Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения - Новиков Владимир Иванович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/185
- Следующая
Пенелопа ничего не слышала: Афина наслала на нее в ее тереме глубокий сон. Старая служанка бежит к ней с радостною вестью: Одиссей вернулся. Одиссей покарал женихов! Она не верит: нет, вчерашний нищий совсем не похож на Одиссея, каким он был двадцать лет назад; а женихов покарали, наверно, разгневанные боги. «Что ж, — говорит Одиссей, — если в царице такое недоброе сердце, пусть мне постелят постель одному». И тут совершается третье, главное узнание. «Хорошо, — говорит Пенелопа служанке, — вынеси гостю в его покой постель из царской спальни». — «Что ты говоришь, женщина? — восклицает Одиссей, — эту постель не сдвинуть с места, вместо ножек у нее — пень масличного дерева, я сам когда-то сколотил ее на нем и приладил». И в ответ Пенелопа плачет от радости и бросается к мужу: это была тайная, им одним ведомая примета.
Это победа, но это еще не мир. У павших женихов остались родичи, и они готовы мстить. Вооруженной толпой они идут на Одиссея, он выступает им навстречу с Телемахом и несколькими подручными. Уже гремят первые удары, проливается первая кровь, — но Зевсова воля кладет конец затевающемуся раздору. Блещет молния, ударяя в землю между бойцами, грохочет гром, является Афина с громким криком: «…Крови не лейте напрасно и злую вражду прекратите!» — и устрашенные мстители отступают. И тогда:
Этими словами заканчивается «Одиссея».
М. Л. и В. М. Гаспаровы
Аноним III в. до н. э.?
Война мышей и лягушек (Batrachomyomachia ) - Поэма-пародия
В жаркий летний полдень мышиный царевич Крохобор пил воду из болотца и встретил там лягушиного царя Вздуломорда. Тот обратился к нему, как у Гомера обращались к Одиссею: «Странник, ты кто? из какого ты рода? и прибыл откуда?» Слово за слово, они познакомились, лягушка посадила мышь себе на спину и повезла показывать чудеса земноводного царства. Плыли мирно, как вдруг лягушонок увидел впереди водяную змею, испугался и нырнул в воду из-под товарища. Несчастный мышонок утонул, но успел произнести страшное проклятие: «…Грозного не избежишь ты возмездья от рати мышиной!»
И действительно, мыши, узнав о смерти своего царевича, взволновались. Царь Хлебогрыз произнес трогательную речь: «Несчастный я отец, троих я лишился сыновей: старший погиб от кошки, средний от мышеловки, а младший, любимый, погибает от лягушки! Так ополчимся, друзья, и грянем в поход на лягушек!..» Мыши вооружаются по всем эпическим правилам, только вместо лат у них стручья, вместо копий иголки, вместо шлемов половинки ореха. Kягушки тоже: вместо щитов — капустные листья, вместо копий тростинки, вместо шлемов улиточьи раковины. «Вышли на бой всеоружно, и каждый был полон отваги…»
Зевс, как в «Илиаде», созывает богов и предлагает им помогать, кто кому хочет. Но боги осторожны. «Не люблю я ни мышей, ни лягушек, — говорит Афина, — мыши грызут мои ткани и вводят в расход на починку, а лягушки кваканьем спать не дают…» А на берегу болота уже начинается битва и уже гибнут (в безукоризненно гомеровских выражениях) первые герои:
Мыши одолевают. Особенно среди них отличается «славный герой Блюдоцап, знаменитого сын Хлебоскреба». Сам Зевс, глядя на его подвиги, говорит, «головой сокрушенно качая»:
Зевс бросает с небес молнию — мыши и лягушки содрогаются, но не перестают воевать. Приходится применить другое средство — против воюющих выходят раки. «Криво клешневые, выгнутоспинные, кожа — как кости», они начинают нещадно хватать и мышей и лягушек; те и другие в ужасе разбегаются, а тем временем садится солнце — «И однодневной войне волей Зевса конец наступает».
М. Л. Гаспаров
Гесиод ( hesiodos) ок. 700 до н. э.
Феогония, или О происхождении богов (Theogonia ) - Поэма
Все знают: греческая мифология — это прежде всего очень много имен. Это для нас; а для самих греков их было еще больше. Почти в каждом городке или селе были свои местные божества; и даже про тех, которые были общими, в каждом городе рассказывали по-своему. Кто всю жизнь жил на одном месте и мало что знал о других, тех это мало беспокоило. Но кто часто переходил из города в город и из области в область, как, например, бродячие певцы, тем от этого было много неудобств. Чтобы петь, упоминая множество богов и героев, нужно было согласовать местные предания и хотя бы договориться о том, кто кому сын и кто кому муж. А чтобы лучше запомнить — изложить эти родословные складными стихами и сказать, будто эти стихи продиктованы самими Музами, богинями разума, слова и песни.
Это и сделал певец Гесиод из-под Витой Горы — Геликона, где будто бы Музы водят свои хороводы. Из этого и получилась поэма «феогония» (или «Теогония»), что по-гречески значит «О происхождении богов» — от самого начала мироздания и до тех пор, когда от бессмертных богов стали рождаться смертные герои. На тридцати страницах здесь названы и связаны друг с другом больше трехсот имен. Все они укладываются в три мифологические эпохи: когда правили древнейшие боги во главе с Ураном; когда правили старшие боги — Титаны во главе с Кроном; и когда стали править и правят младшие боги — Олимпийцы во главе с Зевсом.
Вначале был Хаос («зияние»), в котором все было слито и ничто не разделено. Потом из него родились Ночь, Земля-Гея и Подземелье-Тартар. Потом от Ночи родился День, а от Земли-Геи — Небо-Уран и Море-Понт. Небо-Уран и Гея-Земля стали первыми богами: звездное Небо лежало на широкой Земле и оплодотворяло ее. А вокруг клубились первые порождения богов — то призрачные, то чудовищные.
От Ночи родились Смерть, Сон, Скорбь, Труд, Ложь, Месть, Казнь, а самое главное — Рок: три богини Мойры («Доли»), которые каждому человеку отмеривают жизнь и определяют несчастье и счастье. От Моря родились старший- морской бог, добрый Нерей, два его брата и две сестры, а от них — много-много чудовищ. Это Горгоны, убивающие взглядом; Гарпии, похищающие людские души; подземная Эхидна — спереди дева, сзади змея; огнедышащая Химера — «спереди лев, сзади дракон и коза серединой»; коварная Сфинкс, женщина-львица, губившая людей хитрыми загадками; трехтелый великан Герион; многоглавый адский пес Кербер и многоглавая болотная змея Гидра; крылатый конь Пегас и еще многие другие. Даже у Геи и Урана первые порождения были чудовищны: трое сторуких бойцов и трое одноглазых кузнецов — Киклопов, жители черного подземелья — Тартара.
Но главными были не они. Главными были Титаны — двенадцать сыновей и дочерей Урана и Геи. Уран боялся, что они его свергнут, и не позволял им родиться. Один за другим они вздували чрево матери-Земли, и вот ей стало невмоготу. «Из седого железа» она сковала волшебный серп и дала его детям; и когда Уран вновь захотел соединиться с ней, то самый младший и хитрый из Титанов, по имени Крон, отсек ему детородный член. С проклятием Уран отпрянул в вышину, а отрубленный член его пал в море, взбил белую пену, и из этой пены вышла на берег богиня любви и желания Афродита — «Пенная».
- Предыдущая
- 5/185
- Следующая