Оружейный барон (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 72

Надо обязательно по возвращению их спросить, у кого они лыжи украли в таком количестве?

— Пассажирам просьба освободить вагоны. Бронепоезд дальше не пойдет. Вообще никуда не пойдет, — я опустил бинокль и посмотрел на полковника драгун. — Впечатляет?

— Да… Впечатляет, — отозвался он, глядя в свой бинокль на бренные останки того, что еще десять минут назад гордо называлось тяжелым бронепоездом.

Бронепаровоз и четыре вагона с морскими полубашнями пятидюймовых орудий слетели с рельс и наползли друг на друга. Паровоз при этом отчаянно парил, шипя рассерженной кошкой.

Мда… И на таком подобном я в свое время собирался воевать? Правда, тогда и бронекоробочек в этом мире не было. Из снарядов одна шрапнель и редкие гранаты с черным порохом. А вот нынче вам не давеча…

Вышли мы сюда, на опушку леса у крутого поворота железнодорожной насыпи без особого труда. Ох уж эти так называемые леса на западе континента. Я уже говорил, что по сравнению с огемскими пущами и болотами тут прогулочные парки культуры и отдыха. Разве что без аттракционов и колеса обозрения.

Аттракцион устроили мы. Вывел я на опушку всю батарею 'элик' на прямую наводку в засаду, туда, где железная дорога делает довольно крутой поворот. Замаскировались. Дождался гостей. И когда они на повороте скорость сбросили… врезали по паровозу за неимением бронебойных болванок и слабости шрапнельного снаряда 'на удар' обычным фугасным снарядом с выкрученным взрывателем. Паллиатив, конечно. Но что делать? Что делать? И добавили фугасными гранатами. Всего два залпа девяти орудий по паровозу и колесным парам вагонов… Зато четырьмя дюймами.

И все.

Дистанция пистолетная.

Выживший контуженный экипаж драгуны безжалостно добили. Не успел я их остановить. Ненавидит кавалерия бронепоезда. Всего чуть меньше чем дирижабли.

Остальная бронетехника нашей конно-механизированной группы обеспечивала в это время штурмовикам захват самого разъезда. В основном в роли старшего брата в песочнице. Достаточно было просто ее присутствия.

Драгуны, грамотно используя складки местности, блокировали все окружающее пространство.

Все как в старой песенке: 'Ах, шарабан мой колеса стерлись… вы нас не ждали, а мы приперлись…'

Разъезд взяли с лету.

С наскока.

Хотя пострелять пришлось.

Все-таки пистолеты-пулеметы в боях на коротких дистанциях среди застройки это действительно вундервафля. А когда ими вооружен целый батальон… да против старых винтовок роты тылового охранения, в которой служат дядьки третьего срока мобилизации…

— Все трофеи с бронепоезда ваши, полковник. Но за это поможете нам разграбить разъезд. Добро?

— Не увлекайтесь особо трофеями, майор, — дал мне совет седоусый драгунский полковник, упаковывая бинокль в кожаный футляр. — Сколько хороших кавалерийских командиров на этом погорело… Тьма… Ушедшие боги учили, что жадность грех, а умеренность благо. Это правило помогло мне дожить до седин в пяти войнах.

— Такие уж мы люди, бронемастера, — усмехнулся я. — Без необходимого как-нибудь проживем, а вот без лишнего никак не сможем. Но не беспокойтесь, полковник, что сами не съедим, то мы обязательно поднадкусываем, но врагу целым не оставим.

Двух драгун, которые залив глаза трофейным спиртом вознамерились сжечь состав, в котором ничего вкусного для них не нашлось, с их точки зрения, так ерунда… керосин в бочках, снаряды к капонирной артиллерии, патроны республиканских калибров, да оборудование полевого госпиталя… пришлось расстрелять перед строем.

Их полковник не возражал только потому, что на соседней ветке стоял эшелон с сеном, овсом горохом, копчеными свиными окороками, крупой и растительным маслом.

— Идиотизм не лечится, майор, — буркнул полковник, когда я озвучил свое мнение, что за такое поведение его подчиненных лоб зеленкой мажут. — Делайте с ними что хотите. Вы — командующий группировкой.

А я пришел в бешенство не только из-за керосина, который был в моих самоходках основным топливом. Через главный путь напротив 'приговоренного' пьяными драгунами состава стоял неразгруженный эшелон с четырехорудийной корпусной батареей. Длинные шестидюймовки. К каждой угольный рутьер прилагался в качестве тягача. И еще четыре рутьера обеспечения с прицепами. И положенный боекомплект.

Еще со средневековья повелось что пушки — главный трофей для командования. И чем больше пушки, тем больше славы. В принципе, нам бы их и горелыми засчитали за подвиг, но… я как раз обдумывал мысль как бы приспособить этот вкусный трофей для обстрела с тыла республиканского укрепрайона. А тут эти… самки собаки с факелами.

В целях экономии расстреляли дурных драгун из трофейных винтовок. Перед строем. Чтобы другим неповадно было. А то у некоторых от обилия трофеев крышу сносит очень капитально. До того, что высшей радостью становится индейский патлач.

Снесли с платформ рутьеры с прицепами, нагрузили их полевым госпиталем и погнали в давно присмотренный овражек за позициями пехоты. А тыл погнали четверку вестовых в штаб армии со слезницей 'прислать врачей, принимать такое чудо'.

Заодно отправил с ними донесение командарму графу Далинфорту с предложением одновременного артиллерийского удара по бетонному укрепрайону, оседлавшему железную дорогу. Отдельно приложил список ракетных кодов для согласования действий. Чтобы когда пойдут с вражеского тыла брать ДОТы мои штурмовики, то не попали бы они под 'дружественный' огонь.

Реквизировали все сани, которые только нашлись. Переставили на них пулеметы с тачанок и послал я эскадрон драгун с отделением саперов встречать тот эшелон, который я увидел с воздуха. 'Коломбину' еще за ними закрепил для усиления.

Копали еще позиции со стороны полуокруженного укрепрайона. Обложить его как следует по военной науке, сил нет. С юга у меня только редкая завеса кавалерии. Вся надежда на бронетехнику.

Всем нашлась работа. А после расстрела драгун все только показывали чудеса трудового героизма. Все же у меня репутация…

Пленных также припахали и на разгрузочные работы, и на земляные. Конвоиры их приободряли, что это ненадолго, что скоро они поедут в Рецию виноград кушать.

А с лыжами вообще анекдот вышел. Набрели мои диверсанты в лесу на самую настоящую элитную лыжную базу. С банькой, банкетным залом, столовым серебром, номерами и дюжиной десятков лыж с палками. Очень удачно попали. Сезон здесь у них открывался на новый год.

Организовал за лыжами санный поход. Рота штурмовиков у меня станет лыжной. Все скорость движения будет выше, чем пешком по снегу топать.

А сани с лошадьми и стирхами пришлось реквизировать и по окрестным деревням. То, что было на разъезде, нам откровенно не хватило.

Пришел обоз из тыла от командующего армией. Подкрепления.

Личный представитель командарма — одна тушка полковника генерального штаба, который брал на себя всю штабную работу на плацдарме. С адъютантом, двумя помощниками, собственными денщиками и поваром. В обозе еще с ними телефоны и провода с отделением связи.

Врач, принимающий у меня трофейный госпиталь — одна тушка плюс три фельдшера и пяток страшненьких сестер милосердия. С ними две фуры презервативов, Фуры! Отнятые от доставки продовольствия и боеприпасов.

— Прифронтовая полоса, майор, зона повышенного риска венерических заболеваний. И ваша задача как командира не допустить вспышки хотя бы эпидемии триппера. Я уже не говорю за сифилис.

Хотелось мне ему надерзить, что его медсестрички большее бактериологическое оружие, чем окружающие нас пейзане. Но посмотрел на их корявые рожи и понял, что я погорячился. Лично мне столько не выпить. Даже с большой половой голодухи.

Кондомы еще понятно, объяснить можно, но тюки листовок, которые я должен разбрасывать с аэроплана… это уже за пределами добра и зла. Посылали мы в укрепрайон парламентера из пленных офицеров под честное слово. Вернулся уже. С отказом.