Грааль никому не служит - Басирин Андрей - Страница 33

• Предыдущая
• 33/88
• Следующая

– Нам не надо беспокоиться о палач-машинах. Среди нас есть месмер.

Том II с достоинством кивнул. Я не ошибся. Месмер умеет прятать свои мысли. Палач-машины не видят его.

– Кроме того, мы нашли срединника. Андрей, встань пожалуйста.

Я неловко поднялся на ноги. Асмика смотрела на меня, и от её взгляда мне становилось жарко.

– Каждый из вас обладает необычным свойством. Каждый – своего рода драгоценность. Но лишь один человек может оценить это в полной мере. Андрей. Срединник.

Я молчал, рассматривая своих будущих окраинников. Голос Асмики стал звонче:

– Вас девять. С помощью срединника ваши души проникнут друг в друга. Чуткость знатоков пластика, собранность месмера, интуиция счётчицы – всё послужит нам. В любой момент вы будете знать, где находится каждый из нас. Умения одного будут принадлежать всем. Примете ли вы эту судьбу?

Гнетущая тишина повисла в пещере. Наконец Торнадя набрала побольше воздуху и выпалила:

– Вот что. Все молчат, да? А я согласна, между прочим. Очень мне интересно, вот. Да и мужик, – она стрельнула глазками в мою сторону, – интересный попался.

– Итак, нас уже двое, – объявила Асмика.

– Я – за. – Гибкая Тири встала рядом со мною. – Я ему верю.

– Если он примет душепийцу… – рунарх с сомнением глянул на меня.

– Приму. Я приму всех.

Ещё бы не принять. Мне никогда не удавалось заполучить больше трёх-четырёх окраинников. Да и те после единения бежали от меня как от чумы. Единственным исключением была Галча. Её души я касался дольше всего.

Один за другим изгои присоединялись ко мне. Последним был Джассер.

– Что требуется для обряда? – спросил Дмитрий Эстокович. – Я имею в виду, какое-нибудь оборудование или ингредиенты?

– Нет, ничего, – ответил я, с ходу прощая ему дурацкие «ингредиенты». – Каждый из вас подойдёт ко мне, возьмёт за руки и скажет: «Я принимаю тебя, срединник Андрей. Я принимаю всех».

– Я принимаю тебя, срединник Андрей, – послушно забубнил друг автоматов, запоминая. – Я принимаю всех.

– Да. Кто хочет попробовать первым?

– Я, – отозвалась Гибкая Тири.

Я обзавёлся девятью апостолами. Вот они.

Торнадя – простушка, хохотушка, человек действия. Счётчица. Счётчиков-мужчин не бывает. Лишь женщина может заранее знать ответы на все вопросы.

Дмитрий Эстокович – учёный. Настоящий, каких мало осталось в нашем мире узкой специализации.

Асмика. Её душа сродни персидским шалям, что могут пройти даже сквозь самое узкое колечко. А ещё я чувствую присутствие какой-то опасной тайны. И эту тайну придётся раскрыть.

Том II – скрытен, подобно плащу-паутинке. Заметить его можно лишь по тени, в которой мы прячемся. Ему удаётся ускользнуть даже от срединника.

Джассер. Обиженный ребёнок. Рыцарь в белых доспехах.

Гибкая Тири. Знаток пластика, жрица Хозяйки. Через неё я смогу прикоснуться к верованиям рунархов. Но будет ли это хорошо для меня?

Велиаджассен. Друг автоматов, живущий во вселенной своей логики. У всякого следствия есть причина. Каждая причина порождает следствие. Как он ухитряется сосуществовать с нами, такими нелогичными?

Белая Ллиу-Лли. Ученица Тири. Порывистая, непосредственная, восторженная. Ни грамма притворства. Такие мне всегда нравились.

Душепийца Джелиннахан. Это моё испытание. Я охраняю души, он их губит. Мне придётся принять свою противоположность.

Волны эйфории сотрясали тело. Каждого из своих окраинников я любил всем сердцем. Они ощущали то же самое – несмотря на все различия между нами.

Девять ритуалов подряд. Такое мне приходилось выдерживать лишь однажды, когда в лаборатории школы проверяли границы моих умений. Но там объединение происходило под присмотром специалистов. И окраинников мне подбирали тщательно. Таких, чьё душевное здоровье не оставляло сомнений.

Здесь же девять модификантов. Пси-модов – уродов.

Принятие чужого мира – это суровый экзамен. В каждом из нас прячется ребёнок. А также зануда, убийца, счетовод, инженю, мать семейства, светлая личность, гениальный жизневед. Внутренних ролей много. Одни становятся первостепенными, другие мы загоняем внутрь себя. Этой ночью каждому из нас пришлось прикоснуться к тайнам, о которых он прежде и не подозревал. Каждому пришлось стать существом другого пола и чужой расы.

– Бог мой! – мычал Дмитрий Эстокович. – Да как же вы… ну это же нелогично! Это безумно, расточительно наконец. Такое мышление!

Услышав о нелогичности, друг автоматов скорбно улыбнулся. Ему приходилось тяжелее всего. Я прислушался: в молчаливом рунархе обустраивались Торнадя, Джассер и Белая Ллиу-Лли. С остальными он более-менее разобрался.

Настала пора сказать самое важное.

– Внимание! – Я сел. В голове шумело, голоса отдавались в ушах многократным эхом. – Слушайте меня! Вам надо привыкнуть друг к другу. Никаких тайн и недоговорённостей! Задайте друг другу вопросы, которые вас мучают, и готовьтесь ответить сами. Пусть даже отвечать будет тяжело. Это важно!

Окраинники притихли, собираясь с мыслями.

И началось:

– …зачем вы шмыгаете носом, Дима? Это… это просто ужасно!

– …Джассер, ты меня любишь?

– …Джелиннахан, ты подонок и мерзавец. Это не вопрос, это я так, к сведению.

– …Простите меня, Асмика. Я вам не доверяю.

– …Андрей, а всё-таки? О чём ты умолчал?

Окраинники шумели долго. Признавались в любви и ненависти, делились сокровенным, задавали вопросы, которые в другое время показались бы им неприличными. Белая Ллиу-Лли даже расплакалась. Когда первый порыв прошёл, вопросы стали интереснее:

– Джассер, – спросила Торнадя. – За что вы ударили Сэмюэля, когда он назвал вас «нормальным мужиком»?

– Это оскорбление, – ответил тот. – Дело в том, что психическая норма жителя Тевайза – это лёгкая степень слабоумия. Назвать рунарха нормальным – то же, что плюнуть ему в лицо.

– Но ведь Сэм не знал.

– Не отговаривайтесь. У вас на Земле то же самое. Вы просто боитесь себе в этом признаться.

Эстафету приняла Гибкая Тири:

– Скажите, господин Том II, откуда у вас такое имя? Я понимаю: на вашей планете бытуют особые религиозные воззрения. Я отношусь к ним с уважением, но…

Герцог насторожился:

– Какие такие воззрения?

– В начале было слово, – продекламировала рунари. Глаза её восторженно засверкали: – А вот ещё: «почитай отца и мать», «человек предо мной – что книга раскрытая». Я специалист по вашей культуре и глубоко изучала этот вопрос. Вы хороший человек, раз вас издали в двух томах. Не понимаю лишь, как вы этого добиваетесь технически?

Ничего смешного. Пропасть между расами велика, и со временем она становится ещё больше.

А сейчас я задам главный вопрос, и будь что будет.

– Скажите, зачем вы начали эту войну?

В пещере оборвалась тишина.

– Андрей, – робко начал Дмитрий Эстокович, – ты ведь ничего не понимаешь. Зря ты так.

– Ничего, – отозвался душепийца. – Это его право.

Он повернулся ко мне:

– Ты помнишь наши довоенные флотские титулы?

– Нет.

– Я помню, – откликнулась Торнадя. – Вперёдсмотрящие, искатели, зорки…

– У тебя хорошая память. – Джелиннахан одобрительно склонил голову. – После Лорда-картографа пришло время Великого Друида. Во флот пришли садовники, посвящённые, пастыри деревьев, друиды и так далее. Все они были равноправны. Нельзя сказать, что посвящённый выше садовника, а пастырь главнее друида. Нынче ситуация изменилась. Тевайзом правит гранд-ассасин. Корабли ведут стрелки, убийцы, душители, туги, туги-мастера, каратели. Нынешние звания выстраиваются в иерархию. Душители мечтают стать тугами, а ради приставки «обер-» наши офицеры готовы сражаться когтями и зубами.

– Ты думаешь, что в этом виноваты люди?

– Да. Вы живёте стаями и стадами. Вы избираете вожаков. Каким-то образом вам удалось отравить нас своей болезнью. Нас – которые никогда и ни с кем не соревновались! Золотой век Тевайза безвозвратно канул в прошлое…

• Предыдущая
• 33/88
• Следующая