Горячая афера - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 51

• Предыдущая
• 51/55
• Следующая

— Зачем ты пришла? — настороженно поинтересовался Танир, не делая, однако, попыток освободиться. — Действие зелья давно прошло. К чему все это представление? Сама же говорила, что не привыкла отвечать всем согласием.

— Ведь все закончилось? — тихо уточнила Лексия, не прекращая ласку и не давая прямого ответа на вопрос. — Наша миссия завершилась удачно?

— Да, — осторожно согласился Танир. — Завтра с утра вы получите гонорар. Зачем вопросы?

— Его нам отдашь не ты? Правильно ведь? — Кожа под руками была бархатной и постепенно нагревалась.

— Нет, человек не наш. Курьер. — Дыхание Танира сбивалось. Фразы стали короткими, прерывистыми. — Время и место я уже сообщил. Сама понимаешь, департаменту не стоит афишировать работу с вами. Общественность не поймет и не одобрит.

— Ну ее к демонам, эту общественность, — отмахнулась Лексия, которую волновало совсем не это. Какая разница, кто и что подумает о департаменте?

— Так все же, почему ты пришла? — Мужчина напрягся. Лексия чувствовала, как закаменели его мышцы. Было странно осознавать, что всемогущий Танир ри Аргос боится и с волнением ждет ее ответа.

Лексия чуть отстранилась и сделала то, что хотела очень давно. Медленно и со вкусом провела языком вдоль позвоночника Танира, задержавшись на пояснице. Скользнула руками по напрягшемуся животу, жестким волоскам, а потом так же плавно провела руками вверх, задержавшись ладонями на груди и снова плотнее прижавшись к теплой спине.

— Ты теперь не мой работодатель, и я хочу закрыть глаза на то, что ты законник, — мурлыкнула она и, словно кошка, потерлась щекой о теплую кожу. — Завтра я уезжаю, а впереди — неплохой гонорар и термальные воды. Для хорошего вечера поводов предостаточно. Зачем отказывать себе в удовольствии?

— Думаешь? — Танир развернулся и, закусив губу, уставился в темно-зеленые глаза мошенницы.

Ей даже показалось, что он не заметил и не оценил так тщательно подобранный наряд. Мужчины часто не замечают мелочей, а ведь именно в них сосредоточен весь вкус жизни.

На миг стало страшно. «А вдруг оттолкнет? Прогонит?» Ее никогда и никто не отвергал. Впрочем, она редко приходила сама. В основном позволяла себя долго и изысканно соблазнять. Но сейчас был другой случай. Все пошло вразрез с тщательно выстроенными планами еще вчера на приеме, и закончатся эти странные отношения быстрее, чем Лексии бы хотелось. Рядом с Таниром она чувствовала себя чересчур беспомощной и уязвимой. Это было плохо. И она пошла на риск, но лишь потому, что знала — в городе надолго не останется. Теперь это слишком опасно. Привязанности чреваты болью и проблемами.

Танир немного отстранился и медленно окинул мошенницу восхищенным взглядом, задержавшись на груди, и Лексия почувствовала, как напрягаются от желания соски. Доменус, видимо, тоже это заметил. По его губам скользнула довольная улыбка. Он отвел волосы от лица мошенницы, погладил ее щеку и, наклонившись, медленно и осторожно поцеловал. Так нежно, что Лексия даже удивилась. От умелого, неторопливого поцелуя закружилась голова. Захотелось повиснуть на сильной шее, прижаться ближе к тренированному телу, но Танир намеренно удерживал дистанцию и едва касался обнаженной кожей груди рюшей на сорочке Лексии. Ласка, больше похожая на медленную изощренную пытку.

— Не боишься? — тихо поинтересовался он и лукаво улыбнулся.

— А чего мне боятся?

— Ну… — Он задумался. — Сейчас ничего не будоражит кровь, не струится по венам, заставляя сходить с ума. Мы не под действием зелья страсти.

— Ну и что? — безмятежно поинтересовалась Лексия и уверенно посмотрела в немного смущенное лицо Танира.

— Не боишься разочароваться? — наконец спросил он.

— Так постарайся не разочаровать меня! — Мошенница довольно хмыкнула, понимая, что Танир сдался, и все дальнейшее — лишь увлекательная игра, которую нужно поддержать.

— Составишь мне компанию? — отстранившись, произнес доменус и указал на пенящуюся ванну.

— Почему бы и нет? — Лексия кивнула, принимая приглашение, но не стала раздеваться под откровенно изучающим взглядом, а шагнула в обжигающую воду прямо в черных соблазнительных кружевах и поманила пальцем доменуса.

— Что замер? Присоединяйся.

Мошенница не спешила опускаться в ласкающую ароматную пену, с интересом наблюдала за Таниром. Он был великолепно сложен, красив и уверен в себе. Движения плавные, словно у хищника, вышедшего на охоту. По мере приближения мужчины у Лексии замирало сердце и пересыхало во рту. Предвкушение заставляло дышать чаще, и справиться с эмоциями становилось все сложнее и сложнее. Мошенница давно не испытывала такого неконтролируемого желания. Наверное, хорошо, что уже завтра ее не будет в Новартусе. Танир ри Аргос оказался искушением, игнорировать которое невероятно сложно, особенно если оно находится под боком. Нужно расстояние, чтобы побороть зарождающуюся зависимость.

Лексия облизнула губы и потянулась вперед, обнимая Танира за шею и целуя. Он стоял на полу возле огромной ванны, и мошенница в таком положении была чуть выше. Неожиданно и интересно. Сильные руки сжали ягодицы и притянули ближе. По телу прошла волна сладкой дрожи, Лексия тихо застонала в его губы, чувствуя, как перед глазами плывет картинка. Наслаждение окутывало теплым коконом, мысли путались, а глаза закрывались. Хотелось обмякнуть и прильнуть к совершенному телу.

Мужчина сводил с ума, завораживал и заставлял быть собой. Настолько естественной, насколько Лексия могла себе позволить. Держать с ним маски было невероятно сложно, но она не готова была пока открыться полностью.

— Я хочу узнать тебя настоящую, — прошептал он, словно угадав мысли, но мошенница хитро улыбнулась, чуть отступила и, перехватив доменуса за руку у талии, потянула к себе.

— Меня настоящую… даже я уже помню плохо… — отшутилась она.

— Скажи хоть: Лексия — твое настоящее имя?

Он подчинился нежному, но настойчивому давлению пальцев, шагнул в ванну и сразу же опустился в густую пену, потянув Лексию за собой. Мошенница не сопротивлялась и, устроившись спиной к Таниру, с удовольствием откинулась на его широкую грудь. Сорочка сразу же намокла, и мошенница пожалела, что пена не позволяет увидеть, как тонкая ткань льнет к фигуре, превращаясь во вторую кожу.

— Так что с именем? — не отставал доменус. Его пальцы нежно ласкали грудь, поглаживали и сжимали.

— Конечно же оно ненастоящее! — Смешок вышел почти искренним. — Настоящего не знает никто.

— Даже ты сама?

— Никто, кроме меня, — поправилась мошенница. — Но имя Лексия я люблю, оно со мной много лет. Мой прежний любовник не знал и его.

— То есть мне ты оказала честь? — В голосе Танира прозвучало самодовольство.

— Ты сам себе ее оказал. Я же не говорила, как меня называть… — Мошенница выскользнула из объятий и, встав на колени, развернулась к доменусу лицом.

Пена стекала по плечам и по едва прикрытой намокшим кружевом груди. Глаза Танира потемнели от страсти, и он потянулся вперед, но Лексия не позволила, несильно оттолкнув его к бортику ванны. Капнула на ладони ароматическое мыльное масло, пахнущее жженым сахаром, медом и корицей, и начала медленно, скользящими движениями наносить его на шею, плечи и грудь доменуса. Ладони поглаживали разгоряченную кожу, чувствительные подушечки пальцев даже покалывало. Лексия чувствовала, как тело отзывается на ее прикосновения, и таяла сама, словно попавшее в воду мыло. Руки скользнули под воздушную пену, прошлись по бедрам, поднялись чуть выше и обхватили возбужденную плоть — горячую и пульсирующую. Пробежались вверх, не столько лаская, сколько изучая.

— Ты хочешь свести меня с ума? — хрипло простонал Танир и откинулся на подголовник, прикрыв глаза.

— Хочу остаться в памяти, — не согласилась Лексия и плавно переместилась ближе, обхватив бедра сидящего мужчины коленями и прильнув к влажному, скользкому от масла, телу.

На губах доменуса застыла едва заметная улыбка, тени от длинных темных ресниц падали на скулы, а поза была расслабленной. Он предоставлял Лексии право действовать самой. Она медленно наклонилась и поцеловала. Долго, глубоко, со вкусом. Проникла языком между расслабленных губ, провела по верхним зубам, подразнила, сжимая лицо в ладонях и чувствуя подушечками пальцев колючую щетину, но переходить к решительным действиям не спешила. Ей нравилось играть. Слушать убыстряющееся дыхание и ловить губами стоны.

• Предыдущая
• 51/55
• Следующая