Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2 - Бэгшоу Тилли - Страница 40
- Предыдущая
- 40/70
- Следующая
– Я Рэнди, – протянул он. – Рэнди Бракмейер. Могу я купить вам выпивку, леди?
Жан Риццо лениво рассматривал ремни у прилавка Эрменеджильдо Зенья в «Барниз». Он как раз гадал, кому придет в голову платить тысячу долларов за полоску кожи, когда понял, что его цель уже близко. Пора идти.
Жан следил за Элизабет Кеннеди. Та под именем Марты Лэнгборн прилетела в Нью-Йорк из Лондона три недели назад и поселилась в отеле «Морганс» в Мидтауне.
После встречи с Гюнтером Хартогом Жан почти ожидал отыскать на Манхэттене и Стивенса. Он прозондировал почву, закинул удочки, но пока что не нашел и следа неуловимого бывшего мужа Трейси Уитни. Если это оказалось разочарованием, то и с Элизабет дело обстояло не лучше. Последние двадцать дней она, то есть Марта, изображала богатую туристку. Жан терпеливо сходил за ней на две бродвейские пьесы, посетил многочисленные ужины в дорогих ресторанах (всегда в одиночестве) и все возможные достопримечательности, от катка Рокфеллер-центра до Эмпайр-стейт-билдинг.
Шеф лионского бюро Интерпола не был в восторге.
– Мы не ЦРУ, – ворчал Анри Дюваль. – Нам не выделяют бюджет на это дерьмо.
– Элизабет Кеннеди – мой единственный живой след.
– Она не след. Она всего лишь подозреваемая. У нас на нее ничего нет. И никакой связи с Библейским Убийцей. Возвращайтесь домой.
– Поэтому мне нужно оставаться в Нью-Йорке. По крайней мере, до следующего уик-энда. Она задумала что-то к Зимнему балу в Ботаническом саду. Я в этом уверен. Рано или поздно она свяжется со своим партнером. Он наш убийца, Анри. Наш убийца.
Анри Дюваль давно знал Жана. Он хороший детектив, с обостренной интуицией, но в этом деле его сердце управляет головой. Бегает по всему миру, ищет ветра в поле по сомнительному совету Гюнтера Хартога, умирающего мошенника, который преследует собственные корыстные цели. И ради чего? Ради нескольких убитых шлюх. И это в то время, когда у них полно более важных дел: работорговля, незаконная иммиграция, наркотрафик, сообщества педофилов, – и все это отчаянно нуждается в расследовании дополнительными силами.
– Я не могу санкционировать это, Жан. Простите. С завтрашнего дня вы действуете на свой страх и риск.
Сильвии, бывшей жене Жана, это тоже не слишком понравилось.
– Скоро Рождество. Тебя не было месяц. Как насчет детей? – спросила она.
– Я привезу им что-нибудь удивительное из старейшего магазина игрушек в Нью-Йорке.
– Что-то удивительное? Неужели? И что именно? Отца, который держит слово?
Жану было не по себе из-за Клеманс и Люка. Но он не мог вернуться домой, пока не наметился прогресс. Если еще одна девушка будет убита в Нью-Йорке и он не сможет этому воспрепятствовать, никогда себе не простит.
Наконец вчера его упорство было вознаграждено. Элизабет Кеннеди так и не встретилась со своим неуловимым партнером. Но она стала следить за Бьянкой Беркли.
Телевизионная актриса, сайентолог и жена Буча Беркли, миллиардера, набоба, сколотившего состояние на недвижимости, Бьянка была богатой, красивой и немного не в себе. Репортеры светской хроники обожали ее за припадки ипохондрии в стиле Говарда Хьюза. Про Бьянку постоянно писали, что спит она с кислородной маской, ежедневно пьет собственную мочу, нанимает астролога, чтобы тот назначал ей диету, и все в надежде укрепить иммунитет против целого сонма воображаемых болезней. Буч терпел ее, поскольку она была красива, знаменита и не обращала внимания на то, что муж спит с секретарем или тренером, лишь бы дарил ей драгоценности и самолеты.
Беркли должны были обязательно посетить Зимний бал. Вчера Марта Лэнгборн вышла из отеля после раннего завтрака и проследовала за Бьянкой сначала на пилатес, потом в офис экстрасенса и, наконец, к «Тиффани», где Бьянка целый час совещалась с управляющим магазином Лючио Триволи. Сегодня миссис Б. заехала к «Барниз», где купила сапоги от Лубутена и безделушки для слуг, включая часы «Патек Филип» за сумму из семи цифр и хрустальный браслет, призванный нейтрализовать ионы в ее организме.
Марта таскалась за ней как тень. Становилось ясно: она наметила Бьянку мишенью для очередной кражи.
Жан наблюдал, как женщины переходят из отдела мехов к аксессуарам и затем к галантерее. Миссис Беркли ничего больше не купила, а Марта Лэнгборн побаловала себя перчатками с тонкой шелковой отделкой и кашемировой подкладкой за триста долларов. За перчатки было заплачено безлимитной карточкой «Америкэн экспресс» на то же имя. Очевидно, под ним она приезжала в США, хотя карточка не использовалась больше года. В Лос-Анджелесе она явно платила из другого источника. Мисс Кеннеди и ее партнер были весьма осмотрительны.
Жан наблюдал, как Бьянка Беркли покинула магазин через главный выход и уже хотел было пойти следом, но шестое чувство заставило его задержаться. Как и ожидалось, Элизабет последовала за добычей. Но на этот раз Жан заметил двух молодых людей в джинсах и свитерах, идущих за ней. Один нес на руке шерстяное пальто. Жан не видел их лиц, но что-то в их походке, легком наклоне головы друг к другу сразу подсказало, что они работают вместе.
«Может, Элизабет имеет более одного сообщника? Или работает как часть шайки?»
Жан неспешно поднял мобильник и стал фотографировать, делая вид, что сосредоточен на красочных выставках товаров «Барниз», а не на молодых людях. К его досаде, толпа покупателей почти сразу же рванулась вперед, вынося обоих из магазина на Мэдисон-авеню, в нескольких ярдах от Элизабет.
Жан не знал, успел ли сфотографировать их лица. Мысли беспорядочно теснились в голове: «Слишком много народа. К тому времени, как я выберусь на улицу, они могут просто исчезнуть из виду».
Возможно, это тот контакт, которого он ждет – и вот-вот упустит!
Грубо оттолкнув какую-то толстуху и ее еще более жирного сына, он бросился к ближайшей витрине первого этажа, где располагалась сравнительно скромная выставка ежедневников и блокнотов от Смитсона. Прижавшись лицом к стеклу, он увидел, как Бьянка садится в ожидавшую машину и уезжает. Он не увидел ни Элизабет, ни мужчин.
– Проклятие! – выругался он вслух, заработав несколько недоуменных взглядов проходивших мимо покупателей. Как раз когда он все-таки решил побежать к двери, перед витриной появился один из двух мужчин, буквально в дюймах от того места, где стоял Жан, который тут же инстинктивно подался назад. Мужчина уже надел пальто. Он был темноволосым коротышкой и по-прежнему стоял к нему спиной.
«Повернись, черт тебя побери!»
В какой-то момент незнакомец отклонился назад, так что шерстяное пальто коснулось стекла. Но тут же выпрямился и помахал кому-то на другой стороне улицы. Жан не видел, кому именно. Темноволосый мужчина поднял руку. Подъехало желтое такси.
– Нет! – крикнул Жан и ринулся к выходу, как безумец, путаясь в собственных ногах.
– Осторожнее, болван! – полетел чей-то возглас ему вслед.
На улице в лицо ударил холодный декабрьский воздух. Рождественские покупатели кишели на тротуарах, подобно муравьям. По обе стороны Мэдисон-авеню выстроились желтые такси. Очередь тянулась квартал за кварталом, как желтые кирпичи по дороге в страну Оз. Сердце Жана упало. Один парень исчез. Вряд ли он сумеет узнать другого, даже если увидит.
Он уже собирался отправиться в отель Элизабет в надежде, что вся троица съедется именно туда. Но тут увидел, как она идет к метро.
Жан последовал за ней. Мужчин нигде не было видно, но он был полон решимости не потерять из виду Элизабет. Они сели на поезд, идущий на запад, к Центральному парку. Не выпуская Элизабет из виду и оставаясь поближе к дверям, чтобы успеть выскочить за ней, Жан рассматривал снимки на телефоне. Технические специалисты Интерпола могли творить чудеса с изображением. Но даже Жан понимал, что вряд ли тут выйдет что-то толковое. Две фигуры на расстоянии, в море людском. Черт побери, как он мог все испортить?!
Элизабет вышла из поезда на Сентрал-парк-Уэст. Жан пошел за ней на безопасном расстоянии. Было уже четыре часа. Начинало темнеть, и толпы на улице поредели. Снова пошел снег. Огромные тяжелые хлопья, подобно гусиному пуху, липли к волосам и пальто. Куда она идет?
- Предыдущая
- 40/70
- Следующая
