Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 34

• Предыдущая
• 34/86
• Следующая

Только сегодня утром она и Колин улыбались друг другу при виде Гордона, появившегося на кухне, с вывернутым наизнанку ухом и пустой пачкой от крекеров в пасти. Сейчас она ненавидела его за эту улыбку.

Хейди Дуайр, ныне Петтибоун, по-прежнему была счастливой обладательницей больших зеленовато-карих глаз и непослушных кудрявых рыжих волос. С шеи свисала цепочка с серебряным медведем, а на ярко-фиолетовом свитере красовалась россыпь воздушных змеев, весело порхающих на ниточках под мартовским ветерком. Шугар Бет мгновенно представила комод, набитый свитерами на каждое время года и праздник. Когда-то Хейди шила одежду для их Барби.

Фил, муж Хейди, играл в футбол с Райаном. Он остался таким же худым, как в школе, но теперь загорел и приобрел облик жилистого, выносливого бегуна на дальние дистанции. Летом перед последним учебным годом все они проводили уик-энды на озере, обжимаясь и попивая пиво, которое таскал им контрабандой один из помощников официанта в местном ресторанчике. Фил и Хейди встречались еще с тех пор, но как-то Фил попытался поцеловать Шугар Бет. Она не хотела портить его дружбу с Райаном, поэтому промолчала. Зато во всем призналась Хейди, и та долго плакала.

Эми по-прежнему не пользовалась косметикой, и золотой крестик, выглядывавший в вырезе ее розового платья довольно скромного покроя, был чуть большей копией того, что она носила в школе, когда вместе с Шугар Бет оккупировала кухню Элли, чтобы испечь печенье. Мужчина в очках, с каштановыми волосами, должно быть, ее муж.

– Привет, Шугар Бет.

Эми была достаточно доброй христианкой, чтобы пройти мимо нее, задрав нос. Но прощение грешницы еще не означало прощения греха, поэтому она не представила своего мужа, а прямо направилась к Колину. Судя по теплому приветствию, она не делала секрета из того, кому принадлежат ее верность и дружба.

Линн помахала кому-то в гостиной. Она была самой лучшей подружкой Шугар Бет. Они встретились еще в детском саду, где, если верить мамашам, Линн пыталась отнять у Шугар Бет игрушечный телефон, а Шугар Бет стукнула ее телефоном по голове. Когда же Линн заплакала, Шугар Бет зарыдала в унисон, а потом отдала свою новую мисс Пигги[27], чтобы успокоить. Из всех «Сивилл» Линн сильнее других чувствовала себя преданной, когда Шугар Бет повернулась к ним спиной, предпочтя Даррена Тарпа.

– Колин, солнышко!

Она буквально повисла на шее бывшего учителя, который едва не провалил ее на экзаменах, потому что у нее не хватало сообразительности обзавестись шпаргалкой. Но тот факт, что Линн, возможно, до сих пор считала Беовульфа[28] членом Международного фонда любителей диких животных, похоже, теперь его не волновал. И, крепко обнимая ее, он даже не пытался заглянуть в вырез.

Шугар Бет наконец позволила себе заметить то, чего не хотела видеть. На Линн до сих пор было пальто. Вернее, жакет. Коричневая шерсть на подкладке, слишком теплый для дома. Из тех вещей, что должна брать у гостей горничная. Линн, трепеща от восторга, сбросила жакет и швырнула Шугар Бет.

– И поосторожнее, пожалуйста. Это мой любимый.

Дюжина оскорблений пронеслась в мозгу Шугар Бет, но она только крепче сжала губы, потому что когда-то отреклась от старой подруги ради ничтожества по имени Даррен Тарп.

И все следили, как она идет через холл. Жакет на ее руке весил тысячу фунтов.

Опять звонок. Она продолжала идти. Не позволяла себе его слышать. Почти успела сбежать.

– Не откроете дверь, Шугар Бет? – тихо спросил Колин.

Невыносимая тоска охватила ее. Где одна «Сивилла», там и остальные.

Путешествие к двери длилось целую вечность. В Паррише больше не осталось ни одной «Сивиллы». Все остальные уехали. Но кое-какие их приятели еще оставались…

Она распахнула дверь.

Он показался таким знакомым, словно они виделись этим утром, и все же годы оставили свою метку, и, глядя в его глаза, она поняла, что тот парнишка, которого помнила, был всего лишь тенью мужчины, которым он стал. И был куда красивее, чем она представляла: уверенный, элегантный, и хотя светлые волосы чуть потемнели, зато глаза остались теми же, теплого карамельного цвета. Спортивный пиджак в черно-белую елочку прекрасно сочетался с рубашкой в тонкую полоску. И то и другое было очень дорогим и безупречно сшитым. Но несмотря на поразительно красивое лицо, она не ощутила ни следа былой страсти. Ни огонька того жаркого желания, которое пробуждал в ней Колин. Только смесь ностальгии и глубочайшего сожаления.

Шерстяной жакет Линн жег руку. Пианистка заиграла балладу Стинга.

Семья Райана была бедной по сравнению с ее собственной. Маленький тесный домишко, старые машины… но ей было совершенно все равно. Даже в юности она понимала, чего стоит Райан. Хотя бы в этом нужно отдать ей должное. Впрочем, вероятно, и тут все дело в сексе.

– Здравствуй, Шугар Бет.

Она пыталась выговорить его имя, но язык не слушался, и она сумела только кивнуть. И неуклюже отступить, чтобы дать им пройти. Потому что Райан, разумеется, пришел не один.

Уинни заменила жемчуга Дидди бриллиантом в белом золоте. Такие же серьги поблескивали сквозь пряди темных волос. На ней были облегающий брючный костюм цвета листвы базилика и длинная кофточка-сетка, расшитая изумрудными пайетками. Шугар Бет подобные оттенки бледнили бы, но Уинни, унаследовавшая оливковую кожу отца, выглядела неотразимой.

Она вовсе не выказала такого нескрываемого наслаждения ситуацией, как Линн и Мэрилин. Ее взгляд был исполнен глубочайшего, яростного достоинства. Пусть весь мир видит, что рыхлая неуклюжая отщепенка превратилась в прекрасного и очень богатого лебедя.

Райан обнял Уинни за плечи. Шугар Бет поняла намек.

Колин выступил вперед. Уинни рядом с обоими мужчинами казалась миниатюрной и женственной. Шугар Бет совсем забыла, какая она маленькая. Она и Колин обменялись традиционным поцелуем.

– Уинни, сегодня ты просто ослепительна. Впрочем, как всегда.

Его улыбка сказала Шугар Бет, что, как бы хорошо он ни относился к Линн и другим «Сивиллам», дружба с Уинни имела куда более глубокие корни.

– Боюсь, мы опоздали. Райана срочно вызывали на фабрику.

– Поломка на одной из линий, – пояснил Райан. – Но мы справились и снова на коне.

– Рад это слышать.

Колин и Райан обменялись рукопожатием с видом людей, чувствующих себя комфортно в обществе друг друга. Контраст был поразительным: светловолосый, с тонкими чертами Райан и Колин, темный, мрачный и загадочный.

Шугар Бет поспешила скрыться.

Добравшись до прачечной, она поняла, что трясется в ознобе. Ничто не заставит ее вернуться туда. Она уходит и больше не вернется. Где ее сумочка? Где она оставила сумочку? Где…

«Я люблю тебя, моя Шугар Бет. И ты меня тоже любишь, правда?»

Дилайла… Пусть на минуту, но она позволила себе забыть. Гордость – вещь хорошая, но что будет с Дилайлой, если счета за ее содержание перестанут оплачиваться?

Она снова стоит на очередном жизненном перекрестке.

Эммет назвал бы сегодняшний вечер идеальной возможностью показать, чего она стоит. Из чего она сделана.

«Из стекла, дорогой. Совсем как одно из папочкиных окон.

– Брось злиться, любовь моя, и делай то, что должно быть сделано.

– Легко тебе говорить. Ты мертв.

– Зато ты жива, и Дилайла целиком от тебя зависит».

Она сунула плечики в рукава жакета Линн, почти ощущая сладость мести на языке у Колина. Он ожидал, что она сбежит… хотел этого бегства, и чем дольше она торчит в этой комнате за закрытой дверью, тем больше удовольствия ему доставляет.

Она шагнула к порогу и глубоко вздохнула. Пора испытать себя. Снова.

• Предыдущая
• 34/86
• Следующая