Большая книга ужасов – 50 - Русланова Марина - Страница 38

• Предыдущая
• 38/85
• Следующая

Глеб-то где?

– Найти большой папоротник, очертить вокруг себя круг, зачураться от нечистой силы, – бормотала Анжи, переминаясь с ноги на ногу. – Так ведь это все в двенадцать! Зачем раньше времени соваться? – оправдывала она свою нерешительность. – Тут весь лес обежишь, никого не найдешь, – она поежилась, обхватив себя за локти. – Глеб не дурак заранее в лес соваться. А сейчас и десяти нет.

Земля под ногами дрогнула.

– Они там что, бомбы взрывают? – покосилась она в сторону поселка.

Издалека донесся гул, порыв ветра пригнул траву, зашелестели кусты.

– Вот в двенадцать и приду, – решила Анжи, поворачиваясь к лесу спиной.

Над полями пропела знакомая мелодия радио «Маяк», позывные дробью забились в воздухе.

– Я же говорила – десять.

Сигналы точного времени острыми молоточками врезались в висок.

Один, два, три, четыре, пять…

Чем дольше били часы, тем яснее становилось – не десять. И не одиннадцать. Самую настоящую полночь отбивают невидимые куранты!

Лес заволновался, застонал. Анжи попятилась, споткнулась и больно села задом на кочку. Лес тяжело выдохнул, заставив Анжи зажмуриться.

Открыв глаза, она поняла, что все вокруг ожило. Скрипели, жаловались на жизнь деревья, перешептывались кусты, подхихикивали травы.

Гром упал сверху, сотряс землю, вернулся обратно звучным эхом. Земля покачнулась, накренилась и выбросила из леса быстрый огонь.

«Пожар!» – была первая мысль.

Но огонь мчался вперед, не оставляя за собой следов.

«Фонарик?» – На секунду в ее душе поселилось спокойствие, пока огонек не подлетел ближе и не стало ясно, что это не уголек из костра, не фонарь и даже не свечка, а искрящаяся и переливающаяся шаровая молния. Анжи сразу же стало нечем дышать. Она попробовала пошевелиться, но земля словно не отпускала ее.

– Стой! – Из леса огромными прыжками бежал человек, он все пытался нагнать огонь, но веселая молния в последний момент уворачивалась из-под его рук.

– Не трогай, не трогай! – замахала ладошкой Анжи: в бегущем человеке она узнала Глеба.

– Загоняй! – В азарте погони Глеб ничего не видел и не слышал.

Опять вздохнул лес, и в панике Анжи показалось, что из-за деревьев выглядывают крючковатые существа, что из-за каждого листа за ними следят.

– О-хо-хо, – вздохнули за ее спиной. – Тяжко мне, тяжко!

И в ту же секунду огонь подкатился к Анжиным ногам. Вблизи это уже не было похоже на молнию. Это был небольшой яркий цветок вроде одуванчика, желтый, с искрящимися лепестками.

Анжи взбрыкнула, пытаясь отползти от этого чудовища подальше. Глеб рыбкой бросился на беглеца.

– Есть! – торжественно проорал он прямо Анжи в лицо, покопался где-то под своим животом и выдернул руку вперед.

По округе прокатился звон. Цветок на мгновение ослепительно вспыхнул, отчего Глеба словно приподняло над землей.

– Круг! Нужен круг! – От испуга в Анжиной голове ничего не осталось, кроме этой мысли.

Она схватила первую попавшуюся палку, ткнула ее в землю, проводя перед собой линию.

– Огонь, вода – не тронь меня! – жарко зашептала она какую-то совершенно неуместную присказку. – Огонь, вода – не тронь меня! Чур меня! Чур, чур!

– Ох, – донеслось из темноты.

– Привет, дедуля! – захохотал Глеб. – Травкой не балуешься?

Стараясь не поднимать голову, Анжи все вела и вела свою бесконечную прямую.

Старый барин, в длиннополом пиджаке, весь заросший волосами, стоял перед ее линией, и из глаз его сочилась темнота.

– Ох, – повторил он, и правая рука его медленно поднялась.

– Не давай, не давай! – заплакала Анжи, не в силах оторваться от своего занятия.

– У-у-у-у! – запротестовал лес.

– Э, э! Только без насилия! – опомнился Глеб, но было уже поздно. Руки его не слушались. Веселый огонек замигал, готовый вот-вот погаснуть.

Анжи очень захотелось бросить свою палку и помочь Глебу, но сучковатый ствол словно прирос к ее пальцам, спина не разгибалась. Она упрямо сжала зубы и побежала быстрее. Если она успеет замкнуть круг, если она успеет замкнуть, если она успеет…

– Тяжко, – вздохнул Лутовинов, и чернота из его глаз залила все вокруг. Она словно схватила онемевшего Глеба, подтолкнула его в спину и заставила сделать вперед разделявшие их несколько шагов.

– Ох!

Их руки соприкоснулись.

– Не отдавай! – завизжала Анжи.

Цветок ослепительно вспыхнул, во все стороны разлилось его невероятное сияние, зарокотали, заворчали недовольные тучи.

Цветок выпрыгнул из рук Глеба. Темнота длинным щупальцем обвилась вокруг светящейся ножки. В ту же секунду падавший вперед Глеб ударил старого барина в грудь, но не задержался, а повалился ниже, проходя сквозь Лутовинова, как сквозь тень. Цветок выскользнул из руки барина, стукнулся о Глеба и рассыпался веселыми искрами.

По опушке пронесся порыв ветра, бросил Анжи в лицо горсть песка.

Над их головами снова недовольно зарокотал гром, дрогнул воздух.

Когда перед глазами у Анжи перестали мелькать разноцветные огоньки, все уже закончилось. Среди деревьев остались они с Глебом вдвоем. Никто больше не вздыхал, не жаловался. Цветка тоже не было.

Ветер принес с собой первые капли дождя.

– Глеб, вставай! – толкнула его в плечо Анжи.

Глеб закашлялся, задергался всем телом, а потом начал кататься по земле.

– Не могу! – взвыл он, выгибаясь дугой. Под его пальцами затрещала вырываемая трава. Но вдруг он съежился в комочек и застыл.

Первым желанием Анжи было дать деру, слишком уж странным и непонятным было все вокруг. Она поднялась на четвереньки. Всего чуть-чуть ей не хватило, чтобы замкнуть круг. Как раз на границе несоединенных линий и лежал Глеб.

Анжи отползла в сторону, твердо решив бросить неудачника здесь. Пусть за ним мать приходит. Анжи не потащит тяжеленного Глеба на себе до поселка.

Не успела она об этом подумать, как Глеб дернулся, опрокинулся на спину и захохотал.

– У тебя крыша уехала? – с сомнением спросила Анжи.

Глеб поднял руки, потряс кистями.

– Э, а цветок где?

– Домой пошел твой цветок, держать надо было крепче, – проворчала Анжи, которой стали надоедать странные выходки писательского сынка. – Вставай, хватит валяться. Дождь скоро пойдет.

– Хорошо, – откликнулся Глеб, раскидывая руки и ноги. – Как же хорошо!

– Вставай, ненормальный, – разозлилась Анжи. – Или ты собираешься всю ночь здесь валяться?

– Отвали, мелюзга! – В ее сторону полетел комок земли.

– Сам ты вонюрный паскунчик! – выкрикнула она ругательство, вычитанное в книге. – Малярийный плазмодий, – это уже были познания из телевизора. – Прибрежный галечник!

Злоба придала ей сил. Она встала и решительно направилась обратно – к костру, к мальчишкам. Странно, что они еще сюда не прибежали. Грохот и фейерверк должны были их привлечь.

Ее лодыжку обхватила железная клешня.

– А ну, стоять!

Во взгляде Глеба мелькнуло что-то неприятное.

– Отстань, придурок! – крикнула Анжи, пытаясь вырваться.

– Куда это мы собрались? – нехорошо улыбнулся Глеб, сверкнув невероятно белыми зубами. – А поговорить?

– Это ты другим рассказывай, что здесь произошло, – отбрыкнулась от него Анжи.

– Я-то расскажу, а вот ты уже нет. – И он с неожиданной звериной ловкостью прыгнул вперед. Еще несколько сантиметров – и он дотянулся бы до ее горла.

– Анка!

Воробей появился, как всегда, вовремя.

«Пятая порция мороженого…» – машинально подумала Анжи, падая на руки подбежавшим ребятам. В последнюю секунду ей показалось, что Глеб от расстройства клацнул зубами, и зубы эти оказались не простыми, человеческими, а огромными, волчьими.

Впрочем, ей могло все это и показаться. Темно, пляшущий свет от горящих головней, пережитый страх.

– Ну и где ваша разрыв-трава? – ревниво спросил Джек, задвигая Анжи себе за спину.

– Ты еще не вырос из детсадовского возраста, все в сказки веришь? – огрызнулся Глеб.

– Тогда какого вы тут кувыркаетесь на земле? – рассерженно выкрикнул Воробей. – Анка, тебя мать искала, велела домой идти.

• Предыдущая
• 38/85
• Следующая