Последний солдат Империи - Щелоков Александр Александрович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/14
- Следующая
В большом таинственном доме, о котором даже хорошо осведомленные офицеры, отдавшие многие годы армейской службе, знают лишь понаслышке, Лялин не был новичком. Он ориентировался здесь не только в расположении коридоров, но и в хитросплетениях личных и служебных отношений, которые связывали и разделяли сотрудников могущественной конторы. Именно в этом здании он начинал службу еще не Юрием Михайловичем, а лейтенантом Юриком, как его ласково называли уже ушедшие в прошлое полковники и генералы.
Юрик обладал немалыми талантами. Он, например, с детства понял, что живет в мире, где процветает тот, кто умеет доставать. В их доме слово «купить» почти не звучало. Папа — полковник интендантской службы — сделал карьеру на том, что умел доставать все. Он обеспечивал мыслимыми и немыслимыми благами своего генерала во всех случаях, когда возникала необходимость. А необходимость возникала почти ежедневно. То требовалась свежая байкальская рыбка командующему армией, то дубленка жене начальника штаба военного округа, то норковые шкурки на шубу теще маршала из Москвы, то заграничная кафельная плитка для отделки сортира любовнице заместителя начальника управления кадров. И все это Лялин старший доставал мигом, без промедления и разговоров. Его старания в конце концов окупились сторицей. Командарма перевели в Москву в министерство, где как оказалось, также требовалось что-то доставать, причем в объемах больших, чем раньше. Поэтому верного полковника без проволочек перетянули в столицу. Издавна говорят, что город Ростов — отец, Одесса — мама, Чита — едрена мать. Так вот, попасть из Читы в первопрестольную — это не халам-балам! Смешнее всего, что контора, в которую приписали Лялина-старшего оказалась прямо на Красной площади, напротив Спасской башни Кремля, чем новоиспеченный генерал страшно гордился.
Юрик рос мальчиком трезвым и никогда не баюкал себя надеждой на случай. Это ведь все байки для дураков, будто старательных примечают, талантливых отбирают, пестуют и двигают вверх. На самом деле везет в жизни и службе лишь тем, кто ухитряется на ходу прицепиться к тому, что уже само едет и может везти. Поэтому Юрик сумел выбрать момент и ухватился сразу за поручень маршальского салон-вагона.
Окончив Московское общевойсковое военное командное училище, он с первых шагов в карьере обставил папу, потому что женился не на учительнице из неведомого человечеству поселка Урулюнгуй, а, презрев насмешки однокашников, повел под ручку в загс дочку маршала — перезревшую толстозадую девицу, уже успевшую побывать замужем — дважды официально и один раз просто так, ради разминки и пробы сил.
Верный расчет позволил Юрику начать офицерский путь не таская ноги в замызганных сапогах по полигонной грязи, а скользя в начищенных до блеска ботинках по ковровым дорожкам коридоров Генштаба. Старый маршал, брюзгливый и вздорный, мучимый хроническими запорами и геморроем, очередного зятя не жаловал, но из принципа не мог позволить ему увезти дочь за кольцевую дорогу, опоясывающую столицу. Юрик стал адъютантом начальника одного из управлений военной разведки.
Всего месяц потребовался Юрику, чтобы разобраться в своих обязанностях по отношению к домочадцам и окружению шефа — генерал-лейтенанта Владимира Константиновича Ковшова. А тонкости здесь были немалые. Еще не старый, сохранивший к пятидесяти годам половую пылкость и амурные желания, генерал умело делил время между службой и молоденькой программисткой из вычислительного центра конторы. Проникнув в эту опасную тайну, Юрик начал весьма интересную игру. Всячески прикрывая легкий флирт своего шефа, он решительно взял на себя заботу о его супруге. Помогло то, что Юрик при первой же встрече с генеральшей сумел правильно оценить натуру и желания сиятельной Калерии Павловны.
Породистая, сытая дама, обладавшая всеми мыслимыми благами в небогатой стране — двумя квартирами в городе, двумя дачами в Подмосковье — собственной и казенной — была готова черпать радости жизни полными пригоршнями, но обстоятельства сурово сдерживали ее порывы. Первым и главным тормозом являлась служба мужа, которая отнимала у него не только свободное время и силы, но даже его славное имя. Какой-нибудь генерал-майор, комендант гарнизона, едва получив назначение становился известным каждому мало-мальски грамотному человеку, читающему газеты, а ее Вольдемар, возглавлявший одно из направлений всесильной советской разведки, даже в среде военных выглядел неким бесплотным духом, на которого полагалось смотреть, не узнавая, а любопытство, проявленное некстати, считалось плохим тоном и строго пресекалось.
Между тем в пышнотелой сановной супруге генерала после рождения поздней дочери созрела мучительная жажда плавиться и сгорать в испепеляющих плотских страстях. Занятый делами муж во время не сделал этого открытия, и Калерия Павловна томилась наедине со своими желаниями, как вулкан, полный раскаленной лавы и затаившийся до неизбежного извержения.
Юрик впервые встретил мать-начальницу на одном из ведомственных армейских торжеств в Центральном доме Советской Армии. Едва войдя в зал, он заметил своего шефа, который в мешковатом сером костюме стоял у колонны, поддерживая жену под локоток. Тряхнул головой, как конь, отгоняющий мух, и спросил:
— Могу я пригласить вашу супругу на танец, Владимир Константинович?
Генерал, давно ждавший момента, чтобы сходить в тайный начальственный закуток с бесплатной выпивкой и закусками, обрадовано подтолкнул супругу к лейтенанту.
— Это мой мальчик, Каля. Юрий Михаилович…
Генеральша оглядела молоденького офицера, как опытная хозяйка поросенка, предназначенного на заклание к званому обеду. Оценила узкую талию, широкие плечи, крепкие руки, нагловатые, по-бараньи выпуклые глаза, в которых поблескивало нескрываемое желание. Все это ей понравилось, и она протянула руку:
— Очень приятно. Я буду звать вас Гарриком, Можно?
— Конечно, — согласился Юрик, — Называйте! Так мы танцуем?
Он даже не пытался сопротивляться: Гаррик, так Гаррик, ничем не хуже, нежели Юрик или Егор, как его пытался называть занудистый тесть — старый маршал.
Генеральша кивнула и улыбнулась:
— Танцуем.
Юрик, поймав такт, сильной рукой подхватил супругу шефа, прижал к себе покрепче, чтобы ощутить приятное касание пышной груди, и повел в водоворот танца. От генеральши пахло дорогими французскими духами. Она танцевала с упоением, и после первого тура от нее потянуло тонким возбуждающим запахом разогретой плоти.
Когда вальс отгремел, Юрик проводил генеральшу к колонне, у которой она недавно стояла с супругом. Генерала на месте не оказалось. Оставлять даму одну было неприлично. Склонившись к круглому аппетитному плечу партнерши, почти касаясь щекой завитка золотистых волос, Юрик шепнул ей на ухо фразу, которую продумал заранее:
— Простите, Калерия Павловна, но, танцуя с вами, я понял, как можно больнее всего наказать мужчину.
— Как же? — генеральша удивленно вскинула брови, под которыми лучились большие откровенные глаза.
— Только чур, без обиды. Мы ведь не маленькие.
— Конечно, Гаррик.
— Самое тяжелое наказание танцевать с такой женщиной, как вы, и ощущать, что нас разделяет так много ткани…
Он заранее был готов ко всему — к извинению, к необходимости признать свою армейскую невоспитанность и стушеваться, признав поражение, но генеральша оценила шутку.
— В таком случае, — улыбаясь сказала она, — я накажу вас за откровенность еще раз. Вы танцуете танго?
Он танцевал…
В конце вечера Юрик проводил генерала с супругой к машине. Пожимая лейтенанту руку, Калерия Павловна капризно сказала мужу:
— Воля, я пригласила Гаррика к нам на среду…
В среду на даче генерала отмечался какой-то семейный праздник. Настолько семейный, что встретиться Юрику с гостями не удалось.
— Ты прости, — по-свойски предупредил его генерал, — вышло не очень ловко. Заболела наша постоянная работница. Калерия Павловна просит тебя помочь ей по хозяйству…
Весь вечер Юрик, засучив рукава, орудовал на кухне, так и не появившись в гостиной. Зато поблагодарить его за труды сюда пришел сам шеф. Красный от выпитого, добродушный от хорошего настроения, он был мягок и мил.
- Предыдущая
- 2/14
- Следующая
