Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич - Страница 37

Ни разу после первой мировой войны в кабинете министров не было столько лордов, как в правительстве Чемберлена. Он не желал считаться с оппозицией либералов и лейбористов в палате общин. "Когда я выступаю в парламенте, - записал однажды Чемберлен в дневнике, - то, как говорил мне Болдуин, всегда создается впечатление, будто я смотрю на лейбористскую партию, как па грязь".

Задолго до ухода Болдуина Невиль Чемберлен тщательно продумал, как он будет действовать в качестве премьер-министра. Это касалось и внешней политики. Чемберлена не устраивала существовавшая система решения внешнеполитических вопросов, большая роль Форин оффис в подготовке таких решений с его веками сложившейся и тщательно отработанной процедурой прохождения дипломатических документов. Чемберлен отводил министерству иностранных дел второстепенную роль в осуществлении внешней политики страны. Он считал, что сам должен ее вырабатывать, принимать решения по принципиальным вопросам и сам же проводить их в жизнь. Для этого премьер-министр должен поддерживать непосредственные контакты с иностранными послами, обмениваться личными письмами с главами правительств и методом личных переговоров подготавливать к заключать с ними необходимые соглашения. И все это без консультации с министерством иностранных дел и с его главой. На первый взгляд такая практика кажется абсурдной, но Чемберлен объяснял ее необходимостью ускорить решение внешнеполитических проблем и избежать проволочек, которые Форин оффис неизбежно будет чинить, если ему доверить ведение таких дел. То, что в министерстве работают опытные сотрудники, прекрасно знающие все аспекты соответствующих проблем, умеющие вести дипломатические переговоры (а английская дипломатия действительно является самой опытной и квалифицированной в буржуазном мире) и, следовательно, могущие помочь избежать серьезных ошибок, - это в голову Чемберлену не приходило. Особенно он верил в свою способность вести личные переговоры с главами других правительств и обеспечить при этом выгодные для Англии результаты.

Еще в бытность свою министром финансов Чемберлен пытался прибрать к рукам Форин оффис, в частности в вопросе о назначении послов. Аппарат министерства иностранных дел официально является частью всей гражданской службы Англии, охватывающей всех государственных служащих страны. Гражданская служба построена по тщательно отработанной структуре, имеет свою систему отбора кадров, их продвижения по служебной лестнице, поощрения и т. п. Это весьма эффективно действующий в интересах английской буржуазии организм, весьма влиятельный в государственной жизни. Возглавлял гражданскую службу во времена Идена Уоррен Фишер, бывший одновременно постоянным заместителем министра финансов.

Не прошло и нескольких недель после занятия Иденом поста министра иностранных дел, как Фишер (нельзя допустить, что это было сделано им без соответствующего указания Чемберлена) заявил ему, что отныне Иден должен через него докладывать премьер-министру свои предложения о новых назначениях по министерству. Это было требование, чтобы Иден признал за главой гражданской службы право подбора послов и посланников. Идеи возмутился, последовал резкий разговор, и вопрос был представлен на разрешение премьер-министру Стэнли Болдуину. Однако Болдуин уклонился от принятия решения и посоветовал Идену обратиться к... Чемберлену. Лишь после серьезного разговора с Чемберленом Идену удалось отстоять свою самостоятельность в назначении послов и посланников.

Тогда же появились и другие признаки грядущих осложнений. Иден, например, помнил речь Чемберлена 10 июня 1936 г., в которой тот назвал санкции против Италии "безумием". Такое заявление должно было исходить не от министра финансов, а от министра иностранных дел, а Чемберлен сделал его, даже не посоветовавшись с Иденом. 17 июня Чемберлен записал в дневнике: "Я поступил так умышленно, ибо чувствовал, что партия и страна нуждаются в руководстве и в подтверждении того, что правительство не колеблется и не дрейфует без определенной политики... Я не посоветовался с Антони Иденом, ибо он был бы обязан умолять меня не говорить того, что я предложил... Он держался в связи с этим насколько можно деликатно, но, конечно, верно то, что он не мог не пострадать в глазах общественного мнения".

Именно такую линию продолжал в отношении Идена новый премьер-министр, и она привела в конце концов к их разрыву.

Поскольку пропагандистская машина консерваторов, буржуазная английская историография и сам Антони Иден настойчиво распространяют на протяжении более трех десятилетий версию, будто Иден подал в отставку по соображениям "принципа" и из-за политических расхождений с правительством Чемберлена, нам представляется целесообразным здесь же заявить, что подобная версия не соответствует истине. Некоторые буржуазные авторы из Англии и США также разделяют этот вывод. Например, Томпсон рекомендует не преувеличивать расхождения между Иденом и Чемберленом, ибо как раз за два месяца до того, как он вышел из правительства, Иден заявил на заседании комитета по внешней политике, что "не существует вероятности близкой войны, а есть лучшие, чем когда-либо ранее, перспективы для умиротворения". Итак, эти слова были произнесены Иденом в самом начале 1938 года (в преддверии Мюнхена) и не перед случайной аудиторией, а в узком кругу официального органа палаты общин. Следовательно, они могут рассматриваться как выражающие политическую позицию Идена в то время. Эта позиция соответствовала позиции Невиля Чемберлена - и тот и другой делали ставку на "умиротворение" агрессивных держав.

Все источники, включая и мемуары самого Идена, единодушно говорят о том, что у Идена не было расхождений с Чемберленом по принципиальным вопросам внешней политики, по ее целям и задачам - "оба они вели дело к одному и тому же", как справедливо замечает Бардене.

Идену пришлось уйти в отставку потому, что дипломатические акции Чемберлена многократно ставили его в унизительное положение. Может быть, он и согласился бы терпеть унижения, чтобы остаться на любимом посту, если бы эти унижения не были публичными. А о них знали не только все сотрудники Форин оффис, не только многие высшие чиновники правительственного аппарата, но и дипломатические представители других стран. Антони Идену пришлось крайними мерами отстаивать свое достоинство, чтобы сохранить к себе хотя бы какое- то уважение в собственном министерстве. Это была главная причина.

Вторым основанием для отставки было несогласие Идена (оно подкреплялось несогласием всего аппарата министерства) с тактико-дипломатическими приемами, применяемыми Чемберленом. Его доморощенная дипломатия была крайне наивной, она отвергала тщательно отобранные и отработанные временем и дипломатическим искусством методы и приемы ведения переговоров с иностранными державами и в конечном итоге ставила страну в затруднительное положение.

Внутри правительства образовалась "большая четверка" во главе с Чемберленом, решавшая внешнеполитические вопросы. Кроме премьера в нее входили Джон Саймон, лорд Галифакс и Сэмюэль Хор, которого давно уже без шума вновь ввели в состав кабинета. Чемберлен значительно охотнее прислушивался к мнению этих людей, чем к соображениям Идена.

По всем внешнеполитическим проблемам Чемберлен предпочитал советоваться не столько с министром иностранных дел, сколько с Горацием Вильсоном - главным промышленным советником правительства, пользовавшимся при решении государственных дел значительно большим влиянием, чем давал его официальный пост. Вильсон был близким доверенным человеком Чемберлена и убежденным сторонником политики "умиротворения". Он вел ряд важнейших дипломатических переговоров по поручению Чемберлена и пытался влиять на ход дел в министерстве иностранных дел.

Позднее стало известно, как Гораций Вильсон пытался забросить в Форин оффис специального информатора, который за спиной у Идена доносил бы в резиденцию премьер-министра обо всем, происходящем в министерстве. Было решено устроить своего человека на должность личного парламентского секретаря Идена.