Черный трибунал - Щелоков Александр Александрович - Страница 35

• Предыдущая
• 35/41
• Следующая

— Ладно, кончим с политикой, — предложил Андрей. — Что ты мне еще собирался сказать?

— Совсем немногое, но очень важное. Я не хотел бы, чтобы в этом вопросе между нами существовало непонимание.

— Валяй, объясняй, пока время есть. Я понятливый.

— Вот сделаем мы дело и разбежимся в разные стороны. Может, когда еще и встретимся. Так я не хочу, Андрей, чтобы при такой случайной встрече ты чувствовал во мне союзника.

— Не понял. — В голосе Андрея звенело недоумение.

— Ты все время веришь, что мы единомышленники, верно? Впрочем, можешь не отвечать. Это так. Хотя на деле ты ошибаешься. Мы просто временные союзники. По формуле: «Враг моего врага...»

— Мой друг, — подсказал Николка, отложивший почищенный автомат.

— Пионерская логика, — усмехнулся Катрич. — Враг твоего врага всего лишь союзник. Особенно в наше время, когда красивые слова коммунистической морали вроде «человек человеку друг, товарищ и брат» отброшены за ненадобностью. Новое время — новые истины. Нынче каждый каждому если не волк, то крокодил. И выиграет партию тот, кто поймет это раньше других. А кто не поймет, того вчерашний друг, товарищ и брат заложит, продаст и съест.

— Интересная логика, — сказал Андрей, прищуриваясь и пристально поглядывая на Катрича. — Только чем я тебе дал основания сомневаться во мне?

— Может, не будем?

— Нет уж, начал — бей до конца.

— Хорошо. Я привык сомневаться в тех, кого не понимаю. В том числе и тебя. Что нас свело в одном деле? Если честно, стремление справить кровную месть. По-кавказски. Мне — за друга, тебе — за отца. Я этой истины не скрываю, а ты все время создаешь вид, будто собрался вершить правосудие.

— Да ты!.. — взорвался Андрей. — Ты!..

— Вот именно, — сказал Николка спокойно и встал, держа автомат в руках. — Катрич прав, братан. Давайте не будем изображать защитников закона. Это нам ни к чему. В стране, где власть мало заботится о порядке, каждый волен встать за себя. В том числе и мы с тобой. Зачем же напускать тумана? А за тобой это водится...

Он передернул затвор. Металл громко лязгнул.

Катрич протянул Николке руку:

— Ты молоток, курсант!

Николка двумя пальцами хлопнул по открытой ладони Катрича, словно скрепляя союз.

В прихожей зазвонил телефон. Андрей нехотя поднялся с места. Катрич жестом остановил его:

— Мне звонят.

Прошел в прихожую, взял трубку.

— Слушаю.

— Это ты, офицер? Да? — Голос в трубке звучал глухо.

— Точно, — ответил Катрич. — Что тебе, душа любезный?

— Нэ минэ, тэбэ, — сказал невидимый собеседник и усмехнулся. — Твой баба здэс, понял?

— Нет, не понял.

— Дурной, да? — удивленно спросил голос. — Твой баба Наташа, вэрно?

— Может быть. Так в чем дело?

— Лубишь ее? Тогда приезжай. Будэм ждат два часа. Не приедешь — мы ей ног раздвигать начнем. Вай, какой ног!

— Ты что, любезный, решил наколоть лоха? — спросил Катрич брезгливо.

— Э, — возразил собеседник. — Говори по-русски. Я таких слов не понимаю.

— Ищешь дурака, я спросил?

— Зачэм? Просто дэнги делаю. Я человек простой. Твоя баба попала в мои руки. Ай, какой ног! Ай, какой! Нужно тэбэ — могу вэрнуть. Плати дэсять кусков — бэри!

— Возьму, — сказал Катрич. —Но, если ты хоть пальцем... Понял?

— Нэ боись, командир. Сохраним, как в аптеке.

— Где будем менять?

— Нэ торопысь, какой быстрый. Бэри деньги, приезжай в поселок Житный. Знаэшь такой?

—Да.

— Около сэлпо тэбя мальчик встретит. Не боись. Эсли честно будэшь играть — бабу получишь. Привэдешь милицию — этот хороший ног мы употрэбим. Понял?

— Забито. Еду.

Катрич бросил трубку.

— Собирайтесь, мужики, — сказал он так буднично, словно речь шла о поездке на рыбалку. — Отчаливаем.

— Кто звонил? — поинтересовался Андрей. И хотя Катрич перехватил разговор, который должен был вести совсем не он, ставитьАндрея в известность о полученном сообщении не счел нужным. Ответил коротко:

— Говорят, овощ созрел. Пора убирать.

Андрей вывел машину на шоссе и поддал газу.

— Куда нам?

— Пока до развилки на Житное. Только особо не гони.

Андрей сбросил скорость, и стрелка спидометра закачалась у цифры шестьдесят.

— Отлично, пилот, — похвалил брата Николка. — Так держать. По пустынной дороге они проехали километров пятнадцать, когда у пришоссейного сельпо в круге желтого неровного света заметили ми|лиционера. В свою очередь он увидел машину и подал знак остановиться.

— Этого еще не хватало! — чертыхнулся Андрей. — Никогда раньше здесь гаишники не гужевались.

— Нэ боись, командыр, — машинально повторил Катрич застрявшую в памяти фразу и тут же, ощутив неловкость, добавил: — Держите хвост трубой. Разберемся.

Помахивая жезлом, коренастый, мешковатый милиционер приблизился к машине. Голосом безразличным, начальственным приказал:

— Документы.

Андрей вынул из нагрудного кармана удостоверение, протянул наружу. Открыв корочки, милиционер бросил взгляд на фотографию. Вяло спросил:

— Торопимся, гражданин Бураков?

Андрей не успел ответить, когда из распахнувшейся дверцы наружу выскочил Катрич. Он сразу оказался за спиной милиционера и так резко ткнул в затылок стволом пистолета, что у того с головы слетела фуражка.

— Руки на капот, Сивухин! Быстро!

Милиционер строптиво дернулся, но тут же получил сильный толчок в спину и оказался лежащим животом на капоте.

— Обыщи его, Николка! — приказал Катрич.

— Артем, ты что? — не скрыв тревоги и удивления, спросил Андрей.

— Я в порядке, — отозвался Катрич, — а вот что здесь делает этот гусь, мы сейчас выясним.

— Дежурит, — неуверенно предположил Николка, шуруя руками по бокам милиционера.

— Э, нет! Он участковый из второго Советского микрорайона. Савелий Исаич Сивухин. Верно я говорю, Сивухин?

Милиционер лишь тяжело сопел, не произнося ни звука.

— Что участковому здесь надо? — удивился Николка. Он уже успел изъять у Сивухина пистолет и рацию.

— Вот мы и постараемся выяснить.

— Калымит! — в очередной раз попытался угадать Николка. — Штрафы по нахалке сшибает.

— Не то, — возразил Катрич. — Здесь похуже. Он именно нас пас. Верно, Сивухин? И разбираться мне с ним некогда. Сейчас отведу его в сторону, а утром его найдут в кустах. С жезлом и рацией. Поймут, что паскудный мент осознал гнусность своего поведения и свел счеты с неправедной жизнью. Чтобы не позорить наш славный отряд Краснознаменной милиции.

• Предыдущая
• 35/41
• Следующая