Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего - Безруков Андрей Олегович - Страница 17

Недовольство населения неформальными институтами велико, что составляет одну из важнейших контрбалансирующих сил. Правда, итоги недовольства разные: в Молдавии – политическая индифферентность масс, на Украине – регулярный поиск поколения «новых политиков». Временные пики протестной активности населения (такие, как Евромайдан) разряжают социальную напряженность, но не меняют основ политической системы. Часто масштабные акции граждан используются в интересах финансово-промышленных групп, недовольных текущим распределением ресурсов. Именно возможность пересмотра баланса сил сдерживает аппетиты групп интересов, уже причастных к формированию государственной политики.

До 2019 года в Молдове и на Украине у власти будут находиться проевропейские политические силы. В одной лодке их удерживает боязнь надолго утратить доступ к власти, что может случиться в случае распада парламентских коалиций. Уровень неприязни между либерал-демократами Влада Филата и демократами Мариана Лупу в Молдове почти равен степени напряженности в отношениях украинских партий – ВО «Батькивщина» Юлии Тимошенко и «Народного фронта» действующего премьера Арсения Яценюка. На различие идеологий и тактических целей основных групп накладываются неприязненные отношения отдельных персоналий (например, президента Петра Порошенко и самого богатого украинца Рената Ахметова). Политические и финансово-промышленные группы существуют по принципу «вместе идти, врозь бить». Парадоксально, но легитимность и уверенность им придает Брюссель в обмен на декларирование курса на европейскую интеграцию.

На внешнюю и внутреннюю политику Украины значительное влияние будет оказывать миф о превентивной агрессии России, согласно которому Кремль намерен сохранить влияние в стране путем ее дестабилизации. Этот миф позволяет действующей власти клеймить политических оппонентов как пособников «агрессора», перекладывать ответственность за собственные ошибки на мнимых вредителей и сплачивать электорат. Нагнетанию социальной истерии на Украине способствует неразрешенная проблема «народных республик» Донбасса, а новые факты и телевизионные репортажи льют воду на мельницу мифотворцев. Постулат о превентивной агрессии утверждает, что за ЛНР и ДНР сражаются боевики и наемники, что местное население подавленно наблюдает за происходящим.

Миф подводит к вполне логичному выводу: переговоры с «боевиками» не нужны, лучше их игнорировать или уничтожить. В итоге ключевой механизм сохранения нынешних групп интересов у власти становится препятствием для перехода к конструктивным отношениям с Россией, ДНР и ЛНР. Хотя на отсутствие конструктива повлиял не только миф о превентивной агрессии, но и ситуация форсированного выхода Крыма из состава Украины. Таким образом, националистический миф сильнее прежнего будет ограничивать выбор для киевского руководства. Зато сконструировать нечто подобное в Молдавии не удастся, поскольку проевропейская коалиция долго находится у власти, постепенно утрачивает доверие населения и поэтому не способна производить полноценные мифы.

Из-за консервирующей роли ЕС в политических системах двух стран к 2019 году маловероятно, чтобы правительственные коалиции в Молдавии и Украине распались. В Кишиневе за 12–18 месяцев до очередных выборов возможен правительственный кризис, который устроит Владимир Плахотнюк для того, чтобы снизить рейтинги либерал-демократов. Евросоюз сделает все, чтобы проевропейская коалиция хотя бы на публике демонстрировала единство и уверенность в собственном будущем. Не исключены провокации в отношении Гагаузии и Приднестровья.

Ситуация на Украине менее устойчива, поскольку в правительственной коалиции участвуют пять партий. Лидеры четырех из них (Петр Порошенко, Арсений Яценюк, Юлия Тимошенко, Андрей Садовой) претендуют на должность президента в 2019 году. За четыре года каждая из партий будет стремиться переложить ответственность на других и изнутри расколоть коалицию. Первыми на выход из проевропейского большинства претендуют «Батькивщина» и «Самопомощь». В Верховной раде повторятся скандальные переходы депутатов между фракциями, не исключены отставки отдельных министров (прежде всего главы ведомства социальной политики Павла Розенко и руководителя Министерства спорта и молодежи Игоря Жданова).

Таким образом, противоречия основных политических сил и групп интересов в Молдавии на и Украине будут углубляться. Продолжится перераспределение влияния в регионах и отраслях государственного управления, будет происходить территориальная и функциональная фрагментация государственного аппарата. В условиях фрагментации деструктивные силы (например, часть добровольческих батальонов на Донбассе) могут вести независимую политику и без обострения отношений с центральной властью. За счет слабости государственного аппарата слабыми будут и деструктивные силы. Поэтому распада Украины или Молдовы в ближайшем будущем не предвидится.

Политический режим в Беларуси относится к разряду авторитарных, хотя и имитирует основные демократические процедуры, в том числе парламентские и президентские выборы. Основа стабильности режима в Минске кроется в «белорусской экономической модели», то есть в относительно справедливом перераспределении благ государством при сохранении советской структуры экономики. В белорусских реалиях народное хозяйство до сих пор опирается на колхозы и градообразующие промышленные предприятия. Сохранение такой экономической модели малопродуктивно, поскольку не решается проблема энергоемкости производств, что очень важно для небогатой полезными ископаемыми Беларуси. Кроме того, экономические механизмы советской эпохи заслоняют дорогу для более эффективных и гибких форм производства. В СССР заботу о том, как реализовать продукцию, брало на себя государство через инструменты директивного планирования. Но в Беларуси производства, предназначенные работать по указке сверху, вынуждены искать покупателя самостоятельно. Им приходится сокращать производство, поскольку покупателей заметно меньше в условиях глобальной конкуренции и таможенных барьеров. Драма «белорусской экономической модели» состоит в том, что производственный сектор сокращается, но должен при этом обеспечивать растущие потребности. В итоге экономика и политический режим в Беларуси в нынешнем виде существуют за счет внешних ресурсов, прежде всего российских инвестиций и дотаций. Доля экспорта в ВВП Беларуси в последние десятилетие колебалась между 60 и 80 %.

После резкой девальвации белорусской валюты в 2011 году доверие граждан к политическому режиму резко упало. Население страны уже десятилетие высчитывает любое количество денег (доходы, цены) в долларовом эквиваленте, но теперь большинство вдобавок сомневается в способности президента Александра Лукашенко исправить ситуацию. С учетом девальвации российской валюты в 2014–2015 годах весной или летом 2015 года вероятен новый виток кризиса белорусского рубля. По устоявшемуся правилу политический режим переложит ответственность на внешних игроков. Кроме того, Лукашенко подготовил запасной вариант: в качестве виноватых может оказаться новый состав правительства, назначенный в декабре 2014 года. На любом другом отрезке электорального цикла этого было бы достаточно, но в год выборов белорусский лидер не может рисковать. Поэтому Минск будет работать в двух направлениях: дезорганизация оппозиции и получение дополнительных кредитов.

С учетом международного имиджа Беларуси евразийские интеграционные структуры и Россия остаются едва ли не единственными источниками финансовой помощи для Минска. Но в пиковые политические моменты в странах Пограничья активизируется националистическое мифотворчество, так что Беларусь будет добиваться кредитов путем жесткой и даже оскорбительной риторики. Наиболее вероятно, что Минск будет позиционировать себя как сторону, предлагающую наиболее правильную модель евразийской интеграции, а Россию будет обвинять в корыстных побуждениях. Другой механизм достижения цели – угроза смены внешнеполитических приоритетов – Москву уже не испугает, поскольку Запад не готов к полноценному диалогу с действующим политическим режимом.