Их было семеро… - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 28

• Предыдущая
• 28/95
• Следующая

Мой рассказ выслушали не перебивая. Когда я закончил, Боцман спросил:

— Кто такой Назаров? Я объяснил. Артист:

— Что с ним сделают?

Я повторил то, что сказал мне Волков.

Муха:

— Ты в это веришь?

— Нет. В досье есть копии материалов уголовного дела, его завела Генеральная прокуратура. Приписки в объемах работ, расхищение стройматериалов. Ущерб — около шести тысяч рублей. Квалифицировано: в особо крупных размерах. При миллионных оборотах — в ценах тех лет — вряд ли размеры эти такие уж крупные. После взрыва яхты дело закрыли — в связи со смертью обвиняемого.

Трубач:

— Думаешь, теперь откроют?

— Не исключено

— И посадят?

— Постараются.

Док:

— У него будут хорошие адвокаты.

— А у них — хорошие прокуроры.

— Грязное дело, — сказал Муха.

Я кивнул:

— Да. Но они выкупили Тимоху.

— Выходит, у нас нет выбора? — спросил Артист.

— Почему? Выбор всегда есть. Сам знаешь: быть иль не быть.

— Значит, закрыли тему, — заключил Док.

Мне было интересно, как они отреагируют на сообщение о пятидесяти тысячах баксов, которые я выжал из Волкова за эту работу. Вяловато отреагировали. Лишь Трубач с усмешкой сказал:

— С этого надо было начинать!

— Эти бабки можно заработать более простым способом, — заметил Боцман.

— Каким? — заинтересовался Муха.

— Банк ограбить.

— Это, конечно, намного проще, — согласился Муха.

Вот так они и отреагировали. И я понимал почему. Эти пятьдесят тысяч были как орден, который любят обещать генералы, ставя трудную боевую задачу. А какой нормальный солдат думает об ордене перед боем? Между каждым из нас и этими деньгами стояло дело, поэтому они и ощущались как некая эфемерность. Они словно бы еще не существовали.

Подошел Валера, напомнил:

— Время.

Мы поднялись на восьмой этаж. Валера впустил нас в квартиру, сам остался на лестничной клетке и запер за нами дверь. Я успел предупредить ребят о прослушке, поэтому осматривались они молча. В комнатах никого не было, а на кухне, как и накануне, сидел тот же молодой парень в штатском с тем же кейсом, прикованным к руке, и читал те же «Известия». Он никак не прореагировал на наше появление, даже мельком не глянул, и у меня создалось впечатление, что он — часть стандартного кухонного набора. Как газовая плита. Или как холодильник.

Минуты через три стукнула тяжелая входная дверь, и в спальне, где мы расположились, потому что в других комнатах для шестерых было тесно, появился полковник Голубков, а с ним — какой-то штатский, лет пятидесяти, довольно высокий, в хорошо сидящем на нем темном костюме, с уверенным лицом. Он был явно той же породы, что и Волков, разве что калибром поменьше.

— Александр Николаевич, — представил его Голубков. — Он руководит операцией.

«Нифонтов, — вспомнил я. — Генерал-майор».

Он быстрым внимательным взглядом оглядел нас. Показал на часы на моей руке:

— «Командирские». Сменить.

Боцману — на его спецназовские ботинки:

— Сменить.

Мухе — под курткой у него была офицерская рубашка «хаки»:

— Сменить.

Еще раз окинул нас общим оценивающим взглядом и недовольно покачал головой.

— Туристы, значит…

— По легенде — да, — подтвердил Голубков. — Кто откуда: из Калуги, из Москвы, из Подольска. Случайно оказались в одной группе.

— Туристы — допустим. А насчет случайно… Нет. Они же — как горошины из одного стручка. Взвод. Посмотрите внимательно.

— Вы правы. Команда, — согласился Голубков. — Может, пусть так и будет — команда? Спортсмены, допустим. Вторая сборная Московской области. Легкая атлетика. Или биатлон.

— Стрельба, — поправил Нифонтов. — Это им ближе. Как они оказались на Кипре?

— В порядке поощрения. Награждены бесплатными путевками за третье место на первенство области.

— А почему не за первое? — спросил я.

— Проверяется, — объяснил Голубков.

— Кто дал путевки? — уточнил Нифонтов.

— Национальный фонд спорта. Это в их компетенции.

— Согласен. Позаботьтесь, чтобы в фонде были их данные.

— Будет сделано.

— Здравствуйте, товарищи спортсмены! — обратился к нам Нифонтов.

— Здорово, тренер, — ответил за всех Трубач. Нифонтов усмехнулся и кивнул:

— Давайте работать.

Голубков принес из кухни планшет, извлек из него три крупномасштабные карты и десятка полтора цветных снимков и разложил их на кроватях. На снимках был курортный городок или поселок, чем-то напоминающий Ялту, снятый в нескольких ракурсах белый двухэтажный дом, полускрытый высокой каменной оградой и ветвями каких-то деревьев, и два человека — за столиком уличного кафе, на набережной, возле ворот дома. Один — высокий, плотный, немного болезненного вида, с редкими русыми волосами. Другой — на голову ниже, круглый, с лысиной, с сигарой во рту. Оба в летних костюмах, в рубашках с короткими рукавами. Низенький — в шортах, из которых довольно нелепо торчали загорелые кривоватые ноги.

— Высокий — это Назаров, — объяснил Голубков. — Тот, что с лысиной, — Борис Розовский, его компаньон и друг… Это — вилла, Розовский арендовал ее на чужое имя. Сигнализация, видеокамеры, шесть человек вооруженной охраны — местные секьюрити, турки.

На плане Ларнаки он показал квадратик виллы и почти рядом — пансионат «Три оливы». Там нам предстояло жить.

На второй карте был остров Кипр, на третьей — выкопировка топографического плана участка польско-белорусской границы в стороне от трассы Белосток—Гродно. Название поселка или городка Нови Двор было обведено красным фломастером.

— От Нови Двора до границы — пять километров, — продолжал объяснения Голубков. — Дорога местная, пограничного пункта нет. В двух километрах южнее — сосновый бор с густым подлеском, подходит прямо к границе. За контрольно-следовой полосой — тоже лес. Граница охраняется из рук вон плохо. Из Нови Двора позвоните по этому телефону… — Он написал номер, показал всем. — Запомнили? — Тут же сжег бумажку в пепельнице. — Ответит диспетчер. Скажете только одну фразу: «Посылка готова, встречайте ночью». И назовете точное время. Этой же ночью перейдете границу. На нашей стороне вас встретит майор Васильев. Ровно в двух километрах к югу от дороги, не перепутайте. Пароль и отзыв вам тоже скажет диспетчер.

Я с сомнением всмотрелся в точку этого Нови Двора.

— Почему выбрано это место? Там же наверняка каждый новый человек на виду.

— Наоборот, — возразил Голубков. — Там сейчас огромная автомобильная барахолка. На территории бывшего военного городка. Со всей Европы старую рухлядь свозят. Проходной двор. Туда полк веди — никто внимания не обратит.

— Как мы доберемся до Нови Двора? — спросил Док, когда полковник закончил объяснения.

— Ваши проблемы. С Кипра — паром, теплоход, самолет. Можете — через Турцию. Или через Грецию, Болгарию и Румынию. Транзитные визы у вас будут. С транспортом — тоже на месте определитесь. Купите подержанный микроавтобус. Или две легковые машины. На заключительном этапе без своего транспорта вам не обойтись. Деньги на это предусмотрены. Машины бросите у границы.

— Возможны и другие варианты пересечения границы, — заметил я. — Через Брест, Чоп. Или морем до Одессы или Новороссийска. Вполне легальные. Особенно если нам удастся убедить Назарова добровольно уехать с нами.

— Абсолютно исключено, — вмешался Нифонтов. — Могут быть попытки перехватить объект. Оперативное наблюдение ведут наши коллеги из смежных, так скажем, организаций. Нет гарантий, что эта информация не поступает и к другим заинтересованным лицам. Ваша задача: доставить объект на белорусскую сторону границы. Живым. После этого ваш контракт будет считаться полностью выполненным.

Еще минут двадцать уточняли детали. Но, в общем, все было ясно. Ясно, что ничего не ясно. Но я не стал делиться с нашими работодателями своими соображениями.

То ли Нифонтов что-то почувствовал, то ли спросил просто так, на всякий случай:

— У вас есть сомнения? В частностях или в сути?

• Предыдущая
• 28/95
• Следующая