Живым не брать - Щелоков Александр Александрович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/39
• Следующая

Федотыч и прапорщик обогнули стоявшую на их пути скалу, пройдя по узкому каменному карнизу, оказались далеко позади места, откуда в них выстрелил неизвестный.

Гусь, подав Федотычу знак затаиться, ползком выбрался к месту, с которого хорошо просматривалось оставшаяся позади местность. Приготовив оружие, осторожно приподнял голову. И тут же увидел четырех вооруженных людей, которые прятались за стволами сосен и смотрели туда, откуда изредка раздавались короткие очереди автоматов. Сержанты старательно обозначали свое присутствие.

Судя по всему неизвестные были браконьерами и по привычке взялись за оружие, едва увидели посторонних. Но при этом стояли за деревьями довольно скученно. Военные те бы уже рассредоточились, выбрали позиции так, чтобы контролировать как можно больший участок леса.

Гусь подал знак, и к нему подполз Федотыч. Он тут же оценил ситуацию. Посмотрел на прапора.

— Будем брать?

Гусь кивнул. Он поднял автомат. Короткой очередью полоснул по кроне сосны, за которой прятались сразу двое. Сверху, подрезанные пулями, посыпались ветки и хвоя.

— Бросить оружие! Поднять руки!

Зычный голос, силу которого на плацу в гарнизоне прапорщик сдерживал, прозвучал с пугающей громкостью, пронесся над увалами и вернулся назад глухим эхом:

— Руки! Уки! Ки!

Команду Гусь подкрепил ещё одной очередью. И тут же автоматы простучали со стороны, где находились сержанты. Демонстрация огневой мощи оказалась действенной.

— Не стреляйте, сдаемся!

Голос, прозвеневший в истошном накале, обнажил ужас, который испытывал кричавший.

— Бросить оружие! — повторил команду Гусь. — Поднять руки! — Затем последовало ещё одно, отнюдь не уставное предупреждение. — Иначе посеку автоматами, гавно такая!

Четверо неизвестных в армейском камуфляже побросали карабины и вскинули руки. Прапорщик выбежал из-за дерева на открытое место.

— Ложись! — Гусь повел автоматом, и пули, разбрызгивая в стороны колючки прошлогодней хвои, прочертили строчку перед ногами браконьеров. Те дружно бросились на землю.

— Руки в стороны! Ноги развести! — Гусь выкрикивал команды одну за другой, при этом не избегал и метода активного убеждения — носком ботинка врубал строптивым и непонятливым по ребрам.

Когда четыре мужика распластались на земле, как шкуры медведей, выложенные для сушки, Гусь повернулся к первым подбежавшему ему на подмогу Караваеву.

— Обыщи их!

Караваев довольно умело обшарил чужие карманы, потрогал ноги через брючины. Нашел три охотничьих билета, две зажигалки, коробку спичек, три начатые пачки сигарет и два больших ножа, английского производства.

— Все, товарищ прапорщик, — доложил он, передавая Гусю трофеи.

Гусь подошел к типу, лежавшему посередине. Подковырнул ботинком под бок.

— Зачем стреляли?

— Думали охотинспекция.

— Значит, завалить инспектора в тайге дело законное?

— Нет, мы в людей не целились. Стреляли в воздух. Чтобы попугать. В таких случаях инспектора на рожон не лезут. Это уж так заведено.

— Значит в воздух? Ну, ну. Тебя отвести к дереву, в которое ты влупил жакан?

Браконьер не ответил.

— И на что вы тут охотились? — спросил Федотыч. Он уже заметил стоявшую в стороне большую плетеную корзину с крышкой. — На мышей?

Федотыч подошел к корзине и открыл её. Заглянув внутрь. Потом сунул туда руку и вытащил на свет птицу, спеленутую широким бинтом, чтобы не махала крыльями.

— Глянь, Леонид, что они вытворяют.

Гусю птица понравилась. Глаза, оттененные темными пятнами, смотрели внимательно и вместе с тем сурово. Верх головы, спина, крылья и хвост были темно-серыми, на светлой груди виднелись похожие на капли пестрины. Хищный крючковатый нос с выступом, напоминавшим зуб, крупные ноздри придавали птице характерную внешность.

— Сокол? — спросил Гмыза.

— Точно, — подтвердил Федотыч, с восторгом смотревший на птицу. — Сапсан. Охотник. Падаль не подбирает. А вот в воздухе от него не уйдут ни голубь, ни ворона, ни утка.

— Гусей тоже бьет? — Рогоза задал вопрос нейтральным голосом со взглядом абсолютно невинным. Но прапорщик все понял сразу.

— Я те дам, — сказал он. — Я те дам гусей. Гуси никого не боятся и никому не поддаются. Понял?

— Гусей он не бьет, — поддержал приятеля Федотыч и подморгнул сержантам. — Гусь птица серьезная.

— Значит, браконьеры соколов ловят? — спросил Рогоза. — Зачем?

— Прибыльное дело. Их продают скупщикам, по крайней мере, по пятьсот долларов за штуку. Те контрабандой везут птиц за границу. Арабские шейхи в эмиратах за них отваливают большие деньги. Короче, грабят нашу природу без стыда и совести. Скоро соколов в Сибири начисто изведут. Как извели их в России.

Федотыч распеленал птицу и подкинул её вверх. Сокол взмахнул крыльями, стремительно взлетел и унесся вдаль. За ним последовали ещё три птицы, томившихся в корзине. Рогоза яростно растоптал плетенку и отшвырнул её остатки пинком.

— Все ясно, — сказал Гусь, подтолкнув ногой в бок одного из браконьеров. — Теперь остается решить, что с вами делать. Как ты думаешь, сержант?

Гусь сознательно не называл фамилий.

— А чо решать? — Рогоза по лицу прапорщика уже понял, какой ответ тому должен понравиться. — Урыть их тут и всего делов.

— Верная мысль, — похвалил Гусь. — Я тоже склоняюсь к этому. Сделай обоснование.

— Вооруженное нападение на армейский патруль. Разве этого мало?

— Правильно мыслишь, сынок. — Гусь был доволен. — Только нужно приговор сформулировать так: «не спровоцированное вооруженное нападение на военный патруль в зоне чрезвычайного положения». И поставим на этом точку.

Федотыч, привалившись спиной к вековой сосне, прятал улыбку в усы: ну, Гусь! Прапорщик поставил ногу на задницу браконьера, который лежал с правого края ряда.

— Ты самый строптивый, первым выстрелил в нас, с тебя и начнем.

— Товарищи, — браконьер встал на колени. — Вы шутите?

— Ага, — сказал Гусь мрачно и стволом автомата приподнял браконьеру подбородок. — А ты, когда стрелял, тоже шутил? Думал, тебя простят?

— Товарищи… — голос мужика дрогнул. — Не надо…

— Ты ещё добавь: «я больше не буду».

Голос Гуся явно накалялся, и даже Федотыч теперь не мог понять играет его друг или на самом деле заводится. Последнее ничего хорошего не сулило.

Стараясь понять, что происходит, Федотыч пристально поглядел на Гуся. Тот угадал невысказанный вслух вопрос и едва заметно подморгнул приятелю: мол, все в порядке, не бойся. И тогда, несколько успокоившись, Федотыч предложил:

— Леня, может, все же отпустим их?

— Ты тоже туда, гуманист? Тебя они чуть не убили. Кто из них — не мне разбираться. По-хорошему это должно было сделать следствие. Но у меня чрезвычайные полномочия по борьбе с бандитизмом. В конце концов, кто-то должен учить людей порядку?

— Нет, — сказал Караваев, вступая игру, — пусть живут.

— Смотрите, можете отпускать. Но я от вас отойду. — Гусь говорил голосом униженного товарищами человека. — Глаза б мои не видели этот бардак. Учти, если бы не мое к тебе уважение, Федотыч, я бы их уже давно расхлопал. Так что весь грех теперь лежит на тебе.

Гусь закинул автомат за плечо и отошел в сторону. Сержанты продолжали держать браконьеров под прицелом. Федотыч взял один из трех карабинов, лежавших под комлем кедра, разрядил его и протянул браконьеру в армейской камуфляжной куртке.

— Встань и разбей.

— Вы что?! Такие деньги. Кто за него мне заплатит?

Гусь шагнул вперед.

— Я что вам говорил? Все же проще их всех занести в расход. — Он сдернул автомат с плеча. — А карабины я сам сломаю.

— Погоди, — остановил его Федотыч успокаивающим жестом. — Человек не знает, что оружие у задержанных браконьеров конфискуется. Я даю ему возможность самому решать — разбить карабин или его заберем мы.

— А! — подбадривая себя диким криком, браконьер схватил оружие за ствол, и щечкой приклада и ударил по дереву, возле которого стоял. Цевье лопнуло, отлетело в сторону.

• Предыдущая
• 26/39
• Следующая