Ветер перемен - "Анна Магдалина" - Страница 56

• Предыдущая
• 56/79
• Следующая

– Мама? Ты сказала: "Привет, мам"? – Алекс ошалело переводил взгляд с незнакомки, которую только что целовал, на свою белую, как бумага, девушку.

– Ты моя дочь? – Ника в шоке положила руки себе на живот. – Ты из будущего? Но это невозможно!

– В путешествиях во времени нет ничего невозможного, мам, – снисходительно просветила Нику её стриженая копия и тут же уточнила: – Но я не из будущего. Мой отец – Эйшер Шеронис Асимус, межгалактический Советник. Он создал меня, скрестив твой генетический материал со своим, и вырастил в инкубаторе после того, как отправил тебя с Корабля на Землю. Если можно так выразиться, я – твоя улучшенная генетическая копия, обладающая памятью обоих родителей. Кстати, у меня сегодня День рождения: мне исполнилось 6 месяцев! – заявила девушка.

– Поздравляю! – не в силах прийти в себя, на автомате выдала Ника. В её голове тут же возникла яркая картинка – воспоминание о возможности вернуться на Землю с космического Корабля с пушистым приплодом и протянуть Алексу маленький заросший шерстью комочек со словами: "Познакомься, милый, это существо теперь будет жить с нами!".

– Малышка просит вам передать, чтобы вы назвали её Викторией – в честь бабушки по материнской линии, – внезапно заявила старшая дочь Ники, задумчиво разглядывая её живот. – А меня зовут Эмишер, сокращённо – Эми. И я не пушистый приплод! – неожиданно добавила она, продемонстрировав великолепное владение телепатией.

– Это мы заметили... – растерянно пробормотал Алекс. Он чувствовал большое облегчение, узнав, что девушка, которую он целовал и тискал, не является его дочерью. Но до сих пор не мог окончательно поверить, что всё случившееся не является странным, диким сном.

– Что значит – "малышка просит передать, чтобы её назвали Викторией"? – выдавила из себя вопрос Ника. – Ей всего месяц от зачатия, она не умеет говорить!

– Верно, – снисходительно рассмеялась Эми. – Но думать-то она уже может! Человеческая душа способна мыслить и чувствовать на любой стадии телесного развития, даже находясь в зародыше! – уверенно заявила она. – Жаль, что вы, земляне, этого не понимаете. Если бы женщины могли слышать мысли своих детей и чувствовать огромную любовь и нежность, исходящие от этих маленьких крошек, абортов было бы гораздо меньше!

– Ты сказала "вы, земляне", – заметил Алекс и спросил: – Тогда кто ты? Полуземлянка? Гибрид? Полугуманоид? Кто?

– Сама не знаю, – тяжело вздохнула их гостья. Рывком подтянув к себе стул, она села напротив своих собеседников. – Наверное, полукровка, как бы унизительно это не звучало. Я – зачатый в пробирке результат генетического эксперимента, усовершенствованная копия моей земной матери. Ника 2.0. У меня есть воля, разум, интеллект, эмоции, чувства, характер. Но нет души. Душа есть только у людей. А у инопланетян её не бывает.

– Как это – нет души? Ты робот? – удивлённо воскликнула Вероника.

– Я не робот и не совсем человек. Человеческую душу посылает ребёнку после зачатия сам Бог, Создатель Вселенных, а я – лишена этой роскоши. Вы не представляете, какие муки ада мне пришлось испытать, когда я очнулась в одиночестве, привязанная ремнями к операционному столу на космическом корабле. В меня была вложена память Вероники, и я была абсолютно уверена, что я – это она. Я поняла, что зелёные лягушкоподобные уроды ставили на мне опыты, и всё, что я помнила – Эйшер, спасение Земли, мою отправку домой – всё это было либо их жестоким психологическим экспериментом, либо просто моим бредом. Я была одна–одинёшенька в пустой белой комнате. Я смогла разглядеть, что на мне надета футболка из сияющей, плотной серебристой ткани, и такие же брюки. На стянутых плоскими верёвками руках болели следы от уколов, за стеклом иллюминатора проносились звёзды, и на меня накатило такое отчаяние, что... – голос Эми осёкся. Быстро взяв себя в руки, девушка продолжила: – В общем, я подумала, что уже никогда не увижу ни Алекса, на Дмитрия, ни Орден, ни Землю. Полный мрак впереди... Тем не менее, будучи не в силах спокойно лежать и безропотно ожидать своей участи, я решила освободиться от уз и постараться убить как можно больше этих зелёных уродов.

– Фертингов... – тихо прошептала Вероника, с болью и сочувствием глядя на девушку. Этот рассказ всколыхнул в ней самой мрачные воспоминания о времени, проведённом на космическом корабле. Одиночество, тоска и отчаяние вдали от Земли – всё это было ей очень даже знакомо.

– Верно, фертингов, – подтвердила Эми. – В результате – на то, чтобы развязать ремни на руках и ногах, – у меня ушло около часа. Когда я спрыгнула с операционного стола, то тут же упала: мышцы не могли справиться с нагрузкой и я рухнула на пол, как тряпочка. Оказалось, что покрытие пола было зеркальным, и я увидела в нём своё отражение, моё лицо, и внутри меня всё похолодело.

– Фиолетовые глаза... – озвучил догадку Алекс. Как и Вероника, он смотрел на девушку с огромным сочувствием и жалостью.

– Да, – кивнула Эми. – Я решила, что из-за опытов, которые надо мной проводили, мои зелёные глаза стали фиолетовыми. После этого, пребывая в тихом ужасе и шоке, я легла на пол, чтобы хоть немного собраться с силами. И внезапно поймала себя на мысли, что в моей голове проносятся воспоминания о каком-то собрании межгалактического Совета. Я вдруг поняла, что чётко помню, как выглядело шикарное помещение на космической станции, где проходило это собрание, знаю кисло-сладкий вкус еды, которую подают там в перерывах. Я даже могу назвать всех Советников поимённо, а также их детей, жён и любовниц! Более того – на каждого из них в моей голове был компромат! Это было совсем странно, нереально и не поддавалось никакому логическому объяснению. Смутные образы далёких планет, жутких чудовищ, обрывки мыслей, фраз на непонятном языке накатывали на меня, как снежный ком. Я видела даже Хантера в молодости! Маленький такой, милый розовый лягушонок с большими ресницами... В результате – я пришла к выводу, что фертинги своими опытами повредили мой рассудок, и я просто тихо схожу с ума. На этой "жизнерадостной" ноте моих размышлений в каюту ворвался Эйшер, подхватил меня на руки и снова осторожно положил на операционный стол. Я не успела ему обрадоваться или удивиться: мой разум быстро отключился.

– У тебя была информационная перегрузка, я читал недавно о таком, – задумчиво отметил Алекс. – Так твой мозг попытался справиться с раздвоением личности.

– Точно, ты абсолютно прав, – улыбнулась ему Эми и продолжила свой рассказ: – Когда я снова пришла в себя, Эйшер сидел рядом со мной, ласково смотрел на меня и держал за руку. Он торжественно объявил мне, что я его дочь от Андреевой Вероники Юрьевны, меня зовут Эмишер Еванджелин Шеронис Асимус, я наполовину шеронитка, наполовину – землянка, и мне один месяц от роду. Сами понимаете: поверить во всё это было, мягко говоря, сложновато. Глядя на него, как на психа, я сказала: "Эйш, ты чего? Это же я, Ника!". Но он медленно, спокойно и доходчиво объяснил мне всё: кто я, что я, для чего была создана. Не сразу, постепенно, но до меня это дошло. И всё же, в последующие пару-тройку месяцев, каждый раз, видя своё отражение в зеркале, – мне приходилось постоянно напоминать себе, что я – это я, а не Вероника. В конце концов, – я взяла ножницы и сделала то, чего никогда бы не сделала ты, – с улыбкой посмотрела она на свою мать.

– Ты отрезала свои шикарные белокурые волосы, – понимающе вздохнула та.

– Именно, – тряхнула короткой шевелюрой Эми. – Я постаралась изменить себя внешне, но мысли об Алексе, Дмитрии, Ордене сидели в моей голове неотступно, и мне очень хотелось вернуться к вам, увидеть, обнять, сказать, как я по вам скучаю... – чуть дрогнувшим голосом призналась девушка, пристально глядя на смутившегося Алекса. – Ведь воспоминания о всех вас были для меня более чем реальными.

Ника и Алекс сидели молча в растерянности, не зная, что на это сказать, и в воздухе повисла тишина.

• Предыдущая
• 56/79
• Следующая