Оружейный барон (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 59

Автомат для штурмовой пехоты ГАУ приказало также переделать на стандартный армейский калибр в 6,5 мм, иначе отказывалось принимать его на вооружение. И стал он похож чем-то на ППШ образца 1943 года. Деревянный приклад остался, а магазин с левого боку переехал вниз.

По той же схеме переделали и 11 мм пистолет-пулемет……, которым на свой страх и риск я вооружил саперов-штурмовиков первой линии из рецкого батальона 'кровавой тризны'. Все же в траншеях бой идет накоротке, а останавливающее действие крупной пули намного выше. Да и прямых магазинов можно закрепить на разгрузке намного больше, чем секторных. Их даже за голенище сапога засунуть удобно, что часто штурмовики и делали.

Все различие состояло в том, что у 11 мм модели магазин остался прямой, а не секторный. А вот автоматика у всех трех пистолетов-пулеметов была одинаковой и при большом желании взаимозаменяемой.

Таким образом, вся моя бригада состояла из автоматчиков. И по одному ручному пулемету на отделение. Карабины Шпрока остались только у тыловых подразделений и… снайперов. Но последних было немного.

Но я отвлекся от бронеходов. Для самоходок второй линии горные пушки были откровенно коротковаты для заявленных тактических целей. Надо бы минимум калибров двадцать-двадцать четыре длиной, чтобы скорость снаряда повысить для лучшей пробиваемости препятствий в полевой фортификации врага. Стоящие на вооружении рецкой армии немногочисленные тридцатикалиберные дивизионные трехдюймовки подходили нам мало из-за поршневого затвора и отсутствия каких-либо амортизаторов ствола.

Принц Бисер сразу въехал в проблему и, не откладывая ее в долгий ящик, отбил телеграмму в Будвиц, откуда на шестой день пришел эшелон с качающими частями новых огемских дивизионок, которые имперское ГАУ по каким-то своим соображениям не приняло на вооружение. И большое количество снарядов к ним.

— Чтобы зря паровоз не гонять, — пояснил нам принц этот подарок.

Впрочем, этот унитарный выстрел был стандартным, что облегчало нам снабжение. Опять повторялась та же история что и с вооружением бронепоездов. По остаточному принципу 'на те боже, что нам не гоже…'. Но на этот раз все получилось гоже и в кассу.

Длинный сорока калиберный ствол с двухкамерным дульным тормозом и новейшей гидравлической системой гашения отката и полуавтоматическим клиновым затвором меня привел в восторг, несмотря на то, что под него пришлось полностью поменять всю компоновку самоходки. Она стала чем-то напоминать мне 'голожопый Фердинанд' времен Великой Отечественной войны в СССР — СУ-76. Все из-за того, чтобы длинный ствол на крутых углах не утыкался в землю. Двигатель спереди, полуоткрытое боевое отделение сзади. Экипаж шесть человек. Из дополнительного вооружения один ручной 6,5 мм пулемет 'гочкиза' к которому на каждом борту привалили шкворневую установку. Назвали ее 'коломбиной'. Первоначальное название было 'Альта', но та отказалось наотрез. До скандала.

Последним моим шедевром стала двадцатикалиберная четырехдюймовая самоходная гаубица. Та же компоновка, что у 'Коломбины', но на стандартной тракторной ходовой из двух двухколесных опорных тележек. Все равно ей стрелять, кроме редких случаев использования прямой наводки, только с места и, как правило, с закрытых позиций. На этот случай выдвигался назад дополнительный полик и вытыкались в грунт два сошника для устойчивости. Все же отдача от 107 мм снаряда суровая. Рубка полуоткрытая. Бронирование тонкое, противопульное. Экипаж шесть человек. Эта установку звали 'Эликой'.

Таким образом, механизация бригады разделялась так.

Первый дивизион 'артштурмов' из двух батарей — 19 машин.

Второй дивизион 'коломбин' из двух батарей — 17 машин. На большее просто новых пушек не хватило.

Отдельная батарея 'элик' — 9 машин.

Батарея обеспечения — 10 гусеничных тягачей с прицепами. На них снабжение боевых машин водой, керосином и запасным боекомплектом.

Ремонтный парк. У них еще пара 'артштурмов', только без пушек. Вместо нее пулемет торчит, зато с краном и лебедками — подбитые машины из-под огня вытаскивать…

Обоз. Как на рутьерах с колесами на новомодном гусматике, так гужевой на стерхах.

Рецкий гвардейский штурмовой батальон 'кровавой тризны'. Две роты. Его мы просто размножили почкованием, разделив взвода, и разбавили претендентами старый состав. Комбатом поставили бывшего замкомроты, а Вальда я забрал к себе заместителем командира бригады по всем пешим войскам. И на случай мало ли чего просто заместителем.

Два отдельных батальона ольмюцких саперов-штурмовиков, ветеранов взятия Щеттинпорта. Король Бисер оставил комбрига у себя, двинув на повышение, а штаб его бригады стал моим штабом.

Саперно-маскировочная рота. Она же понтонный парк.

Отдельная рота разведки из рецких горных егерей и конный взвод полевых жандармов. Плюс четыре офицера в штабе от Моласа разведкой и контрразведкой ведают.

Рота связи из трех взводов артиллерийских корректировщиков с телефонами, конного взвода связи из сорока посыльных полевых адъютантов и пеший взвод связи телефонистов обслуживающих штаб.

Рота охраны техники.

По бригаде все. Дальше только привлеченные части типа прибывшего сегодня оногурского саперного батальона и затихарившихся в окрестных лесах пары драгунских полков из корпуса Бьеркфорта. И полк линейной пехоты также на лесной даче загорает. Ждет времени 'Ч'.

У драгун нововведение — в полк добавился пятый эскадрон — пулеметный. Из десяти тачанок со станковыми пулеметами. Бьеркфорт до них практически сам додумался во время своего 'ледяного рейда' по царским тылам. Осталось только чуть-чуть подсказать как правильнее.

Сквозь наше расположения все тянулись и тянулись усталые голодные саперы, которым с завтрашнего утра нам мосты строить. Дядьки все в летах. Призывники второй очереди. Жалко на людей смотреть до чего их довел Тортфорт. Но как только солдаты въезжали, что ароматная каша с мясом готовится в этом лесу для них, веселели. И откуда, только у них силы брались ускорить шаг.

— Савва, ты что ли это, змей каленый? — окрикнули меня с фуры, запряженной двумя исхудалыми стирхами.

— Гоц? Живой! Демон подземный… — обрадовался я знакомому лицу.

— А то? — соскочил он с облучка и полез обниматься. — Меня ничто не берет. Что мне сделается?

— А как ты у оногуров оказался?

— И не говори. Я от нашего барона сбежал в унтерскую школу почти сразу за тобой. Попал к оногурам по распределению — теперь кузнецов в каждом саперном батальоне полувзод. И надо же — ты не поверишь. Новым комбатом приходит опять этот индюк надутый, Тортфорт. Что такое не везет и как с этим бороться? Закурить есть?

— Ты же знаешь, что я не курю. Вот выпить есть, — отцепил я от пояса флягу с водкой и протянул ему.

— Ну, ты настоящий друг, Савва.

— Гони свою колымагу вот к тому бронеходу с номером 001, - указал я направление. — Я скоро подойду. Табачка только тебе позычу у народа.

— А пожрать есть? — Гоц поглядел на меня с выражением уличного пса.

— Найду. Для друга всегда найду, — заверил я его.

Надо же… Просто день встречи выпускников какой-то.

Ну и гнилое же это место Вакалония. Вроде как минус за бортом, а сыро и промозгло. Да еще похмелье…

Хорошо вчера с Гоцем накатили. Душевно. А главное он там и не понял с кем пил. Точнее догадался, но не полностью. По Рыцарскому кресту (куда его спрячешь?) унтер решил, что я выбился в офицеры, но он даже представить себе не мог, что я поднялся выше лейтенанта. Я не стал его разубеждать, иначе рисковал потерять очень важный для меня источник информации.

Ягр, по моему приказу, заворачивал всех с любым вопросом от командирской машины к Вальду. Комбриг занят. Так что под тентом, натянутым за бронеходом между вековых елей нам с унтером было комфортно у аккуратного костерка, на котором мы жарили хлеб на прутиках и мазали эти тосты тушенкой. А что? Хорошая закусь. С такой не развезет. Особенно после плотного ужина.