Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич - Страница 29

Туманные декларации англичан весьма удивили итальянского представителя в Лиге Наций Алоизи. Как он заявил Идену, в Риме никак не ожидали, что Лондон займет такую позицию. И для того имелись веские основания, которые подкреплялись совсем недавними фактами. Когда безоружная Эфиопия, которой угрожала вооруженная до зубов Италия (англичане ей в свое время поставляли вооружение), обратилась в Лондон с просьбой продать хотя бы легкое стрелковое оружие, она получила отказ.

Затем произошло событие, поразившее многих. В Женеву для выступления в Лиге Наций прибыл Сэмюэль Хор. Когда Иден предварительно ознакомился с текстом его речи, он был поражен: Хор намеревался занять радикальную антиитальянскую позицию. Иден хотел было предложить некоторые поправки, чтобы сделать речь министра менее определенной, но Хор решительно отвел их, заявив, что Болдуин и Невиль Чемберлен внимательно изучили текст и одобрили его.

11 сентября Хор торжественно провозгласил в Ассамблее Лиги Наций, что "Лига и Англия вместе с ней стоят за коллективное обеспечение полного соблюдения Устава Лиги, и в особенности за твердое коллективное сопротивление всем актам неспровоцированной агрессии". Итало-эфиопский конфликт, сказал он, в этом отношении не является исключением. "Недавняя реакция общественного мнения, - возвестил далее британский министр, - показывает, насколько дружно народ поддерживает правительство в его полном принятии обязательств, вытекающих из членства Англии в Лиге Наций".

Таким образом, голосование в "плебисците мира" против политики правительства было превращено в голосование за эту политику. Но то была еще не главная ложь, содержавшаяся в речи Хора. Главное обнаружилось позже.

Томпсон пишет: "Абсолютно ясно, что решение "национального правительства" заявить о безоговорочной поддержке Лиги Наций было вынужденным в связи с настроениями народа, нашедшими выражение в плебисците мира, и с тем фактом, что всеобщие выборы должны были состояться не позднее ноября 1935 года". Эту оценку разделяют многие буржуазные историки как в Англии, так и за ее пределами. Ее подтверждает и доверительная беседа между Невилем Чемберленом и Леопольдом Эмери, которую последний следующим образом записал в своем дневнике: "Мы должны были попытаться использовать Лигу Наций (в которую Чемберлен не очень-то верил) в целях внутренней политики. Речь не идет о том, что мы пойдем дальше самых мягких экономических санкций, таких как эмбарго на закупку итальянских товаров или продажу Италии военного снаряжения... Если дело обернется серьезно, французы откажутся первыми, а мы покажем, что сделали все, что могли". Чтобы Муссолини паче чаяния не принял речь Хора за чистую монету, то есть за изменение внешнеполитического курса Англии, Хор, как сообщает Иден, направил дуче "дружеское личное послание". В свете этих фактов неудивительно, что Тейлор определил действия английского правительства в Лиге Наций в сентябре - октябре 1935 года как "триумф лицемерия".

Речь Хора изменила настроение английских избирателей в пользу консерваторов, выборы в парламент были назначены на 14 ноября 1935 г. В своей избирательной программе тори клялись в верности Лиге Наций и заверяли всех и вся, что в "нынешнем несчастном споре между Италией и Эфиопией не будет колебаний в осуществлении линии, которую мы проводили до сих пор". Таким образом избирателю внушалось, что до сих пор проводилась линия на обуздание агрессора.

Грандиозный обман удался. Консерваторы получили в палате общин 387 мест. Это давало им вместе с примыкающими абсолютное большинство в 247 голосов. Лейбористы смогли провести лишь 154 депутата. Выборы 1935 года дали власть консерваторам практически на десять лет.

Иден был "героем дня" и в своих выступлениях всячески рекламировал упования консерваторов на Лигу Наций. В глазах общественного мнения он символизировал активную позицию английского правительства в Лиге Наций, направленную против агрессора. Консерваторов это вполне устраивало: ведь Иден был их человеком, и его заслуги ставились в актив тори.

Когда состоялась церемония вручения Идену документа об избрании его почетным гражданином города Лимингтона, на торжестве присутствовал Стэнли Болдуин. В речи по этому случаю Иден говорил: "Среди политических деятелей стало модным думать об отставке - о разведении свиней, домашней птицы, о кружке эля у камина (здесь последовал любезный жест в сторону Болдуина). Я обещаю не доставлять себе этого удовольствия. Мы все живем в эпоху, когда народы будут стараться понять друг друга. Только через Лигу мы можем надеяться создать в новом мире новый порядок, при котором ни одна страна никогда, даже на минуту, не подумает прибегнуть к войне как к инструменту национальной политики. Мы готовы во все времена сыграть свою роль в поддержании мира..." Политическая жизнь в Англии имеет свои правила. И Иден говорил то, что, как он знал, хотелось услышать его избирателям.

Речь Хора, естественно, не остановила, да и не имела целью остановить Муссолини. 3 октября 1935 г. Италия напала на Эфиопию. В Лондоне в тот же день была получена телеграмма от английского посланника в Аддис-Абебе, в которой сообщалось, что первые бомбы итальянцы сбросили на здание с медицинским оборудованием и медикаментами, над которым развевался флаг Красного Креста. Лига Наций при активном участии советской делегации приняла решение, устанавливающее нарушение Италией ее обязательств по Уставу Лиги и рекомендовавшее членам Лиги применить к Италии экономические санкции. Иден участвовал в принятии этого решения.

Поскольку до выборов в парламент оставался тогда еще месяц, английское правительство действовало по трем линиям: во-первых, оно стремилось всячески оттянуть срок вступления в силу объявленных санкций, и в частности препятствовало установлению эмбарго на ввоз нефти в Италию; во-вторых, сохраняло и развивало возможности для прямых переговоров с Муссолини; в-третьих, готовило компромисс, который удовлетворил бы итальянский фашизм за счет Эфиопии. Именно для этой цели в конце октября в Париж был послан руководитель эфиопского отдела Форин оффис Морис Петерсон, который вместе с французским коллегой разрабатывал условия компромисса. То была подготовка будущего соглашения Хора - Лаваля. Основная часть работы осуществлялась в Женеве, где активно действовал Иден.

После того как прошли выборы в парламент, поиски мирных путей "умиротворения" итальянского фашизма усилились. Иден провел в министерстве иностранных дел совещание по выработке инструкций Петерсону. Петерсон, ведя в Париже переговоры с Лавалем, время от времени запрашивал указаний из Лондона и получал их от Идена. План, выработанный Петерсоном и его французским коллегой Сен-Квентином, получил предварительное одобрение английского правительства.

В начале декабря Сэмюэль Хор, направляясь на отдых в Швейцарию, заехал по пути в Париж и вместе с Лавалем принял этот план, предусматривавший расчленение Эфиопии и фактически передачу ее под контроль Италии.

Но вслед за тем произошли события, не предусмотренные английским кабинетом. Лаваль, старавшийся переусердствовать своих английских партнеров по части налаживания сотрудничества с Муссолини, допускает "утечку" информации, и содержание плана Хора - Лаваля появляется в газетах.

Французский министр хотел лишь застраховаться и лишить английское правительство возможности дать задний ход. Результат, однако, был совсем иной. Международное общественное мнение пришло в возмущение. Только что англичане радовались по поводу твердой позиции своего правительства в отношении итальянской агрессии, менее месяца назад они проголосовали за это правительство на выборах потому, что считали его сторонником Лиги Наций и опорой любой жертвы агрессии, а сейчас они узнали, что это же правительство продает несчастную Эфиопию итальянскому фашизму. Значит, речи английских представителей в Лиге и речи лидеров консерваторов на выборах были гнусным вероломством? Значит, консерваторы надули избирателей, а английское правительство обмануло мировое общественное мнение? Эти вопросы вставали перед каждым англичанином. На консервативных депутатов палаты общин обрушились тысячи возмущенных писем и запросов из их избирательных округов. Не менее глубокое возмущение охватило представителей различных стран в Лиге Наций. Наконец, британские доминионы недвусмысленно выразили свое неудовольствие. Правительство Болдуина оказалось в состоянии кризиса.