Крысы в городе - Щелоков Александр Александрович - Страница 68

• Предыдущая
• 68/103
• Следующая

— Вот ведь как вышло, Иван Васильевич. Вы влезли в дело, которое мы раскручиваем уже не первый день. Поэтому хочу взять вас в союзники. На условиях: вы — мне, я — вам.

— Это что, новый стиль работы в службе безопасности? — Рыжов неожиданно для себя съязвил. — Раньше вы чужаков даже близко к своему огороду не подпускали.

Горчаков обиженно нахмурился.

— Вы пришли за помощью, верно? Я вам помогу, но прошу помочь и нам. К чему сейчас выяснять, что было раньше?

— Извините, сорвалось.

— Почему-то стало срываться у всех. Раньше в этих стенах старались сопеть в тряпочку, а сейчас… Только не подумайте, что я вас хочу испугать. Пришли ко мне, проявите хоть чуточку уважения.

— Еще раз извините.

Горчаков посмотрел на номер пистолета.

— У этой машинки довольно забавная история. Полгода назад с нашей подачи милиция взяла чеченский груз. Автоматы, патроны, гранаты. И двадцать пистолетов «ческа збройовка». Под патрон ТТ. Как положено, оружие по акту пустили в плавильную печь «Донстали». Акт подписала комиссия. Утвердил полковник Кольцов. И вот вдруг пистолетики начали всплывать. Живые. Сегодняшний — уже третий.

— МВД?

— Мы напрямую задали этот вопрос Кольцову. Он возмутился. Ответил: «Не может быть!» Я не поверил.

— И что?

Горчаков выдвинул ящик стола, достал лист папиросной бумаги.

— Вот, прочитайте. Записано сразу после того, как обнаружили пистолет «ческа збройовка» на месте взрыва иномарки. В день убийства Порохова.

Рыжов положил лист на стол, пододвинул к Горчакову.

— Прочитал? — Горчаков взял листок и вернул его в ящик стола. — Теперь поясню. А. — это Кольцов. Б. — некий Али Мамедович Гуссейнов. Кличка Саддам…

— Значит, вы…

— Да, Иван Васильевич. Мы прослушиваем телефоны Кольцова. На то есть разрешение. Ваш пистолет — это уже вторая дудка из его оркестра.

— Ну, Владик! — Рыжов не мог скрыть изумления. — Ай да Кольцов!

— Это еще не все. — Движением фокусника, извлекающего зайца из шляпы, Горчаков достал из стола еще одну бумагу. — «Пальчики» показали, что тип, которого взял Катрич, это некий Евгений Крысин. Бывший артист. В уголовных кругах его держат за киллера. Боятся. Кличка — Крыса. Сегодня узнал, что может носить еще одну — Конец. Вот, взгляните. Этот разговор состоялся вчера вечером. Уже после нашей встречи.

Рыжов оторвался от текста.

— Считаете, что речь идет о Карасе, которого Катрич держит в ванной?

— Уверен. Сразу после разговора с Гуссейновым Кольцов звонил дежурному по городу. Приказал сообщить ему фамилии всех задержанных милицией за минувший день. Перезвонил Саддаму. Доложил, что хирурга в его хозяйстве нс обнаружено.

— Что будем делать теперь?

— Следует сдать Крысу, или как его там… Конца, в милицию. Составить протокол задержания, приложить оружие. Посмотрим, что они будут делать. Пусть Катрич прямо сейчас звонит Кольцову. Мы посидим здесь, подождем реакции…

Через полчаса дежурный по управлению принес Горчакову лист бумаги. Тот пробежал по нему глазами, пододвинул к Рыжову.

— Что и требовалось доказать, Иван Васильевич.

Голос полковника Кольцова в интерфоне звучал раздраженно. Дежурный по управлению сразу понял — у шефа неприятности.

— Ручьев! К полковнику! — Дежурный постарался передать недовольные начальственные интонации как можно точнее. — И быстро!

Сержант Ручьев с раздражением бросил на стол костяшки домино и встал — большой, неуклюжий, с длинной, как узбекская дыня, головой.

— Никакого покоя!

Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, Ручьев был человеком быстрым, предприимчивым и увлекающимся.

В жизни у многих бывает свое хобби: одни собирают почтовые марки, другие — пивные банки, третьи разводят кактусы… Ручьев при советской власти работал шофером в гараже обкома партии, водил черную «волгу» с номером ПРА 00-02. Не только регулировщики движения, но и пацаны в городе знали — это машина второго человека в области. Посему и увлечение Ручьева имело особый характер. Чтобы понять, на каких дрожжах оно взошло, требуется небольшое предисловие.

В те времена в Придонске не только номера, но и черный цвет выделял начальственные лимузины в транспортном потоке. Некий чудак, майор артиллерии из штаба военного округа, купил подержанную «Волгу», отремонтировал ее, покрасил черным лаком и торжественно выехал на улицы города. Номер его тачки И 28-60 ПР. Это бросилось в глаза первому же инспектору дорожно-постовой службы ГАИ. Наметанный глаз стража порядка сразу заметил несоответствие между роковыми буквами номера и цветом машины.

Задержав майора, инспектор связался с начальником обкомовского гаража. Тот в довольно выразительной форме объяснил обалдевшему владельцу черной «Волги», что он самовольно, не имея на то прав, присвоил себе цвет, не положенный ему по рангу и общественному положению. «Вот если бы это была машина вашего генерала, — просвещал партийный чиновник майора, — тогда другое дело. А вам положен любой другой колер, кроме черного. Срочно перекрашивайтесь».

Из выговора, сделанного ему по телефону, майор понял, что его вторжение в сферу чужого цвета есть нетерпимое самовольство, которое вносит разлад в строгую шкалу государственных ценностей и сеет вредные сомнения в умах сограждан, имеющих счастье проживать в социалистическом Придонске.

• Предыдущая
• 68/103
• Следующая