Возвращение оракула - Шведов Сергей Владимирович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/68
• Следующая

Антохин о поле упомянул не случайно, ибо путешественники стараниями Вени и Грини выбрались наконец из страшного леса на пространство, однако особой радости при этом не испытали. Ибо открытое пространство являло собой жутковатое зрелище. Похоже, что во времена оны здесь полегла целая армия, а захоронить останки погибших никому не пришло в голову.

– Это кто ж их так? – задал вполне резонный вопрос Антохин.

Однако этот вопрос так и повис в воздухе среди всеобщего молчания. Шагать по усыпанному костями полю было еще тоскливее, чем по мертвому лесу. Да и каркающих ворон над головами встревоженных горожан становилось все больше.

– Чуют добычу, – сказал упавшим голосом Гриня.

– А кто добыча-то? – не понял Клюева простодушный Антохин.

– Мы, кто ж еще, – вздохнул Веня.

Бульдог не выдержал нервного напряжения и выстрелил в ворону, нагло кружившую над его головой. После чего начался ад кромешный. Воронья стая вознамерилась отомстить пришельцам за смерть своей товарки. Падальщицы атаковали дружно, звено за звеном, целя клювами в глаза своим жертвам. Прямо не птицы, а пикирующие штурмовики. Численный перевес был явно на стороне врага. Крестный отец Кудряшов лично застрелил шесть ворон, но положение от этого только ухудшилось. Прицельная стрельба хоть и наносила атакующим птицам немалый урон, но никак не влияла на их боевой пыл.

– Бежим! – дико завопил Гриня и первым стартовал с усыпанного костями поля.

Нельзя сказать, что совет был уж очень дельным, но иного выхода действительно не оставалось. У Кудряшова закончились патроны, а перезарядить обойму на бегу оказалось далеко не простым делом. Несколько раз вороны уже успели долбануть острыми клювами мафиози в лоб. Кровь заливала ему лицо. Тем– не менее Кудряшов продолжал бежать, размахивая в воздухе руками, словно ветряная мельница крыльями. Умирать черт знает где, да еще под ударами птичьих клювов, крестному отцу не хотелось. Уж больно неприличная получалась смерть для уважающего себя уголовного элемента.

– Замок! – крикнул Антоха где-то рядом с Кудряшовым.

Тот вскинул голову и сквозь застилающую глаза красную пелену успел разглядеть громадное сооружение, возвышающееся над мертвым полем. Спрашивать, что это за замок и кому он принадлежит, было не у кого, да и некогда – спасающиеся от ворон исследователи виртуальных глубин буквально ворвались в чужие владения, не испросив разрешения хозяев. Вороны за ними не полетели, что позволило беглецам наконец перевести дух и вытереть кровь с разгоряченных лиц.

– Это храм Йо? – спросил с надеждой Бульдог у Грини.

– Нет, – отрицательно покачал головой Клюев. – Ничего общего.

Кудряшов огляделся по сторонам. Двор, в который они вбежали по подъемному мосту, был невелик, выложен каменными плитами и служил лишь преддверием массивного сооружения, которое пугало пришельцев необычностью форм и пока что неизученным содержанием. Замок был мрачен, но величествен. Хлестов заметил, что выстроен он в готическом стиле. Слабо разбирающийся в архитектуре Кудряшов спорить с ним не стал. Его в данную минуту интересовал другой вопрос.

– А кто в тереме живет? – опередил призадумавшегося шефа Антоха.

И словно бы в ответ на этот заданный вслух вопрос подъемный мост за спиной у криминальной бригады начал подниматься, наглухо перекрывая им путь для бегства.

– Влипли! – обреченно ахнул Вениамин Стеблов.

Бульдог лихорадочно зашарил по карманам в поисках патронов, но – увы! Беглецы расстреляли свой боезапас по нахальным воронам и теперь оказались перед неведомой опасностью практически безоружными. Только в пистолете Антохина остался один-разъединственный патрон, возможно прибереженный для себя. Однако крестный отец этот патрон безжалостно реквизировал для общественных нужд.

– Пошли, что ли? – неуверенно предложил он своим спутникам, загоняя в ствол последнюю надежду на спасение. Надежду, прямо надо сказать, хилую, ибо не приходилось сомневаться, что подобный замок может принадлежать только очень Могущественному человеку, который вряд ли даст вот так, за здорово живешь, застрелить себя из пистолета. Возражений от спутников бесстрашного крестного отца не последовало.

Погода сильно испортилась. С потемневшего до черноты неба закапал дождик, вот-вот грозивший перейти в настоящий ливень, промочивший бы путешественников до костей. Первым под своды чужого замка ступил с перочинным ножом в руке Бульдог, далее, подгоняемые Антохой, крались Гриня с Веней, и замыкали шествие Кудряшов с Хлестовым. Впрочем, понятия авангарда и арьергарда вряд ли играли существенную роль в нынешней ситуации. Нападения в таинственном замке можно было ждать с любой стороны, и это отчетливо сознавали все, а потому и жались поплотнее друг к другу.

Двигались молча, сдерживая дыхание, однако звуки шагов предательски выдавали присутствие людей в месте, где им, возможно, быть не полагалось. Сгустившийся мрак не позволял разглядеть внутреннее убранство замка во всех подробностях, тем не менее Кудряшов без труда установил, что обстановочка здесь казарменная. В том смысле, что мебель, попадавшую в поле его зрения, делали явно не в Италии, и даже советский ампир на фоне этих, с позволения сказать, столов и стульев смотрелся бы как музейная ценность. Короче говоря, замок вполне можно было назвать зловещим, но на звание роскошного он никак не тянул.

Пройдя несколько помещений, охотники за шальными миллиардами оказались в огромном зале, в центре которого находился грубо сколоченный большой стол, рассчитанный по меньшей мере на сотню человек. И как раз в этот момент в проеме окна сверкнула молния. Кудряшов успел заметить огромное, как ему показалось, и страшно волосатое существо. Мафиози вздрогнул, вскинул пистолет и выстрелил. Ответом ему было злобное карканье, а из полутьмы сверкнули налитые кровью птичьи глаза. Именно птичьи, поскольку существо оказалось не столько волосатым, сколько пернатым, и более всего оно напоминало ворону. Если, конечно, бывают вороны размером с человека. Кудряшов был уверен, что не промахнулся, однако на ворона или ворону его выстрел не произвел ни малейшего впечатления. Огромная птица взмахнула гигантскими крылами и вмиг очутилась в трех метрах от остолбеневших пришельцев. Клюв у ворона был такой величины, что запросто прошиб бы стену, а когтями он мог порвать и медведя. Конечно, самым разумным выходом для гостей была бы ретирада из помещения, облюбованного страшной птицей, но, к сожалению, дубовые двери за их спинами уже захлопнулись и путь для отступления был отрезан. Собранной с бору по сосенке разношерстной компании, которую лишь в насмешку можно было назвать криминальной бригадой, приходилось принимать бой в явно невыгодных условиях и практически безоружной.

– Я протестую, – взвизгнул вдруг не вынесший нервного напряжения финансист Хлестов. – Мы оказались здесь совершенно случайно.

Ворон повернул в его сторону огромный клюв и каркнул так, что задрожали стены:

– Молчи, урод!

Язык ворона был понятен, указание прозвучало недвусмысленно, а потому все присутствующие сочли за благо прекратить протесты и застыли в гордом молчании.

– Приперлись тут, – недовольно проворчал ворон и прошелся взад-вперед по дубовому столу. – Не своей волей он! А я что, по-твоему, родился вороном? Нет, братан, шалишь! Я им стал в награду за успехи в боевой и политической подготовке. Я вам не просто ворон, я – Царь-Ворон. Царь! Поняли, лохи?

– Так точно, – нашелся с ответом Гриня. – Это сразу видно по осанке.

– Издеваешься?! – покосился в его сторону ворон.

– Никак нет, ваше величество. Да разве ж я бы посмел?

– Ладно, живи, черт с тобой. Который час, не подскажете?

– Да почти десять, – отозвался дрогнувшим голосом Антоха. – Если у меня часы не отстают.

– Не отстают, – буркнул ворон. – Я чувствую час превращения.

Превращение ворона было зрелищем занимательным, но малоэстетичным. Тем не менее Кудряшов досмотрел его до конца и был изрядно удивлен, обнаружив на столе вместо гигантской птицы своего старого недруга Валерку Аникеева. Вот ведь оборотень, кто бы мог подумать! А ведь с приличными людьми сидел, и не только за столом, но и на нарах.

• Предыдущая
• 29/68
• Следующая