Тень Аламута - Басирин Андрей - Страница 2
- Предыдущая
- 2/74
- Следующая
– Подожди. Я умоюсь.
Туника насквозь вымокла от пота, а возвращаться в таком виде неразумно. Любой встречный задастся вопросом: «Чем это занималась принцесса, что вспотела, как лошадь?» Девушка спустилась к Кедронскому ручью и принялась умываться.
Кедронская вода обожгла холодом так, что прервалось дыхание. Мелисанда присела на корточки и занялась волосами. Незаметно оглянулась. Так и есть: над пригорком мелькнул рыжий чуб. Следит. Если Гуго хочет быть незаметным, ему стоит постричься налысо. Она помахала оруженосцу рукой.
Бедняга. Она – будущая королева. А он кто? Полунищий оруженосец, сирота. Надеется, что ему Яффу отдадут, отцовские владения… Ага, как же! У Гильома де Бюра попробуй вырви. Старый коннетабль за свое держится крепко, а за чужое – и подавно.
Мелисанда спрятала гребешок. Поднялась, крикнула Гуго:
– Эй, рыжик! Заснул, что ли? Возвращаемся. – Оруженосец спустился по камням. Уши его алели от смущения.
– Давай быстрее, – позвала принцесса. – Меня могут хватиться, да и тебя граф будет искать.
Гуго кивнул, и они ускорили шаг. Мальчишка прибыл в Иерусалим в прошлом году. До того он жил в Апулии, постигая рыцарские науки, а привела его в стольный град весть о смерти отца, барона де Пюизе. Гуго рассчитывал заявить права на наследство. Но надеждам его не суждено было сбыться: на Яффу – отцовский фьеф – уже наложил лапу коннетабль Гильом де Бюр.
Но нет худа без добра. Печальная история юноши растрогала Мелисанду, она поговорила с де Бюром, и он взял юношу оруженосцем. Отказать принцессе старый рыцарь не смог, а Мелисанда убила сразу двух зайцев: устроила судьбу Гуго и обзавелась преданным шпионом.
А это было ой как необходимо.
После той злосчастной битвы, в которой эмир Балак захватил короля, дела иерусалимские усложнились. Регентство над городом поделили между собой сенешаль Евстахий Гранье и коннетабль Гильом де Бюр. Оставшись без мужа, королева Морафия повредилась рассудком и принялась чудесить. Она измывалась над слугами, простолюдинов казнила за малейшую провинность. Дворец стал неуютным местом. Сестры Мелисанды – принцессы Алиса, Годьерна и Иветта – ходили тише воды ниже травы. Любой неосторожный поступок мог привлечь внимание матери.
Стена над Золотыми воротами украсилась комками гнилой плоти: Морафия приказывала вывешивать отрубленные головы на всеобщее обозрение. С каждым днем голов становилось всё больше. Садовник, конюх, две горничные… Рыцарей эти нововведения возмущали. Рубить мечом следовало людей знатных, прочим же полагалась веревка. Своим самодурством королева ущемляла исконные права вассалов.
Мелисанда и Гуго прошли мимо Соломонова храма, свернули к Аль-Аксе. Место это Мелисанда не любила. При взятии Иерусалима мечеть разнесли чуть ли не по камешку, и Балдуину де Бургу пришлось вызвать мастеров из Константинополя, чтобы восстановить ее. Работы шли ни шатко ни валко. Принцесса подозревала, что господин коннетабль на строительстве хорошо обогатился, ведь Гильом де Бюр, рыцарь по рождению, обладал душой ростовщика.
«Ничего. Это я ему тоже припомню», – который раз подумала она.
В дворцовый сад пришлось пробираться секретным путем, в обход главных ворот. Таких троп Мелисанда знала две. Еще ребенком она облазила все закоулки дворца, а о многих ее тайных местечках сестры даже и не подозревали.
Мартовский сад представлял собой жалкое зрелище: голые ветви деревьев, кое-где островки травы. Разоренные после казни садовника клумбы. Гефсимания куда лучше: там хоть свобода.
– Мелис! – Гуго схватил принцессу за руку. Мелисанда обернулась:
– Что, Гуго?
– Тс-с!
Юноша прижал палец к губам, указал глазами на аллею. Мелисанда проследила его взгляд. По дорожке кто-то шел.
– …дела Тира. Но что с того?..
Девушка узнала голос матери. Тихо, как мышка, опустилась она на корточки и потянула за собой оруженосца:
– Сюда!
Дорожка вела к полуразвалившемуся гроту. Летом пещера скрывалась в зарослях плюща, сейчас же чернела оскаленным росомашьим зевом, пугая болтающихся по саду зевак. Мелисанда юркнула во мрак, Гуго неуклюже протиснулся следом.
– Пригнись, – прошептала принцесса. – Твой чуб за лигу видно.
– Э…
– Тихо, говорю!
Шаги приближались. Зная пристрастие Морафии к пышным туалетам, Мелисанда была уверена, что лазить по колючим кустам королева не станет. Грот восстанавливали вот уж два года, и тянуться это могло до бесконечности. Денег в казне постоянно не хватало. Прошлым летом Мелисанда обрушила на дорожку несколько камней, так что подобраться к ее убежищу стало почти невозможно.
– …свою мошну любит пуще всяких шлюх, Ваше Величество.
– Об этом я наслышана, сир Гильом. Признаться, я ожидала большего.
– Чего же, Ваше Величество? Иногда мне кажется, что я обзавелся дюжиной теней. Сир Гранье, старый хорек, подозрительно осведомлен о моих делах. Я не удивлюсь, моя королева, если одним прекрасным вечером найду в своей спальне его шпиона.
– Или шпионку? – Морафия нахмурилась. – Берегитесь, сир де Бюр! Измены я не потерплю.
– Лучше изменить Иерусалиму, чем вам, моя прелестная повелительница.
Мелисанда закусила губу. Хорошенькое дело! Пока король в плену, королева крутит романы. И с кем? С регентом! С Гильомом де Бюром! Он же страшный. Рожа как у овцы, и вообще…
Оруженосец засопел и придвинулся к Мелисанде. Рука его будто бы случайно легла на бедро девушки, затем передвинулась выше. Принцесса сделала вид, что не заметила.
– Можете сразу выставить мою голову на стену, Ваше Величество, – с горечью объявил коннетабль. – Не сегодня-завтра Евстахий Гранье догадается, в чем дело. А не он – так другие.
– Вы так робки, сир де Бюр, – усмехнулась Морафия. – Хорошо. Укажите мне, кого вы подозреваете.
– Я никого не подозреваю. Но молю вас, Ваше Величество! Сенешаль Гранье…
– Его не будет два дня. Вы довольны?
– Хм…
– Евстахий слишком занят. Завтра он отправляется в Тивериаду с ревизией. Вас никто не хватится, уверяю! Вы забываете, что, даже изнывая от страсти, женщина заботится о безопасности.
Рука Гуго, до этого спокойно лежавшая на талии принцессы, скользнула к ее груди. Не раздумывая, Мелисанда двинула оруженосца локтем.
– Ты чего? – пискнул Гуго.
– Лапы не распускай, – сквозь зубы процедила принцесса.
– Так лежать же жестко!..
– Тс-с-с!
Момент был упущен. Где встретятся любовники, Мелисанда так и не узнала. Королева и коннетабль прошли мимо пещеры, и слов стало не разобрать. Ничего, беда небольшая. Когда голоса окончательно стихли, принцесса одернула блио.
– Так. Изволь объясниться, Гуго.
– Ваше Высочество! – Голос оруженосца сорвался в писк. – Ваше Высочество, там камень… ребра… Честное слово, я же ничего!
– Так-таки ничего? – Мелисанда смотрела с насмешкой. – Совсем?
– Ну…
Она требовательно подставила щеку:
– Поцелуй.
– Ваше Высочество!..
– Я приказываю.
Ослушаться оруженосец не посмел. Губы его дрожали. Едва прикоснувшись к щеке принцессы, Гуго отпрянул. Сердце его бешено колотилось.
– И всё?! Да ты в детстве целовался смелее. Смотри, как надо.
Мелисанда обняла Гуго и прильнула к его губам своими.
– Проследи за коннетаблем, – прошептала она, выпуская его из объятий. – Выясни, куда он направится. Но не вздумай попасться! Я не собираюсь любоваться твоей головой на стене, понял?!
Юноша ошарашенно кивнул. Вид у него был преглупый.
– А теперь уходи. Нас не должны видеть вместе.
Гуго снова кивнул. Комнатная собачонка, ожидающая подачки… Кажется, он всерьез настроился на продолжение.
– Ну же!
Вздохнув, оруженосец выполз из грота. От расстройства он совсем забыл, что нужно скрываться. К счастью, дорожка была пустынна.
Мелисанда поступила осторожней. Сперва она тридцать раз прочла молитву Богородице, прося совета и помощи. Потом, решив, что прошло достаточно времени, выбралась наружу.
Дела выглядели безрадостно. Морафии действительно плевать на отца: у нее любовник. Да и регентами она, судя по всему, вертит как хочет. Отныне принцессе придется полагаться только на себя. Кто знает, кому во дворце еще можно довериться, а кому нельзя?
- Предыдущая
- 2/74
- Следующая
