Хроники Нарнии. Том 2 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 25

• Предыдущая
• 25/83
• Следующая

— Понимаю, что тебе будет очень трудно, малышка, — посочувствовал Аслан. — Но события никогда не повторяются. В теперешней Нарнии, какой она стала, всем нам придется очень трудно.

Люси зарылась с головой в его гриву, чтобы не видеть его глаз. И почувствовала, что львиная сила переливается в нее. Неожиданно для себя самой она подняла голову и села.

— Мне очень жаль расставаться с тобою, Аслан, — вздохнула она. — Но я готова.

— Ты теперь и сама — львица, — сказал ей Аслан. — Значит, всю Нарнию ждет обновление. Но нам действительно пора. Нельзя и дальше терять время.

Он встал и величавой бесшумной поступью двинулся через круг танцующих Деревьев в ту сторону, откуда она только что пришла. Люси шла рядом, положив чуть подрагивающую ручонку на его гриву. Деревья расступались, чтобы пропустить их, принимая при этом на миг совершенно человеческое обличье. На исчезающе краткие мгновения перед Люси представали высокие и прекрасные лесные боги и богини, которые склонялись перед Львом в глубоком поклоне. Но миг спустя это снова были деревья, все еще низко склонившиеся к земле и столь грациозно изогнувшие свои стволы и ветви, что сами эти поклоны превращались в какой-то новый танец.

Когда Деревья остались позади, Аслан снова заговорил с Люси:

— Теперь, девочка, я подожду тебя здесь. Иди, разбуди остальных и скажи им, чтобы они следовали за мной. А если они не пойдут, тогда иди за мной ты.

Тяжелое это было дело — будить четырех измучившихся за день спящих и знать, что, когда они потребуют объяснений, она может сказать им лишь то, чему они не поверят, и ей придется убеждать их делать то, что им не по душе.

"Мне не надо думать об этом, а просто пойти и сделать, что мне сказано", — уговаривала себя Люси.

Сначала она подошла к Питеру и встряхнула его.

— Питер, — зашептала она ему на ухо, — проснись! Быстрее! Аслан здесь! И он говорит, что мы должны, не медля, идти за ним.

— Разумеется, Лю. Как тебе угодно, — совершенно неожиданно согласился Питер.

Она не ожидала такого хорошего ответа. Но, проговорив эти слова, Питер повернулся на другой бок и тут же снова уснул, так что от его согласия не было никакого толку.

Тогда она принялась будить Сьюзен. Та проснулась по-настоящему — но лишь для того, чтобы сказать своим самым неприятным взрослым тоном:

— Это тебе приснилось. Ложись, спи и не мешай спать другим.

После этого Люси энергично встряхнула Эдмунда. Разбудить его оказалось очень сложно, но когда ей это удалось, он тоже проснулся по-настоящему и сразу сел.

— Эй! — произнес он раздраженно. — О чем ты говоришь?

Она снова все повторила ему. Это было, пожалуй, самой тяжкой частью ее работы — снова и снова повторять свой рассказ, который с каждым разом даже для нее самой звучал все менее правдоподобно.

Наконец до Эдмунда дошло, о чем она говорит.

— Аслан? Здесь? — переспросил он. — Уррра! А где он?

Люси обернулась в ту сторону, где поджидал ее Лев, и встретила терпеливый взгляд его огромных глаз.

— Вон там, — показала она пальцем.

— Где? — снова спросил Эдмунд.

— Да вон он. Там! Неужели ты не видишь? Рядом вон с тем деревом.

Какое-то время Эдмунд напряженно вглядывался туда, куда она показывала, а потом сказал:

— Не вижу. Да там никого и нет. Просто лунный свет ослепил тебя со сна, и в голове у тебя все спуталось. Такое бывает. Мне и самому на миг показалось, что я что-то там вижу. Но это всего лишь оптический обман — так это называется в учебнике.

— Но я-то вижу его, — возразила Люси. — Все время... Сейчас он глядит прямо на нас.

— Тогда почему же я не вижу его?

— Он сказал, что вы не сразу сможете увидеть его.

— Почему?

— Не знаю. Этого он мне не объяснил.

— Ну, это все просто чепуха. И лишняя канитель. Предпочитаю иметь дело с видимыми существами. Но все-таки, я считаю, нам надо поднять остальных.

Вдвоем у них дело пошло быстрее, и вскоре весь маленький отряд окончательно проснулся. Люси пришлось повторить свой рассказ в четвертый раз. Холодное и неодобрительное молчание, которое было ей наградой, могло кого угодно лишить последнего присутствия духа.

Питер долго вглядывался в ту сторону, куда показывала Люси, пока у него не заслезились глаза. Отказавшись от попытки что-либо увидеть, он сказал:

— Ничего не вижу. А ты, Сьюзен?

— Разумеется, тоже не вижу, — огрызнулась Сьюзен, — потому что там и видеть нечего. Ей все приснилось. Ложись и спи, Люси!

— Но я прошу вас, — голос Люси дрожал, — я надеюсь, что вы все-таки пойдете со мной... Потому что... потому что я все равно пойду за ним, даже если никто больше не пойдет.

— Не болтай вздор, Люси, — рассердилась Сьюзен. — Разумеется, никуда ты одна не пойдешь. Мы тебя не пустим. Не пускай ее, Питер. Она просто-напросто раскапризничалась или озорничает.

— Если ей нужно идти, я тоже пойду с ней, — решил Эдмунд. — Потому что раньше она была права.

— Я помню, — сказал Питер. — Может быть, она была права и сегодня утром. Ведь ясно же, что мы потерпели неудачу, когда пошли не вверх, а вниз по ущелью. Целый день из-за этого у нас пропал впустую. Вот только почему понадобилось поднять нас на ноги сейчас, в самую глухую ночь? И почему больше никто из нас не видит Аслана? Ведь раньше он никогда не был невидимкой. Что скажете вы, Д.М.Д.?

— О, я ничего не скажу, — отвечал Трумпкин. — Конечно, если вы пойдете сейчас, то и я пойду с вами. А если отряд разделится, то я буду с Верховным Королем, ибо таков мой долг перед ним и королем Каспианом. Но если вас интересует мое личное мнение, то я всего-навсего простой гном и не представляю, как можно ночью отыскать дорогу там, где не удавалось сделать этого среди бела дня. Я не жду ничего хорошего от волшебного льва, будь он говорящий или бессловесный, или даже дружественный лев, или даже чудовищно большой лев. Какая нам может быть от него польза, если его нельзя даже увидеть? Как мне представляется, это такая же чепуха, как сапоги всмятку...

— Он бьет лапой по земле — чтобы мы поторопились, — оборвала его Люси. — Нам надо идти. Медлить больше нельзя. Надо идти — хотя бы мне одной.

— Ты не имеешь никакого права таким образом заставлять нас делать то, что взбрело тебе в голову! — резко возразила Сьюзен. — Нас четверо, а ты одна. К тому же среди нас ты самая маленькая, значит, ты должна нас слушаться!

— Да идем же наконец! — заворчал Эдмунд. — Хотим мы того или нет, а идти нам все равно придется. Потому что, если мы не сделаем то, что она говорит, она же не даст нам покоя до самого утра!

Вы, наверно, помните, что он с самого начала решил поддержать Люси. Но Эдмунду было досадно, что приходится вставать среди ночи, не выспавшись, поэтому настроение его испортилось, и он решил отыграться, показав всем, как недоволен он этим ночным переполохом.

— Ну что же, собирайтесь, — приказал Питер. — Придется идти.

И он начал устало облачаться в воинское снаряжение: надел на голову шлем, приладил ремень от щита к руке. В любых иных обстоятельствах он постарался бы говорить с Люси поласковее — ведь она была его любимицей, и он понимал, какой несчастной она сейчас себя чувствует. Понимал он и то, что как бы ни обстояло дело, она верит в то, что говорит, следовательно, ни в чем не виновата. Но на этот раз он не мог подавить раздражения, вызванного ее настойчивостью. Поэтому был с ней так же зол и угрюм, как и остальные.

Но хуже всех повела себя Сьюзен.

— Сколько можно потакать ее капризам? — возмутилась она.

— Почему бы мне не проделать то же, что и Люси? Я ведь тоже могу пригрозить всем, что останусь на месте, даже если вы пойдете. Что вы скажете, если я это сделаю?

— Я напомню вам, ваше величество, что вы должны повиноваться Верховному Королю! — сказал Трумпкин. — Поэтому, пожалуйста, извольте идти с нами! Раз уж нам не суждено выспаться, я считаю, что лучше немного пройтись, чем оставаться на месте и без толку спорить о всякой чепухе!

• Предыдущая
• 25/83
• Следующая