехступенчатые межконтинентальные ракеты. Их конструкция улучшена. Они очень надежны в эксплуатации. Их обслуживание полностью автоматизировано. Парад внушительной боевой мощи венчается гигантскими орбитальными ракетами. Они родственны ракетам-носителям, которые надежно выводят а космос наши замечательные космические корабли, такие как «Восход-2». Для этих ракет не существует предела досягаемости. Главным достоинством ракет такого класса является их способность поражать вражеские объекты буквально с любого направления, что делает их по существу неуязвимыми для средств противоракетной обороны» [7].
На ноябрьском параде того же года SS-10 описывались так: «… перед трибунами проходят гигантские ракеты. Это орбитальные ракеты. Боевые заряды орбитальных ракет способны наносить внезапные удары по агрессору на первом или любом другом витке вокруг Земли» (выделено авт.) [8].
После таких демонстраций «орбитальных ракет» Госдепартамент США публично потребовал от СССР прояснить свое отношение к резолюции ООН о недопущении вывода в космос оружия массового поражения. На это было заявлено, что резолюция запрещает применение космического оружия, но не его производство [9].
14 декабря 1965 г. ТАСС оповестил об испытаниях «варианта системы приземления космических аппаратов», при которых «некоторые элементы ракет-носителей» будут падать в указанный район Тихого океана [10].
17 сентября 1966 г. с космодрома Байконур состоялся запуск, официальною объявления о котором так и не появилось. Сеть зарубежных станций слежения зафиксировала более 100 обломков на орбите с наклонением 49,6 градусов в диапазоне высот от 250 до 1300 км. Новое для Байконура наклонение могло быть объяснено использованием носителя нового типа, а распределение обломков позволяло предположить, что они представляют собой останки предпоследней ступени па низкой околоземной орбите, последней ступени на вытянутой эллиптической орбите и, может быть, отдельно полезной нагрузки, находящейся несколько выше. Подобный двойной или тройной взрыв не мог произойти самопроизвольно, но планировался ли он заранее или был произведен из-за неполадок, остается неизвестным.
Аналогичный запуск состоялся 2 ноября 1966 г., также оставив на орбите более 50 прослеживаемых фрагментов, распределенных по высотам от 500 до 1500 км и свидетельствующих о раздельном подрыве груза, последней и предпоследней ступеней ракеты.
Новая серия запусков началась в январе 1967 г. Стартующие с Байконура ракеты выходили на очень низкие орбиты с апогеем около 250 и перигеем 140—150 км и наклонением от 49,6 до 50 градусов. Как обычно, они объявлялись очередными спутниками серии «Космос», но в стандартной формулировке отсутствовало указание периода обращения по орбите. Это сразу было воспринято как свидетельство возвращения груза с орбиты еще до завершения первого витка. Одни авторы тут же связали запуски с испытаниями орбитального оружия, другие полагали, что таким образом проверялась работа систем посадки пилотируемых кораблей после гибели Комарова. Последняя точка зрения была тем более странна, что запуски начались ДО гибели Комарова, использовали отличную от «союзовской» орбиту и только в течение 1967 г. испытаний состоялось девять (см. табл. 11).
Во всех этих запусках трасса полета пересекала восточную часть Сибири, центральную часть Тихого океана, оконечность Южной Америки и Южную Атлантику и затем через Африку и Средиземноморье возвращалась на территорию СССР, давая возможность после первого витка приземлиться недалеко от места старта или в районе Капустина Яра.
Дискуссии завершились 3 ноября 1967 г., когда министр обороны США Роберт Мак-Намара объявил, что эти запуски, по всей видимости, представляют собой испытания советской системы «частично-орбитальной бомбардировки» (Fractional Orbital Bombardment System, сокращенно FOBS), предназначающейся для нанесения ракетного удара по США не по кратчайшей баллистической траектории через Северный полюс, а с наименее ожидаемого и наименее защищенного южного направления.
Заявление Мак-Намары было вызвано запусками 16 и 28 октября, состоявшимися уже ПОСЛЕ вступления в силу Договора о неразмещении оружия массового уничтожения в космосе[4] . Но как бы удивительно это ни звучало, американский министр обороны подчеркивал, что эти советские испытания не нарушают существующих договоров и резолюций, «поскольку головные части SS-9 находятся на орбите менее одного оборота и на данном этапе отработки, по всей вероятности, не несут ядерных зарядов». Целью этой эквилибристики было успокоить общественное мнение и избежать создания аналогичной системы в США.
Через несколько дней наделавшие столько шума ракеты были продемонстрированы на московском параде по поводу 50-летия Октябрьской революции. Как и раньше, были показаны и SS-10, но на сей раз они уже не назывались «орбитальными» После них впервые появились SS-9:
«…колоссальные ракеты, каждая из которых может доставить к цели ядерные заряды огромной мощности. Ни одна армия в мире не имеет таких зарядов. Эти ракеты могут быть использованы для межконтинентальных и орбитальных запусков» [12].
По завершении интенсивной серии испытаний система орбитальной бомбардировки на базе ракет SS-9 была, очевидно, введена в ограниченную эксплуатацию. На Байконуре было сооружено 18 шахтных пусковых установок для этих ракет, и запуски по уже отработанной траектории продолжились с частотой два в год.
- Предыдущая
- 12/37
- Следующая
