Полиция, полиция, картофельное пюре! - Вале Пер - Страница 21

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая

— Хорошо, Ларссон, — сказал Колльберг. — Значит, похоже на то, что он собирался удрать.

— По всей вероятности, уже удрал.

— Не думаю. Чемодан, о котором я говорил, по-прежнему стоит в его кабинете на Кунгсгатан. Я только сейчас звонил его секретарше, и она сказала, что полчаса назад Бруберг сообщил, что не успеет вернуться в контору до пяти.

— Он, наверное, отсиживается в какой-нибудь гостинице, — задумчиво произнес Ларссон.

— Очевидно. Я попытаюсь проверить. Но маловероятно, чтобы он поселился там под своим именем.

— Да, вряд ли. А ты нашел эту девицу?

— Пока нет. Жду сообщения из полиции нравов. — И пожаловался: — Долгое дело. Если я не успею попасть на Кунгсгатан до пяти, ты не мог бы последить за этой проклятой ростовщической конторой? Или поручить кому-нибудь?

Ларссону, разумеется, хотелось сказать «нет».

— Ладно, — все-таки выговорил он наконец. — Послежу.

— Спасибо.

«Скажи спасибо моей милой сестричке», — подумал Гюнвальд Ларссон.

Леннарт Колльберг битый час прождал сообщения из полиции нравов. То, что утром казалось простым деловым поручением — беседа с двумя свидетелями, — каким-то образом превратилось в настоящую охоту за ними.

Хампус Бруберг и эта непонятная Хелена Ханссон вдруг стали лицами, на которых объявлен розыск, а он сам как какой-то паук сидит и караулит паутину. Странно, но он по-прежнему не знал, почему он ищет этих людей. Против них не выдвинуто никаких обвинений. Как свидетели они уже допрошены полицией в Мальмё, и здравый смысл подсказывает, что никто из них двоих не имеет ничего общего с убийством Виктора Пальмгрена.

И все же он не мог отделаться от чувства, что их нужно найти как можно быстрее. Зачем?

«Это все твоя полицейская душа не может успокоиться, — мрачно думал он. — Тебя испортили годы службы, ты уже не в состоянии мыслить как нормальный человек».

Двадцать три года ежедневного общения с полицейскими привели к тому, что даже в своей семье он никогда не чувствовал себя по-настоящему свободным.

Почему полицейские общаются почти исключительно с полицейскими? Конечно, потому, что так проще. Проще держаться на расстоянии. Но проще и не обращать внимания на то нездоровое панибратство, которое в течение многих лет беспрепятственно процветает в полиции. В итоге полицейский сам исключает себя из общества, которое должен охранять и с которым должен был бы составлять единое целое.

Полицейские, например, не критикуют друг друга, разве что в исключительных случаях.

Социологические обследования показали, что полицейские, будучи в отпуске и попадая не совсем по своей воле в среду людей другого круга, чаще всего стыдятся говорить, что они полицейские.

Причина — точная определенность предназначенной им роли и россказни, которые ходят об их профессии.

Любой может стать параноиком, если все на него смотрят со страхом, недоверием или откровенным презрением.

Колльберг недовольно поежился.

Он не хотел внушать страх, не хотел, чтобы к нему относились с недоверием или презрением. Он не хотел стать параноиком.

Зато он хотел заполучить Хампуса Бруберга и Хелену Ханссон. Но по-прежнему не понимал — почему.

Наконец зазвонил телефон.

— Колльберг слушает.

— Здравствуй, это Оса.

— Ну как, есть успехи?

— По-моему, есть. Установили личность Ханссон. Во всяком случае, я уверена, что это именно она. Ее имя фигурирует в наших документах.

— Она проститутка?

— Довольно высокого уровня — что называется, «девушка по вызову».

— А где она живет?

— На Банергатан. Другой адрес неверный. Насколько нам известно, она никогда не жила на Вестеросгатан. Зато номер телефона не выдуман. У нее, по-видимому, этот номер был и раньше. Да, проституцией она занимается с ранней юности. Нашему отделу приходилось встречаться с ней не раз, правда, за последние годы не так часто.

Оса Турелль помолчала. Он очень живо представил себе, как она выглядит именно в эту минуту: сидит, согнувшись у письменного стола, точь-в-точь как он сам, и задумчиво грызет ноготь большого пальца.

— Она начала, наверное, как и большинство, не из-за денег. Потом стала уличной, но, по-видимому, была достаточно ловка, чтобы подняться в более доходный разряд. «Девушки по вызову» — это своего рода аристократки среди проституток. Они не якшаются с кем попало, а делают ставку только на тех, с кого можно побольше взять. Одно дело — ходить по Регерингсгатан, совсем другое — сидеть дома в квартире на Эстермальм и ждать телефонного звонка. Очевидно, у нее более или менее определенный круг постоянных клиентов, и она берет не больше одного заказа, или как это там называется, в неделю. У нас есть несколько ее фотографий. Судя по ним, вид у нее весьма приличный и деловой. Но ведь это и необходимо для успеха в такой специфической профессии.

— Да, им надо уметь носить маску. Чтоб не выдать себя, когда они попадают в представительное общество.

— Вот именно. Я слышала, что некоторые из этих девиц даже знают стенографию. Во всяком случае, они играют свою роль так, что большинство изумляется.

— У тебя есть номер ее телефона? Я хотел бы встретиться с ней в домашней обстановке.

— Девицы этой профессии часто меняют номера телефонов. У них, несомненно, секретные телефоны, и в большинстве случаев зарегистрированные под вымышленными именами. — Оса помолчала, а затем задала вопрос: — Почему тебе так уж нужно ее видеть?

— Честно говоря, и сам не знаю. Мартин хочет ее допросить в обычном порядке о том, что она видела или чего не видела в тот вечер в Мальмё.

— Что ж, недурно для начала, — сказала Оса Турелль. — А потом, может быть, одно зацепится за другое.

— Вот на это-то я и надеюсь, — сказал Колльберг. — Ларссон говорил, что в субботу она была на вилле Хампуса Бруберга в Лидинге, а в том, что Бруберг занимается явно какими-то темными делами, я более чем уверен.

— Чем, по-твоему, занимается Бруберг?

— Какими-то крупными аферами. Он, кажется, молниеносно реализовал свои капиталы. Я подозреваю, что он готовится выехать из Швеции уже сегодня.

— Почему ты не подключаешь отдел?

— Потому что время не терпит. Пока ребята, которые занимаются экономическими преступлениями, успеют вникнуть в дело, Бруберг будет уже далеко. А может быть, и эта самая Ханссон. Убийство Пальмгрена дает нам все же некоторые преимущества. Оба они были свидетелями преступления, и, значит, я имею возможность их задержать.

— Правда, я новичок, — сказала Оса Турелль. — И меньше всего понимаю в разбирательстве дел об убийствах. Но не считает ли Мартин, что кто-то из участвовавших в том обеде решил убрать Пальмгрена с дороги ради собственной выгоды?

— Да, это одна из версий: данному лицу пришлось прибегнуть к наемному убийце.

— По-моему, это надуманно.

— По-моему, тоже. Но такие случаи бывали.

— А какие еще варианты у вас в запасе?

— В частности, покушение по политическим мотивам. В этом деле принимает участие даже Сепо. Я слышал, оттуда послали в Мальмё своего человека.

— Вот уж удовольствие для Мартина и других!

— Не говори. Сепо, как обычно, проведет свое расследование. Разберутся через несколько лет, подошьют свое заключение к делу и сдадут в архив.

— А Мартин так любит политику! — засмеялась Оса.

— Да уж, — проговорил Колльберг. — Во всяком случае, ясно, что Пальмгрен зарабатывал большинство своих миллионов на чем-то прямо противоположном помощи развивающимся странам. Поэтому ни Мартин, ни другие не исключают возможности того, что его убрали по политическим соображениям. В качестве предупреждения остальным, действующим в той же области.

— Бедный Мартин, — сказала Оса Турелль.

В ее голосе звучала теплая нотка.

— Ну, давай-ка прямо сейчас отправимся к этой прекрасной даме и попробуем выжать из нее что-нибудь интересное. Я возьму машину и заеду за тобой. Будем надеяться, что она дома.

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая