Антимиры - Вознесенский Андрей Андреевич - Страница 14

• Предыдущая
• 14/31
• Следующая

Ты на кого-то меня сменяешь,

но, понимаешь,

пообещан мне, не будь чудовищем,

забудь

со стоящим!

Ты ворожи ему, храни разиню.

Политехнический –

моя Россия! –

ты очень бережен и добр, как бог,

лишь Маяковского не уберег...

Поэты падают,

дают финты

меж сплетен, патоки

и суеты,

но где б я ни был – в земле, на Ганге,

ко мне прислушивается

магически

гудящей

раковиною

гиганта

ухо

Политехнического!

СНЕГ ПАХНЕТ АНТОНОВКОЙ

... во мне как в спектре

живут семь "я"...

а весной...

Гойя

Я – Гойя!

Глазницы воронок мне выклевал ворог,

слетая на поле нагое.

Я – Горе.

Я – голос

Войны, городов головни

на снегу сорок первого года,

Я – голод,

Я горло

Повешенной бабы, чье тело, как колокол,

било над площадью голой...

Я – Гойя!

О, грозди

Возмездья! Взвил залпом на Запад –

я пепел незваного гостя!

И в мемориальное небо вбил крепкие

звезды –

Как гвозди.

Я – Гойя.

1959

Новогоднее письмо в Варшаву

А. Л.

Когда под утро, точно магний,

бледнеют лица в зеркалах

и туалетною бумагой

прозрачна пудра на щеках,

как эти рожи постарели!

Как хищно на салфетке в ряд,

как будто раки на тарелке,

их руки красные лежат!

Ты бродишь среди этих блюдищ.

Ты лоб свой о фужеры студишь.

Ты шаль срываешь. Ты горишь.

«В Варшаве душно», – говоришь.

А у меня окно распахнуто

в высотный город словно в сад

и снег антоновкою пахнет,

и хлопья в воздухе висят

они не движутся не падают

ждут

не шелохнутся

легки

внимательные

как лампады

или как летом табаки

Они немножечко качнутся,

когда их ноженькой

коснутся,

одетой в польский сапожок...

Пахнет яблоком снежок.

1961

На плотах

Нас несет Енисей.

Как плоты над огромной

и черной водой,

Я – ничей!

Я – не твой, я – не твой, я – не твой!

Ненавижу провал

твоих губ, твои волосы,

платье, жилье.

Я плевал

на святое и лживое имя твое!

Ненавижу за ложь

телеграмм и открыток твоих,

Ненавижу, как нож

по ночам ненавидит живых,

Ненавижу твой шелк,

проливные нейлоны гардин,

Мне нужнее мешок, чем холстина картин!

Атаманша-тихоня,

телефон-автоматной Москвы,

Я страшон, как икона,

почернел и опух от мошки.

Блещет, точно сазан,

голубая щека рыбака,

«Нет» – слезам.

«Да» – мужским, продубленным рукам.

«Да» = – девчатам разбойным,

купающим МАЗ, как коня,

«Да» – брандспойтам,

Сбивающим горе с меня.

1959

Сибирские бани

Бани! Бани! Двери – хлоп!

Бабы прыгают в сугроб.

Прямо с пылу, прямо с жару –

Ну и ну!

Слабовато Ренуару

До таких сибирских «ню»!

Что мадонны! Эти плечи,

Эти спины наповал,

Будто доменною печью

Запрокинутый металл.

Задыхаясь от разбега,

Здесь на ты, на ты, на ты

• Предыдущая
• 14/31
• Следующая