Спортсмены - Гладков Теодор Кириллович - Страница 20

Обещания, данные самому себе, были не только выполнены - в шахматном мастерстве, в турнирных достижениях Алехин не только превзошел всех остальных современников, но даже самого себя. Два раза пытался отобрать у него шахматную корону Ефим Боголюбов - Алехин побеждал его с подавляющим счетом. Только первые призы были в списке турнирных достижений нового чемпиона мира, причем такие выступления Алехина, как турниры в Сан-Ремо в 1930 году и в Бледе в 1931 году, до наших дней считаются рекордными турнирными результатами.

Сами собой отпали претенденты на шахматный трон. С восторгом следил за игрой своего любимца мудрый Ласкер - он и не думал сражаться с таким гигантом. Потерял всякие шансы на матч-реванш Капабланка, его собственные выступления в турнирах на фоне алехинских казались неубедительными. Шахматисты сами охотно признавали превосходство Алехина. «Он расправляется с нами, как с желторотыми птенчиками!» - воскликнул как-то Арон Нимцович после молниеносного разгрома, учиненного ему Алехиным.

В мире появился небывалый шахматный король. Особенно вызывала уважение у шахматистов его универсальность. Александр Алехин был выдающимся теоретиком шахматных дебютов - им придумано много новых систем развития, есть даже «защита Алехина». Он был глубоким шахматным стратегом, виртуозно овладел техникой игры в эндшпиле. Но главное - это его неподражаемое, неповторимое умение создавать самые неожиданные комбинации и с эффектом осуществлять их в ответственных партиях. «Гений шахматных комбинаций» - так именовал шахматный мир своего чемпиона.

Импонировало стремление Алехина передать свои знания миллионам шахматных любителей. Несколько книг написано русским гроссмейстером, люди читали эти книги с редкой увлеченностью. «Лучший шахматный комментатор» - так писала об Алехине шахматная печать всего мира. И наконец, неповторимым был спортивный облик русского чемпиона. История шахмат знала гениев, умевших не очень расстраиваться после поражения, были и такие, кто оставался хладнокровным и невозмутимым. Но у Александра Алехина было бесценное спортивное качество - после проигрыша партии он играл чуть ли но в два раза сильнее. Как опасно было обыгрывать этого грозного русского! Доказательством подобного психологического парадокса является тот факт, что почти все призы, полученные им за красивейшие партии, приходились на следующий день после проигрыша.

Турнир за турниром приносил новые успехи, слава ширилась, творческие и спортивные достижения выдающегося русского чемпиона все более поражали знатоков. Алехин добился всего, чего может добиться шахматист. Казалось, можно блаженствовать, отдыхать, все, о чем мечталось в окопе, на жесткой койке в госпитале в Тар- ноиоле, осуществилось.

Год сменялся годом, и тут и любители и шахматные знатоки начали замечать нечто странное: на «шахматном солнце» появились пятна. И особенно удивляло пренебрежение к элементам позиционной игры. Резко увеличилось количество ошибок в его партиях, что, естественно, снизило и результаты в турнирах. Пополз скоро подтвердившийся слушок - Алехин стал изрядно выпивать. Отыскивали и другие причины, некоторые пытались все объяснить семейными неурядицами - Алехин оставил Надю и женился на англичанке Грейс Висхар. Но вскоре убедились - не то: Грейс оказалась в общем- то покладистой супругой.

Зимой 1933 года в Москве и Ленинграде состоялся матч между новой шахматной звездой Михаилом Ботвинником и одним из сильнейших гроссмейстеров того времени чехом Сало Флором. Незадолго до отъезда Флора из Праги ему позвонил по телефону Алехин и попросил встретиться в одном кафе.

- Я тебя слушаю, - произнес всегда улыбавшийся Сало Флор, поздоровавшись со смущенным другом.

Алехин был явно в затруднении; запинаясь он спросил:

- Ты собираешься в советское представительство?

- Да.

- Не мог бы ты... если представится возможность... переговорить с посланником?

- О чем?

- Ну... насчет меня... Чтобы мне можно было поехать в Москву...

- А почему ты сам?.. Ты же его хорошо знаешь, играл с ним в турнире 1920 года в Москве.

- Понимаешь, поэтому и неудобно... Поговори...

Через пару дней гроссмейстеры вновь встретились в кафе.

- Ну как, говорил? - был первый вопрос Алехина.

- Да...

- И что?

- Он сказал, что сам этот вопрос решить не может... Нужно вести переговоры в Москве... Я обещал: поговорю с Крыленко...

Можно лишь представить, с каким нетерпением ждал Алехин возвращения Флора из Советского Союза.

- Говорил с Крыленко?

- Он сказал: пусть сначала напишет письмо в газеты с признанием своих ошибок...

- Как это можно?..

- Только после этого будут вести разговор о твоем приезде в Россию... Вот что: в начале будущего года в Москве будет проведен крупный международный турнир, я еще раз поговорю с Крыленко...

Пик шахматной славы был Алехиным в те дни уже перейден, мечтать о еще больших достижениях не приходилось. В то же время невольно перед чемпионом вставал вопрос: что принесли ему выдающиеся турнирные успехи, во что вылилась его безмерная шахматная популярность? Все та же неуверенность в завтрашнем дне, осточертевшая необходимость драться за каждые полочка в турнире. Как в ста₁ чнной сказке - король на самом деле оказался голым...

«Ты говорил: нужна высокая цель, способная вдохновить, влить новые силы. В чем эта высокая цель, что вдохновляет тебя на творческие подвиги? Кому нужно твое искусство, твои красивые партии? Французам? Гм! Не нужны им ни шахматное творчество, ни ты сам».

В то же время каждый день приходили сообщения: есть на свете страна, где шахматы стали любимым искусством миллионов, где им отдают сцены крупнейших театров, о них говорят по радио, помещают огромные статьи в газетах и журналах. Здесь тщательно анализируют, глубоко изучают новые партии Алехина, причем делают это не единицы, а тысячи.

- Настоящее шахматное Эльдорадо! - с восхищением восклицают посетившие Россию Флор, Эйве и Ганс Кмох. - Отличная у вас родина! - сказал Алехину несколько раз бывавший в Москве Эммануил Ласкер.

«Написать письмо с признанием ошибок», - не раз повторял слова Флора русский чемпион, да так и не решался это сделать. Смелый и энергичный в шахматах, в жизни он порой был робок и непостоянен. Не стал писать в Москву в 1928 году, ждал и медлил сейчас. А тем временем все больше опускался, растрачивал на обидные мелочи свое удивительное шахматное дарование - бесконечные утомительные сеансы, сеансы... И с каждым днем чувствовал, что слабеет, теряет под ногами почву.

В 1935 году Алехин дал согласие играть матч против нового претендента - Макса Эйве. Голландец явно уступал в силе игры Капабланке и Ласкеру, хотя п не раз демонстрировал свое высокое тактическое мастерство и отличные знания теории шахматных начал. Казалось бы, что грозило Алехину при встрече с таким противником, тем не менее матч с Эйве явился тяжелейшим испытанием для русского чемпиона.

Поначалу игра шла «в одни ворота». Выиграв несколько партий на старте, Алехин значительно вырвался вперед, хотя тонкий знаток шахмат подметил бы, что чемпион часто неоправданно рискует, проводит несколько заумные планы. Все же скорая победа Алехина в матче была настолько для всех очевидна, что нтоги первых партий вселили уныние в голландских организаторов - зря потратили деньги, к тому же нанесли чувствительный удар своему любимцу.

Вдруг все переменилось. В двенадцатой партии Алехин делает столь грубую ошибку, что ей удивляются даже начинающие шахматисты. Еще более неожидач результат четырнадцатой партии - ее Алехин проиграл, по существу просмотрев простую угрозу мата уже в дебюте. Что происходит с чемпионом мира? - спрашивали болельщики. Как можно так беспомощно проигрывать? И это делает гений шахматных комбинаций, человек, три года назад поражавший мир своими непревзойденными достижениями.

Объяснение оказалось простым - Алехин играл многие партии матча, будучи пьяным. Да, да, ответственнейший матч проводил в беспомощном состоянии. Жадные до сенсаций репортеры писали о трюках потерявшего контроль над собой чемпиона, о сиамском коте Чессе, которого он выпускал перед партией на шахматную доску.