Истребитель драконов - Шведов Сергей Владимирович - Страница 1

• 1/62
• Следующая

Не успел я ступить на порог родной квартиры, как зазвонил телефон. Это был Вацлав Карлович Крафт, он же Цезарь, он же член Тайного общества почитателей Мерлина. А я, признаться, недолюбливаю масонов. От этих вольных каменщиков сплошные неприятности. Ничего хорошего от последовавшего звонка я не ждал – и, разумеется, оказался прав в своем непроходимом пессимизме.

– Где вы пропадаете, Чарнота?

Странный вопрос. А где, собственно, может пропадать обремененный семьей и вассалами феодал, как не в родном замке? К сожалению, моя средневековая супруга наотрез отказалась променять свой жутко не обустроенный мир на комфортабельное существование в нашей тихой заводи, именуемой Российской Федерацией. Ее, видите ли, не устроил статус. Благородная Маргарита де Руж не захотела стать гражданкой свободной страны и вернулась в свой замок в Апландии.

– Приличные люди женятся на современницах, Чарнота, – в сердцах воскликнул Крафт, – и только такие, как вы, вносят сумятицу в устоявшийся порядок вещей.

Претензию можно было бы счесть обоснованной, если бы она не прозвучала из уст авантюриста, связанного с самыми подозрительными личностями как нашего мира, так и потустороннего.

– Вы в курсе, что наши доблестные органы арестовали Василия Семеновича Хохлова?

– Первый раз слышу. А в чем его обвиняют?

– В убийстве двух человек.

Вот так сюрприз. Хохлова я считал очень выдержанным человеком, не склонным к крайностям и буйству. С чего это вдруг ему пришло в голову разыгрывать из себя отмороженного киллера?

– Я бы на вашем месте, Вацлав Карлович, позвонил хорошему адвокату.

– А при чем здесь адвокат, Чарнота? Что вы мне голову морочите? Эти люди пропали, понимаете? Пропали из загородного особняка Хохлова. Мы с Мащенко считаем, что здесь не обошлось без нечистой силы с этого вашего острова Буяна.

– Так, значит, и Мащенко замешан в этом деле?

– Это не телефонный разговор, Вадим. Я жду вас через час. Надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы до нас добраться?

Очень неприятная история. Хохлова мне было искренне жаль, человек только-только оправился от неприятностей, связанных с приключениями на острове Буяне, а тут новая напасть. Что же касается причастности к этому делу нечистой силы, то у меня на сей счет были серьезные сомнения. У Вацлава Карловича есть некрасивая привычка валить на несчастных монстров ответственность за все несовершенства нашего скорбного рыночного бытия. Тем не менее я откликнулся на зов озабоченных бизнесменов. Не мог же я бросить своих хороших знакомых в час, когда им грозит серьезная опасность.

Время было позднее. С уличным освещением опять возникли какие-то проблемы, и мне едва ли не на ощупь пришлось добираться до стоянки, где меня поджидал верный «форд». Что бы там ни говорили романтики, а железный конь лучше лошадки, хоть крестьянской, хоть рыцарской. Поверьте на слово человеку, вкусившему все прелести средневекового быта. Собственно, в наш мир я вернулся только для того, чтобы разжиться золотом. Почти все мои сбережения ушли на восстановление замка Руж, разрушенного подручными одного негодяя по прозвищу монсеньор Доминго. Этот несостоявшийся Асмодей убыл в бессрочную командировку в иной мир не без моего посильного участия и даже, возможно, достиг столь желаемого ада, но уже в качестве неисправимого грешника, а отнюдь не князя Тьмы. Мне же он оставил кучу проблем и сомнительную славу то ли демона, то ли Совершенного.

Во всяком случае, моя супруга называет меня и так, и так – в зависимости от настроения и значимости поставленных передо мной задач. Ей, видите ли, кажется, что человек с моими способностями не может всю оставшуюся жизнь ходить в зачуханных рыцарях и непременно должен достичь хотя бы графского или баронского статуса. Такого же мнения придерживается и отец Жильбер. И даже жалкий баснописец Берта Мария Бернар Шарль де Перрон тоже поддакивает моей честолюбивой супруге. Хотя человек с подобным количеством мужских и женских имен мог бы вести себя и поумнее. Мало того что этот, с позволения сказать, менестрель ославил меня на всю Апландию в своем бессмертном произведении «Истребитель драконов», так он еще и интригует против меня в моем же собственном замке. Я не выдержал столь массированного давления, но, к немалому разочарованию Шарля де Перрона, не бросился, как последний дурак, крушить замки наших милых соседей, а всего лишь прикупил оставшиеся без хозяина земли барона де Френа. Обошлась мне эта сделка в совершенно смешную по нашим меркам сумму по той простой причине, что на разрушенный замок и окружающие его обширные владения никто не претендовал. Вместе с этими землями я получил титул и звался теперь ни больше ни меньше как сиром Вадимиром де Ружем бароном де Френом. Честолюбие моей супруги тем самым было удовлетворено, зато менестрель, уже задумавший новую героическую поэму с моим участием, остался с носом. Теперь передо мной стояла непростая задача по восстановлению разрушенного нечистой силой замка. Я рассчитывал поправить свои пошатнувшиеся дела в казино, но, к сожалению, судьба распорядилась по-иному, подбросив мне загадку в самое неподходящее время.

До загородного особняка Крафта я добрался за сорок минут. С этим похожим на средневековый замок строением тоже не все было ладно. Так же как, впрочем, и с его хозяином. По моему мнению, Вацлав Карлович вполне заслуживал если не божьей кары, то вполне приличного срока за принуждение к самоубийству заслуженного авторитета по прозвищу Клык. И в этом деле действительно не обошлось без участия нечистой силы в лице гаргулий. Кроме того, на совести Вацлава Карловича была еще одна темная история, о которой мне намекнул знакомый генерал, подозревавший неуемного почитателя Мерлина в устранении некоего бизнесмена по фамилии Тюрин. Правда, подробности этой истории я не знаю, а потому и не берусь судить о степени виновности Вацлава Карловича.

Крафт с Мащенко встретили меня на крыльце. Вацлав Карлович был спокоен, а Боря взволнован до крайности. При моем появлении он всплеснул руками и не удержался от громкого восклицания:

– Ну наконец-то, Вадим. Мы вас заждались.

Мы обменялись рукопожатиями и вошли в дом, стилизованный под Средневековье. Возможно, чья-то восторженная и неискушенная душа затрепетала бы при виде здешней обстановки, но я человек скептического склада, к тому же много повидавший в этом мире, а потому заскоки Вацлава Карловича осудил. И даже выразился в том смысле, что уважающие себя бароны на таких стульях уже не сидят. Крафт пропустил мое замечание мимо ушей и жестом пригласил меня к накрытому столу. Ужин был как нельзя кстати, я успел здорово проголодаться, путешествуя из одной эпохи в другую.

– Итак, господа, я жду ваших откровений.

Мащенко покосился на Крафта и тяжело вздохнул. Мне оставалось только выразить Боре свое сочувствие. И дернуло же его связаться с таким налимом, как Вацлав Карлович. Занимался бы строительным бизнесом и не лез в сомнительные дела, уж ему ли не знать, с кем он имеет дело в лице неукротимого Цезаря.

– Люди пропали ночью. – Вацлав Карлович взглянул на меня осуждающе, словно я был главным виновником этого таинственного исчезновения. – В доме, кроме Хохлова и двоих его гостей, никого не было, дверь была заперта.

– Хохлов сам заявил о пропаже гостей?

– А что ему еще оставалось делать, – развел руками Мащенко. – То есть сначала он решил, что они уехали. Либо ушли подышать свежим воздухом. Мало ли какая идея могла прийти в голову пьяным людям.

– Безудержное пьянство до добра не доводит, – поддакнул я.

– Бросьте вы свою дешевую демагогию, Чарнота, – рассердился Крафт. – У Хохлова собрались очень приличные люди.

– Вы тоже были там?

• 1/62
• Следующая