#Одноклассник (СИ) - Килина Диана - Страница 2

• Предыдущая
• 2/22
• Следующая

— Работа?

— Нет, садик, а потом тот самый ремонт. Завтра будут плитку в ванной класть, надо проконтролировать.

— Понятно, а малая с кем?

— С мамой. Ну, в смысле, с бабушкой.

— Дети под присмотром, значит, — усмехнулся Рома, шагая рядом, — И на работу не надо.

— А я фрилансером работаю, — я показала ему язык и он рассмеялся, — Переводами занимаюсь.

— Английский?

— Финский и шведский. Я же каждое лето у отца в Финляндии проводила, практика была хорошая, так что знаю, как родной. Шведский чуть хуже, но для небольших переводов хватает.

— Понятно, — он махнул рукой на светлую Ауди, и та тут же отозвалась мелькнувшими огоньками и звуком снятой сигнализации, — Садись.

— Я смотрю, твоя страсть к дорогим иномаркам с возрастом не прошла, — улыбнулась я, когда мы оба оказались внутри салона и пристегнулись.

— Старая любовь не ржавеет, — загадочно улыбнулся Рома.

2

You think it’s easier

To put your finger on the trouble

When the trouble is you

And you think it’s easier

To know your own tricks

Well, it’s the hardest thing you’ll ever do

U2 «Troubles»

— Значит, не хочешь рассказать, почему развелась? — улыбаясь, Рома погладил подбородок.

В приглушенном свете мелькнул циферблат часов, но я проигнорировала этот жест хвастовства — меня не удивишь дорогими цацками. К тому же, уверена, что он делает это не специально, просто привычка.

Рома всегда показывал свое благосостояние. Не потому что он сноб, а просто потому, что привык. Оно и немудрено — обеспеченные родители, готовое место в налаженном бизнесе. «Золотой ребенок, привык жить в люксе еще с пеленок».

И этим он всегда мне нравился. Он никогда не выглядел смешным, придя в школу в брендовых вещах — он словно срастался с ними и носил их, как будто это дешевка из гуманитарки. Машину Рома ставил так, что она не мешала пройти ученикам, а зимой, в морозы, человек по пять сидели внутри теплого салона и курили на перемене — просто, чтобы не мерзнуть.

— Я же ответила — не сошлись характерами, — пожала плечами я, держа в руках высокую чашку с пенным латте, — Что еще добавить?

— Не знаю, какую–нибудь подробность, — Рома сделал глоток и изогнул бровь, — Девочки любят посплетничать, — заговорщицки прошептав, он подмигнул мне и бабочки в моем животе, кажется, ожили.

Ох уж эти глаза. Не буду лукавить, что в школе, что сейчас взгляд Ромы заставляет сердце биться чуть чаще, а мелкие мурашки бегут по плечам.

И у меня еще иммунитет к его чарам. Я не представляю, что делают эти глаза — то ли серые, то ли голубые, в обрамлении пышных черных ресниц — с другими женщинами.

— Ты не моя подружка, — я прищурилась, — Ромка, ну серьезно. Я же не могу обсуждать с тобой прокладки, или размер члена бывшего мужа. Это просто неэтично.

— Я бы с удовольствием послушал, — парировал он.

Закатив глаза, я покачала головой, и Рома решил разрядить обстановку:

— Да ладно, расслабься. Я же просто шучу.

Невольно улыбнувшись, я по привычке понюхала свой напиток, а затем сделала глоток и облизала пену с губ.

— Встречаешься с кем–нибудь? — натянуто спросил он, повторяя мои действия, правда не облизываясь — Рома пьет крепкий и с простым молоком.

— Неа.

— Почему?

— Скажем так, Артем высоко поднял планку. Пока не нашла того, кто соответствовал бы уровню.

— Вот как, — Ромка искренне удивился и приподнял брови, — И в чем же он был так хорош?

— Во всем, — я снова пожала плечами, — В отношении ко мне, в отношении к дочери, в плане денег…

— В сексе? — спокойно перебил он.

— И это тоже, — я кивнула, и тут же нахмурилась, — Почему я обсуждаю это с тобой?

— Ну, ты меня знаешь чуть больше двенадцати лет, — Рома улыбнулся, — Я даже знаю, когда ты лишилась девственности.

Я застыла, медленно моргнув, и он тут же понял свою ошибку.

— Извини.

Опустив взгляд на столешницу, Рома постучал кончиками пальцев по поверхности, а затем покачал головой.

— Ничего страшного. Правда, я до сих пор не смирилась с тем, что об этом узнала вся школа, — устало протянула я, откинувшись на спинку кресла и обхватив себя руками — слабый жест защиты.

— Он просто был уродом, вот и все. Ты не виновата.

— Спасибо.

Вы наверняка сейчас гадаете, о чем мы говорим? О, все было прозаично. Параллельный поток, симпатичный мальчик, два месяца ухаживаний, а потом вся школа в мельчайших подробностях обсуждала мой первый раз.

Ромка был одним из тех редких порядочных подростков, который пресекал все сплетни на корню. Так же, он был именно тем, кто начистил рожу тому парню и заставил его извиниться прилюдно, перед всей параллелью.

Ублюдок перевелся в другую школу, сразу после этого. В середине одиннадцатого класса, что было немыслимо, но тем не менее — он это сделал. Мне тогда стало немного легче дышать, но окончательно я оклемалась и перестала чувствовать стыд только тогда, когда встретила Артема — моего будущего мужа.

— А ты? — дрогнувшим голосом спросила я, переводя тему, — Есть спутница жизни?

— Я тебя умоляю, — он усмехнулся, — Зачем мне спутница, если вокруг столько красивых дам.

— Ну, конечно, — я возвела глаза к потолку, — По–прежнему предпочитаешь постарше? — уколола я, припомнив, что он всегда встречался с девочками из одиннадцатого–двенадцатого, когда сам был в десятом.

— Возраст для меня не принципиален. Тогда я просто набирался опыта, — он подмигнул мне и махнул рукой официантке, чтобы она принесла счет.

— И как, набрался?

— Никто не жаловался, — небрежно ответил он.

Я сглотнула и отвернулась, ощутив, как румянец приливает к щекам. Рома тоже это заметил:

— Ты покраснела, Мартынова.

— Иди ты, — пробормотала я.

Он рассмеялся в голос и успокоился только для того, чтобы поблагодарить официантку, небрежно вложив в книжку несколько купюр.

— Тебе идет, ты в курсе?

— Замолчи.

— Да ты красная, как рак, только посмотри на себя, — продолжил хохотать он.

Я тоже не выдержала и хихикнула, покачав головой.

— Да, гений, только ты заставляешь меня краснеть. Признаю. Ничего не изменилось.

— Мне это нравится. Ты становишься похожа на человека в такие моменты, — Ромка улыбнулся и встал, протягивая мне руку, — Поехали.

Я вложила ладонь в его, и он крепко сжал наши пальцы, согревая прикосновением. Взял плащ со стойки у столика и накинул его на мои плечи небрежным жестом. Мягко обхватив меня за талию другой рукой — ненавязчиво, просто жест вежливости — он вывел нас на улицу и открыл дверь машины.

Всю дорогу обратно, мы обменивались какими–то шутками. Я забыла о том, что на некоторое время разговор свернул в неприятное русло, и полностью растворилась в нем — в таком успешном, непринужденном и свободном. Позавидовала чуточку, а затем мысленно пожелала всего хорошего — это же Ромка.

— Оставишь телефон для связи? — попросил он, когда подвез меня на стоянку школы.

— Да, конечно, — я продиктовала номер, он сразу же набрал его.

Мой мобильник тихо пискнул в сумочке.

— Была рада тебя видеть, — я улыбнулась и открыла дверь, — Не пропадай.

— Ты тоже.

Прохладный воздух заставил поежиться, и я сразу же вспомнила прозвище, которым меня называет Рома. Махнув ему рукой, я села в свою машину, повернула ключ в зажигании и выехала на дорогу. Он поехал следом, и я бросала редкие взгляды в зеркало заднего вида, ловя его улыбку в ответ.

Выехав на Нарвское шоссе и по–прежнему видя его сзади, я не выдержала. Нащупав одной рукой мобильный в сумочке, набрала номер Ромки.

— Ты что, меня преследуешь?

— Нет, я живу в Кадриорге.

— Значит, по пути?

— Выходит, что да, — он рассмеялся, — Сворачиваю, — в зеркале отразились его мелькающие фары, — Спокойной ночи, Катя.

• Предыдущая
• 2/22
• Следующая