Найти «Сатану» - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 11

— Что загрустили, товарищи курсанты? — окликнул их Георгий.

— Да так, — нехотя ответил Веселов. — Новый год, новая жизнь… Кто знает, что она несет…

— Что-что… Офицерские погоны — вот что! — оживился Дыгай. — Как заявлюсь к себе в Углевое…

— Ты еще получи эти погоны, — огрызнулся Сергей.

— Получим! Мы без пяти минут офицеры…

— А вот и мы, — перебил его веселый голос Аллы. — Почему нас никто не встречает? Марина, хватит выполнять роль прислуги! Мы почетные гостьи! Пусть гусары стараются нам угодить!

— Дались ей эти гусары, — раздраженно буркнул Мишка. — Раскомандовалась тут…

Балаганский ничего этого не слышал — он как зачарованный рассматривал Инессу. Она надела зеленые, в тон платью, лодочки на шпильках, а между двумя зелеными цветами, контрастируя с ними, белели длинные ноги. Голые ноги! Летом это самое обычное зрелище, но сейчас, когда все девушки до неприличия отягощены одеждой, голые ноги оказывали возбуждающее воздействие. Георгий непроизвольно представил, как они продолжаются под зеленой тканью, как соединяются вместе, переходя в остальное голое тело… Инесса рассматривала его в упор, как будто читала мысли, и под этим пристальным взглядом он почувствовал, что краснеет.

— Давайте садиться, уже почти одиннадцать, надо Старый год проводить! — скомандовал Веселов.

Вспоминая занятия по этике и эстетике, курсанты отодвинули стулья, усаживая своих дам, принялись предлагать напитки и закуски. Вид стола привел девушек в восторг:

— Ой, я такого никогда не пила и не ела, — простодушно призналась Марина. — Я хочу всё попробовать!

— Я вижу, вы деловые ребята! — криво улыбнулась Алла. — Признайтесь, фарцовку крутите? Или чеки ломаете под «Березкой»?

Курсанты ничего не поняли.

— Это ты на каком языке? — спросил Дыгай.

— Shut up, a bough![7] — резко выкрикнула Инесса. Но тут же взяла себя в руки и с улыбкой пояснила: — У нее бывший парень в милиции работал, вот и нахватались словечек! Не обращайте внимания!

— Ой, при чем тут милиция и фарцовщики?! — воскликнула Марина. — Я же тебе говорила, тут все интеллигентно: у Сережи папа — профессор в дипломатической академии! И мама — врач в поликлинике МИДа!

— Зам. главного врача, — скромно поправил Сергей. Он уже привык к роли завидного жениха, которого пытаются загарпунить девушки на выданье. И эта роль ему даже нравилась.

Тем временем Дыгай наполнил бокалы и рюмки.

— За нашу встречу! — торжественно провозгласил он. — Хорошо, что я познакомился с Маринкой, а она привела своих очаровательных подруг!

Тонко прозвенел хрусталь. Марина пила ликер, Алла — коньяк, Инесса — сухое вино. Ребята налили себе коньяк. Застолье покатились по привычным рельсам. Второй тост подняли за присутствующих дам, причем курсанты пили «по-офицерски» — стоя и отставив локоть. Потом за Старый год, потом за родителей, за товарищей, за учителей… Балаганский и Веселов только пригубляли свои рюмки, зато Дыгай опрокидывал их до дна. Марина и Алла от него не отставали, причем Марина «пробовала» не только ликер, но и коньяк, и вино. Зато Инесса пила очень умеренно. Она грациозно поднимала бокал, деликатно пригубляла и аккуратно ставила на стол. Совершенно очарованный Георгий положил под столом ладонь на круглое гладкое колено, но она сняла нескромную руку, хотя и ответила крепким многозначительным пожатием.

— Девочки, кому бутерброд с красной икрой? — спрашивал Дыгай. — А кому с черной? — Он быстро изготавливал бутерброды, но чаще отправлял их себе в рот. — И крабы… Кушайте крабы, девочки! Мариночка, дай я тебе положу…

О своей подруге Мишка не забывал, о других девушках заботились Сергей с Георгием, которые под влиянием общей атмосферы тоже махнули по несколько рюмок коньяку и заметно повеселели. Поначалу немного скованная, компания разгорячилась и к полуночи почти достигла нужной кондиции.

Между тем минутная стрелка приближалась к двенадцати. На всех телеэкранах необъятной страны в этот момент было одно и то же изображение: диктор Центрального телевидения Игорь Кириллов зачитывал поздравление советскому народу от имени Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева.

Дыгай поспешно разливал шампанское. Поздравление подходило к концу. Курсанты встали и про себя загадывали желания в надежде, что в этом, судьбоносном году, они наверняка сбудутся. Девушки, как верные подруги, стояли рядом и, осознавая важность момента, не отвлекали будущих офицеров.

— С Новым годом, дорогие товарищи! — произнёс диктор.

Начали бить куранты, и миллионы граждан замерли с поднятыми бокалами «Советского шампанского», рюмками водки, а где-то и с кружками самогона или мутного флотского «шила», в ожидании двенадцатого удара, после которого начнется Новый год и новая жизнь, которая будет хоть в чем-то лучше прежней. Курсанты были частью народа и не составляли исключения.

— Три, четыре… — вслух считал удары Веселов. — Пять… Десять…

Зазвенел хрусталь с искрящимся шампанским…

— Одиннадцать… Двенадцать!

Три парня и три девушки выпили заветные бокалы.

— Ур-рр-ра! С Новым годом!

Мишка поцеловал Маринку в губы, глядя на них, поцеловались Сергей с Аллой. Георгий обнял Инессу за талию, она не возражала, но вместо губ подставила гладкую щеку. В бокале выпукло блестела последняя капля шампанского. «Нужно родителям позвонить, поздравить!» — подумал он.

Мишка увлекся поцелуями, и Маринка стала вырываться.

— Чего ты? Здесь все свои! — подбодрил её Дыгай. — А на свадьбе вообще перед толпой народа целоваться придётся!

— А с этого места поподробней! — оживилась Маринка. — Ты что, делаешь мне предложение? Смотри, сколько у нас свидетелей!

— Не спеши, это только репетиция, — сдал назад Мишка. — Предложение сделаем при родителях, со сватами, как положено…

— Технично съехал с темы, гусар! — прищурилась Алла. Она заметно опьянела. Как, впрочем, и все.

— Никуда я не съехал, — обиделся Дыгай. — Спешить некуда. Распределюсь, приеду в часть, осмотрюсь — какие условия. А потом уже можно сватов засылать!

— А я бы на твоем месте не откладывал! — смеялся Веселов.

— Это еще почему?

— Да потому, что распределят тебя в глухомань, кругом на тысячу километров тайга, и самая завидная невеста там — какая-нибудь лосиха… Прикормишь ее — и пользуй без всякой свадьбы, без сватов и лишних расходов! А Маринка, как ни крути, гораздо лучше лосихи!

— И оливье умеет готовить! — вставила Алла.

— Не нагнетай! — Мишка с пьяным упорством покачал пальцем. — Сейчас такой глухомани и нет!

— Еще как есть! — не сдавался Веселов. — Знаешь анекдот?

— Какой?

— Брежнев выступает на съезде партии: «Вот что пишут нам товарищи из Сибири: «Срочно пришлите два эшелона водки, зэпэтэ, народ протрезвел, зэпэтэ, спрашивает, куда девали царя-батюшку…»

Все расхохотались. Особенно веселились девчонки:

— Вот умора! — хохотала Алла. — Выходит, они революцию пробухали!

— Молодец, Сережа! — вторила подруге Инесса. — Расскажи еще!

— Еще? — Сергей польщенно задумался. — А-а, вот… Знаете, что такое бормотуха «Пять звездочек»?

— Такой не бывает, — сказала Марина. — Бормотухой называют низкосортное пойло, какую-нибудь брагу, или вино плохое… Какие тут могут быть звездочки?

— Нет, это наш дорогой Леонид Ильич! — расхохотался Веселов.

Георгий под столом ударил его ногой — мол, чего разболтался! Но товарищ не обратил на него внимания, только отодвинулся.

— А почему? — поинтересовалась Инесса.

— Потому, что у него пять звезд Героя и не говорит, а бормочет!

Снова все засмеялись. По телевизору шел «Голубой огонёк». Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична изображали гардеробщиц, принимающих верхнюю одежду у артистов балета. Но на них никто не смотрел.

— Давайте за Новый год выпьем! — предложил Балаганский. — Пусть принесет то, что мы от него ждем!