Пропавшие без вести (Кодекс бесчестия) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 29

• Предыдущая
• 29/82
• Следующая

Тоже не годится.

Так где же мне найти киллера?

А вот где: в реабилитационном центре. Вроде того, каким руководит Док. Где пытаются вернуться к нормальной жизни люди, которые умеют убивать, привыкли убивать, которые видели столько смертей, что одной больше, одной меньше уже не имеет значения.

Вот там и можно вернее всего найти профессионала, который пойдет на убийство — еще один раз, последний, чтобы получить шанс начать новую жизнь.

Там его и нашли.

Но кто мог знать, что в реабилитационном центре при военном госпитале на сорок пятом километре Минского шоссе работает санитаром человек, который идеально подходит на роль киллера? Настолько идеально, что ни у следователя, ни у прокурора, ни у судей даже тени сомнения не возникло: а может ли этот человек быть наемным убийцей?

Конечно, может. Как же он не может? Как сказал адвокат на суде над Калмыковым: «Россия обрекает своих солдат и офицеров на нищету и толкает их в объятия криминала. Они вынуждены убивать, чтобы обеспечить сносные условия для жизни своим семьям».

И еще одна мысль крутилась где-то на периферии сознания, пока я занимался обычными своими делами: башлял пожарного инспектора, который раз в месяц, как за получкой, приезжал в столярку и составлял акт о недостаточной вентиляции опасного в противопожарном отношении промышленного помещения, потом объезжал пилораму и сушилку, а еще позже лаялся с лесниками на наших делянках.

Было такое чувство, будто я забыл что-то очень важное. Я перебирал в памяти все разговоры минувшего дня, как перебирают гречку. Но мысль ускользала. И лишь на закате, когда я возвращался с лесосеки и предвкушал спокойный вечер в доме, в котором, как во всяком доме, где есть грудной ребенок, пахнет овечьим хлевом и парным молоком, до меня вдруг дошло.

Я дал по тормозам так, что джип занесло.

Ну конечно же!

Банковские реквизиты реабилитационного центра Дока!

Мамаев сказал: «У меня есть».

Да, так он и сказал: «У меня есть».

Я набрал номер центра и попросил позвать к телефону доктора Перегудова. Только бы он не уехал. Минуты через три Док ответил:

— Слушаю.

— Ты долго там еще будешь?

— Всю ночь. Дежурю.

— Я подъеду.

— Что-то случилось?

— Нет. Но кое-что, кажется, прояснилось.

Дома я сполоснулся в душе и по-быстрому перекусил.

— Куда ты собрался? — спросила Ольга.

— Дела. — Ты хоть помнишь, что у тебя есть дочь и сын, не говоря о жене? Ты о нас совсем не думаешь.

— Нет, — сказал я. — Нет. Я думаю только о вас.

Госпиталь спал. Были ярко освещены лишь окна операционной. На пандусе приемного отделения стояла армейская «скорая» с работающими проблесковыми маячками, суетились медсестры и врачи, санитары тащили носилки.

Новый груз из Чечни.

Док провел меня по тускло освещенному коридору. Из-за плотно закрытых дверей палат не доносилось никаких звуков. Но вся атмосфера была словно насыщена болью и ужасом. Болью старых ран, ужасом давних боев. Кому-то в них отрывало ноги, кому-то руки. И всем калечило души.

В чулане, где когда-то хранились швабры и ведра уборщиц, а теперь был кабинет руководителя реабилитационного центра, Док включил компьютер и вопросительно взглянул на меня:

— Что искать?

— Пожертвования. С начала девяносто восьмого года.

— Крупные? Я их помню.

— Нет. Мелкие и средние. Как ты их выпрашиваешь?

— Рассылаю по электронной почте. По всем фирмам. Отзывается примерно одна из двухсот.

— Давай смотреть. Должно быть столько, чтобы не бросалось в глаза. Не меньше пятисот баксов и не больше тысячи.

Я угадал. Тысяча долларов от компании «Интертраст» была перечислена на счет центра пятого февраля. А пятнадцатого февраля Калмыков уволился.

Все сошлось.

— И что это значит? — спросил Док.

— Я знаю, кто заказал Мамаева.

— Кто?

— Сам Мамаев.

• Предыдущая
• 29/82
• Следующая