Оракул - Шведов Сергей Владимирович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/88
• Следующая

– Не устранить, а всего лишь проучить, – угрюмо бросил Хлестов.

– Но вы бы не очень огорчились, если бы его проучили до смерти. Вы недооценили Ходулина, Петр Васильевич, но это не самая главная ваша ошибка. Нельзя доверять столь важное дело, как сведение счетов с соперником, посторонним людям. Кстати, ведь именно этот человек продал вам диадему, да еще и намекнул при этом, что она краденая, потому и стоит так дешево.

– Это он вам сказал?

– Вы имеете в виду Ходулина?

– Нет, я имею в виду Стеблова.

– К сожалению, со Стебловым я не знаком, Петр Васильевич. Он ваш сотрудник?

– Можно сказать и так. – Хлестов поморщился.

– Выполняет некоторые деликатные поручения, – догадался Ярослав. – Это, случайно, не курносый такой, с конопушками?

– Значит, вы с ним все-таки знакомы?

– Да, вероятно, встречались.

Не мог же Ярослав вот так прямо заявить встревоженному финансисту, что не далее как вчера он застрелил его ненадежного помощника из пистолета, признанного экспертом-криминалистом пугачом. Надо отдать должное этому Стеблову, он оказался обязательным и исполнительным сотрудником и последовал за Светланой Алексеевной в деревенскую глушь, дабы помешать ей насладиться любовными утехами на лоне природы. Оставалось выяснить, когда судьба свела конопатого Стеблова с человеком, известным Ярославу под фамилией фон Дорн? Судя по всему, это знакомство состоялось не в окрестностях села Горелово, иначе откуда бы у скромного молодого человека, шестерящего на солидного дядю, взялась диадема, представляющая собой историческую и музейную ценность?

– Скажите, Петр Васильевич, среди ваших знакомых нет случайно человека по фамилии Доренко?

– Нет, – покачал головой Хлестов. – А вы случайно не пошутили насчет дворцов, молодой человек?

– Я видел их собственными глазами, Петр Васильевич.

– Любопытно. – Хлестов нервно забарабанил пальцами по столу. – Неужели она нашла этот графский клад?

– Клад был найден еще в двадцать седьмом году крестьянином села Горелово неким Кривцовым. В свою очередь Кривцов был, скорее всего, убит Николаем Глинским, племянником последнего хозяина дворца. А в итоге клад попал в руки Терентия Филипповича Доренко, старшего оперуполномоченного ОГПУ. Во всяком случае, в его руки попала та самая диадема, которую вы по дешевке приобрели для своей жены. Чтобы завладеть этой диадемой, Доренко пришлось отправить на тот свет полдюжины своих оппонентов. И скорее всего счет смертям еще не закрыт. У вас, кстати, есть шанс оказаться в этом скорбном списке, Петр Васильевич.

– Вы говорите загадками, молодой человек.

– С вашего позволения – Кузнецов Ярослав Всеволодович. Вот вам номер моего мобильника. Если возникнут вопросы —звоните, не стесняйтесь, господин Хлестов.

Детектив покинул офис финансиста в хорошем настроении. Полученную информацию следовало обдумать и систематизировать. Но в любом случае уже сейчас было очевидно, что история эта закрутилась не сама по себе. Человек, продавший диадему через Стеблова финансисту Хлестову, преследовал далеко идущие цели. То, что это был субъект, известный ему как Доренко-фон Дорн, Ярослав практически не сомневался. Другое дело, что в нашем мире он носил другую фамилию, и это обстоятельство осложняло и без того непростое положение.

Кузнецов связался по мобильнику с Кравчинским и назначил поэту рандеву неподалеку от офиса финансиста. Аполлон ждать себя не заставил и через десять минут явился на доклад к начальнику на своей дребезжащей лайбе. Ярослав подсел к нему в машину на переднее сиденье.

– Слушай, детектив, меня не покидает ощущение, что за мной кто-то следит. Может, это нервное и мне следует обратиться к психиатру?

– С психиатром успеешь, – отозвался Кузнецов, оглядываясь по сторонам. – Трогай помаленьку.

Кравчинский явился не пустым, но со своей информацией он запоздал. Ярослав уже знал имя «императрицы» и то, в каких отношениях она находится с Ходулиным. Тем не менее слушал он Кравчинского с большим интересом, ибо поэт расцвечивал свой рассказ такими увлекательными подробностями, каких, пожалуй, не найдешь и в авантюрном романе. Если верить несостоявшемуся романисту, то Светка Хлестова была по меньшей мере атаманшей местных разбойников, готовых на куски порвать любого по ее приказу. Кузнецов сделал скидку на воображение поэта, но тем не менее пришел к выводу, что «император», он же финансист, далеко не все знает о прошлом и настоящем своей женушки.

– В общем, Колян, что называется, попал. Неудивительно, что он не горит желанием возвращаться в наш негостеприимный мир. Здесь его точно пришибут.

– Ходулина заказал Хлестов. Правда, финансист утверждает, что он хотел всего лишь проучить нашего дорогого друга, но что-то слабо верится. Кстати, на роль мстителя за поруганную честь финансиста подрядился не кто иной, как наш с тобой хороший знакомый, курносый и конопатый Стеблов.

– Теперь мне все понятно! – воскликнул поэт. – Ну конечно же, как я сразу не догадался. У них у всех была цель, и именно поэтому они оказались персонажами спектакля.

– Какая цель? – не понял детектив. – Ты о чем?

– Да все о том же, Ярила. Ты зачем поехал в эту дыру?

– Дурака повалять, – недовольно буркнул Кузнецов.

– Вот! – торжествующе воскликнул Кравчинский. – Не было у тебя никаких особых желаний. Ну, разве что найти человека, укравшего самогонный аппарат. Да и это желание было у тебя весьма хиленьким. Найдем – хорошо, не найдем – черт с ним. А у меня даже такого желания не возникло. Неинтересны мы с тобой оказались оракулу, понимаешь? У Коляна же цель была. Во-первых, ему нужно было спрятаться, а во-вторых, уладить любым способом свои дела с «императором» – финансистом, заимевшим на него зуб. И у Светки Хлестовой было горячее желание посчитаться с муженьком, не оставшись при этом в накладе. Даже у конопатого была цель – разобраться с Коляном. И компьютер, порывшись в памяти, нашел для них подходящую историю, которую они с упоением принялись разыгрывать. Эта история была созвучна их переживаниям, идеально созвучна, именно поэтому они в ней устроились с такими удобствами. К тому же оракул нашел выход из ситуации, в которой они оказались. Идеальный выход, заметь, наиболее соответствующий их внутренним потребностям.

• Предыдущая
• 40/88
• Следующая