Закон подлости - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 50

• Предыдущая
• 50/76
• Следующая

— Стоять!.. — приказал Нагиб и для убедительности щелкнул затвором своего автомата. Фигурка послушно замерла на месте.

304 — Во имя Аллаха, не стреляйте… — раздался тонкий испуганный голос.

— Не будем, только без шуток, — грозно ответил Нагиб. — Медленно иди сюда.

Руки подними.

Когда фигурка приблизилась, то стало понятно, что это всего-навсего мальчишка лет четырнадцати. От страха его щуплое тело била мелкая дрожь.

— Не стреляйте… — вновь попросил он дрожащим голосом.

— Ты кто?

— Сайд… — Ты видел, что здесь произошло?

— Утром приехали военные… Они избили всех, кто здесь был. Перевернули весь караван-сарай.

— Что они искали?

— Они искали вон его, — мальчишка показал на Аджамала.

— Понятно… — Нагиб задумался.

— Не бойся, — тихо произнес Гхош. — Опусти руки. Мы тебя не тронем. Скажи, а где хозяин? Омар?

— Его военные забрали с собой, — всхлипнул мальчик. — А он должен был сегодня со мной расплатиться за месяц работы… — На его глаза навернулись слезы.

Чувствуя, что сейчас начнется рев, Аджамал сунул руку в карман и достал несколько смятых купюр.

— На, держи. Постарайся вспомнить. Военные что-нибудь нашли? Такой пузатый чемодан серебряного цвета… — Нет, — рассеянно ответил мальчишка, быстро пряча деньги. — Офицер еще кричал на солдат, что они олухи и не могут ничего отыскать… Он поэтому и Омара забрал.

— А куда его увезли? — спросил Самар.

— Как куда? — удивился мальчик. — В зиндан.

— При штабе?

— Да… — Ладно, беги отсюда, — приказал Нагиб. — И смотри, никому ни слова о том, что нас видел.

— Могила… — прокричал, убегая, пацан.

— Вот именно, что могила, — мрачно заметил Аджамал. — Омар им отдаст чемодан, если уже не сделал это… — Ну нет, — улыбнулся Нагиб. — Этот старый лис никогда этого не сделает. Уж если он не отдал его сразу — то теперь будет молчать. Хоть на куски его режь.

Упрямый старик. И потом, у него нет другого выхода. Если признается, что чемодан у него, его все равно расстреляют.

— Может, нам удастся узнать, где он его спрятал? — с надеждой спросил Аджамал.

— Исключено, — твердо ответил Нагиб. — Эту тайну знают только Аллах и сам старик.

— Что же делать?

— Доставать старика из зиндана, — пожал плечами Самар.

— А это возможно? — удивился Гхош.

— Все возможно, если на то будет воля Аллаха, — усмехнулся Самар. — И большая решимость человека.

В горы они возвращаться не стали. Самар совершенно логично рассудил:

— Опаснее всего входить и выходить из города. У нас здесь есть надежные места.

Надежным местом оказался дом одного из торговцев. Каждый курд был патриотом своего народа, и этот патриотизм зачастую граничил с фанатизмом. В доме торговца было оборудовано убежище, в которое нужно было залезать через похожую на огромный горшок восточную печь для приготовления лепешек. В тайник было проведено электричество и даже вентиляция.

Оставив Аджамала в одиночестве, Самар с Нагибом ушли на разведку. Гхош, чтобы скоротать время, завалился спать. Прошло несколько часов, прежде чем два курда вернулись обратно. На поверхности была уже глубокая ночь.

У обоих было какое-то странное выражение лица — нечто среднее между ненавистью и мрачной удовлетворенностью. Когда оба боевика уселись на лежанке, Аджамал спросил:

— Ну как?

— Тебя нам послал сам Аллах, — ответил Самар.

— Что случилось? — насторожился Гхош.

— В город прибыл лично генерал аль-Вади, начальник армейской разведки.

— Ну и?.. — не понял Аджамал.

— Мы ждали этого момента долго, — мрачно пояснил Нагиб. — Эта змея обычно не высовывается из своей багдадской норы. Но теперь он здесь.

— Аллах на нашей стороне, — продолжил Самар. — Мы не можем упустить такого случая.

— Вы его что, убить собрались? — догадался Аджамал. — А как же мой груз?

— Не волнуйся, — успокоил его Самар. — Мы просто сделаем одновременно два дела.

— За двумя зайцами погонишься… — пробормотал по-русски Аджамал.

— Куй железо, пока горячо, — на том же языке ответил ему Самар.

Гхош внимательно посмотрел на него, но промолчал.

Камаль Абдель аль-Вади был готов стереть с лица земли этот проклятый город, что раскинулся за распахнутым окном убогого кабинета начальника местного гарнизона. Генерал прилетел в Эбриль на вертолете сутки назад. За это время местные войска буквально перетрясли город, но никакого результата это не дало.

Фотография Аджамала Гхоша имелась на каждом посту, у каждого офицера, у каждого тайного осведомителя.

Прошлой ночью они, казалось, напали на след Гхоша. Один из агентов армейской разведки сообщил, что человека, похожего на разыскиваемого, видели в одном из караван-сараев на базаре. Усиленный отряд через двадцать минут нагрянул в указанный караван-сарай. Были арестованы все его посетители и хозяин. Солдаты перерыли все здание, но никаких следов контейнера или Гхоша не обнаружили.

Да, какой-то человек был здесь вечером. Но куда-то исчез за пару часов до обыска. Большего следователи аль-Вади добиться от задержанных не смогли. Хозяин молчал, хотя Камаль Абдель чувствовал, что тот знает еще что-то.

Выходило, что он опять немного опоздал. Все время он чуть-чуть опаздывает!

Гхоша уже чуть не взяли на посту под Киркуком, но тот, перестреляв весь личный состав, скрылся, чтобы возникнуть в Эбриле. Возникнуть и пропасть опять. Судя по всему, случилось самое худшее: Гхош вошел в контакт с местными курдами и теперь уже может находиться в Турции, Иране или Сирии.

Но генерал с каким-то одержимым упорством продолжал перетряхивать этот проклятый город, давно доставляющий ему столько неприятностей. Он, казалось, решил сорвать всю накопившуюся злость на мятежной провинции.

Аресты следовали за арестами. Вторую ночь по городу носились отряды солдат, врываясь наугад в дома местных жителей. Количество задержанных уже перевалило за две сотни, а генерал все никак не мог успокоиться.

Какое-то внутреннее убеждение подсказывало ему, что, вопреки здравому смыслу, еще не все потеряно. Что еще остался шанс напасть на след проклятого Гхоша. И мало-помалу эта погоня теряла свой конкретный смысл, становясь навязчивой идеей генерала. А когда навязчивая идея охватывает такого человека, как начальник армейской разведки, — плохо приходится тем, кто оказывается у него на пути… Шел второй час ночи, когда в дверь кабинета заглянул начальник гарнизона.

— Осмелюсь доложить, господин генерал, вы приказали все сообщения о поисках переключать лично на вас… — Что?.. — встрепенулся аль-Вади. — Ну так переключайте, полковник!..

Начальник гарнизона мгновенно исчез, и через секунду на столе зазвонил телефон спецсвязи.

— Да, — схватил трубку генерал.

— Господин генерал, — послышался взволнованный голос.

— Переходите к делу!

— Докладывает капитан Мохшид, восьмой пост. Только что моими людьми задержан человек, изображенный на предоставленной фотографии… — Что? — Лицо Камаля Абделя приняло хищное выражение, а по его губам скользнула знаменитая змеиная улыбка. — Чемодан у него?

— Никак нет.

— Шайтан… — выругался генерал. — Но это точно он?

— Сомнений нет — он, — браво доложил капитан.

— Если это так, капитан, то Аллах свидетель — я не забуду тебя отблагодарить.

— Рад стараться, господин генерал.

— Я высылаю конвой… — В этом нет необходимости. У меня готовы два взвода солдат. Через двадцать минут мы будем у вас. Генерал секунду поколебался и ответил:

— Если ты его упустишь, то я сам, лично расстреляю тебя, капитан.

— Так точно, господин генерал.

Камаль Абдель повесил трубку и закурил сигарку. Похоже, что предчувствия не обманули его. Пусть Гхош без контейнера. Аль-Вади сумеет развязать ему язык.

Увы, но даже всемогущий начальник иракской армейской разведки не мог знать, что час назад весь восьмой пост был тихо и быстро вырезан людьми Нагиба. В живых не осталось никого из двадцати человек солдат и офицеров. Сам капитан Мохшид тоже не избежал общей участи и теперь валялся в своем кабинете с перерезанным горлом.

• Предыдущая
• 50/76
• Следующая