Возьми мое сердце - Басби Ширли - Страница 45
- Предыдущая
- 45/77
- Следующая
Морли кивнул, в душе радуясь тому, что разговор не состоялся.
— И все-таки, Сэм, — с усилием произнес он, — мне надо поговорить с тобой о Чансе. Это важный разговор.
— Хорошо, — ответил Сэм, вновь подавляя зевоту. — Мы обязательно поговорим. А сейчас, если ты не против, я все-таки пойду спать. Иначе просто засну здесь.
Пожелав друг другу спокойной ночи, они расстались. Направляясь в комнату, отведенную ему и Пруденс, Морли подумал, что в следующий раз он уже не дрогнет и ничто не помешает ему во всем признаться Сэму, пусть даже разразится скандал.
Лежа рядом с Фэнси и упиваясь ее близостью, Чанс не предполагал, что Морли собирался наконец раскрыть Сэму тайну его появления на свет. Лаская Фэнси, Чанс стремился не потерять ни минуты времени, в течение которого действовало заключенное ими накануне перемирие. Близился рассвет, а утром Фэнси вновь станет холодной и отчужденной. Впрочем, подумал Чанс, холодность исчезнет ночью…
Для Фэнси ночь пролетела как одно мгновение — волшебная, необыкновенная ночь… Хотя Фэнси побывала замужем, она даже не догадывалась, какое удовольствие может принести женщине близость с мужчиной. Каждое прикосновение, каждый поцелуй Чанса вызывали у нее ответные чувства, столь бурные, что она, казалось, умрет от блаженства. Когда Чанс наконец выпустил ее из своих объятий, уже забрезжил рассвет. Чувствуя легкую, приятную боль во всем теле, Фэнси улыбнулась и закрыла глаза.
Начало нового дня означало и появление новых проблем, и Фэнси, погружаясь в сон, забеспокоилась. Что заставило ее забыть об испытанном наслаждении и перестать думать о муже, которым она неожиданно для себя стала восхищаться? Что отвлекло от мыслей о следующей ночи, которую она уже сейчас с нетерпением предвкушала?
Взглянув на мирно спавшую Фэнси, Чанс удовлетворенно и немного глупо улыбнулся. О лучшей жене и любовнице он не мог и мечтать. Он уже не вспоминал, какими средствами заставил ее пойти под венец. Самое главное — он достиг своей цели. Фэнси теперь принадлежит ему.
Убрав с лица Фэнси прядь волос, Чанс залюбовался женой. Как она прекрасна! Длинные ресницы Фэнси трепетали на нежных розовых щеках, чуть приоткрытые губы еще хранили следы поцелуев. Что-то внезапно кольнуло Чанса в самое сердце. Эта ночь была самым счастливым временем в его жизни! Его счастье, будущее, вся жизнь принадлежали маленькой стройной женщине, лежавшей рядом с ним и страстно отвечавшей на его ласки. С Дженни Чанс не испытывал такого наслаждения, не желал продлить удовольствие. И это встревожило его. Очень.
Выражение блаженства исчезло с лица Чанса, и он озабоченно нахмурился. Он не смеет испытывать к Фэнси такие чувства. После смерти Дженни он торжественно поклялся, что не отдаст сердце ни одной женщине. С того ужасного дня, когда Чанс узнал, что Дженни изменила ему, а затем покончила с собой, он не переставал вспоминать, как ему хотелось умереть вместо нее, и вновь и вновь клялся, что не полюбит никогда.
Чанс глубоко вздохнул. Но ведь чувство, которое он испытывает к Фэнси, — отнюдь не любовь, подумал он. Да, он восхищается ею; в конце концов, его сердце не камень. Фэнси нравится ему, ему хорошо с ней. И так, подумал Чанс, будет продолжаться до тех пор, пока он не даст ей завладеть своим сердцем. Эта мысль немного успокоила его, и он, ласково погладив Фэнси по голове, улыбнулся и с довольным видом откинулся на подушки. Через несколько мгновений он крепко спал.
Даже во сне Фэнси преследовало какое-то беспокойство. Она не понимала, что вызывает его, но тем не менее чувствовала себя неуютно. Лишь через несколько часов, когда она проснулась, мысли и эмоции, которые она старательно отгоняла от себя, заключая с Чансом перемирие, вновь нахлынули на нее.
Еще не до конца очнувшись ото сна, Фэнси тихо застонала и покачала головой, будто с кем-то споря. Как она могла так глупо себя вести? Неужели она согласилась на его дурацкое предложение о перемирии?
Впрочем, перемирие все равно невозможно соблюсти. О чем же она думала? Увы, Фэнси помнила, что владело ею… Чанс, его объятия и поцелуи, восхитительные ощущения… И вот к чему это привело, с горечью подумала она.
Уткнувшись лицом в подушку, Фэнси попыталась прогнать мучившие ее неприятные мысли — бесполезно. Они возвращались снова и снова, и Фэнси поняла, как она ошибалась, думая, что может сдерживать свои чувства, днем и близко не подпускать Чанса к себе, а ночью наслаждаться близостью с ним. Ласки Чанса, нехотя призналась себе Фэнси, манили ее, опьяняли. Фэнси вдруг стало невыносимо стыдно за себя и за свое поведение. Как можно было опуститься столь низко? Как могла она отдаться во власть чуждых ей чувств?
Итак, соблюдение заключенного с Чансом перемирия вряд ли возможно. Кроме того, продолжение фарса, в котором холодность и страсть должны были сменять друг друга с наступлением дня и ночи, казалось насмешкой над чувствами. Как наивно возлагать на это перемирие какие-то надежды!
Укоряя себя за нерешительность и думая о том, что она сама завлекла себя в западню, Фэнси наконец открыла глаза и увидела… Чанса, с улыбкой смотревшего на нее.
— Доброе утро, графиня, — тихо произнес Чанс, не сводя с нее глаз.
Натянув на себя простыню, Фэнси поспешно отодвинулась.
— Не называй меня графиней, — резко сказала она. — Если ты помнишь, вчера я стала твоей женой, и у меня теперь нет никакого титула.
— Ну, это не совсем так, — возразил Чанс. — Теперь ты миссис. Миссис Уокер.
— Пожалуйста, не напоминай мне об этом. — Фэнси бросила на него исполненный ненависти взгляд.
Чанс вздохнул:
— Когда вчера вечером я согласился заключить перемирие, я надеялся, что к утру ты поймешь, насколько нелепа эта идея. — Поднявшись с кровати, он надел китайский шелковый халат бордового цвета. — Если мы и сегодня будем воевать, мне хотелось бы предварительно позавтракать. Кстати, — он отвернулся к умывальнику, — тебе тоже было бы намного приятнее начинать боевые действия, умывшись и причесавшись. — Его рот скривился в усмешке. — Насколько я знаю, женщины редко обходятся без этого.
— Ты так много знаешь о женщинах? — саркастически спросила Фэнси. — Странно. Никогда бы не подумала.
Чанс не ответил и с силой дернул за бархатный шнур от звонка, чтобы слуги принесли завтрак. Решив, что его слова не лишены смысла, Фэнси нашла свой пеньюар и поспешно набросила его на себя. Одевшись, она почувствовала себя значительно лучше. Затем, поступая так, как советовал Чанс, она умылась и причесалась. Когда она наконец отошла от умывальника, Чанс, который все это время наблюдал за ней, стоя у кровати, занялся своим туалетом. Глядя на то, как он умывается, яростно разбрызгивая воду по полу, а затем быстро причесывается, Фэнси в который раз подумала о том, каким обаянием наделен ее муж. Может, ей следует быть более снисходительной к нему… Нет, об этом не может быть и речи! Вновь вспомнив, что она попала в безвыходное положение именно потому, что поддалась очарованию Чанса, Фэнси решительно отвернулась от него.
— Я признаю, что в том, что произошло ночью, виновата только я, — запальчиво сказала она. — Мне не надо было…
— Поддаваться моим чарам? — перебил Чанс, и его голубые глаза озорно блеснули.
Фэнси с ненавистью посмотрела на него.
— Именно так, — процедила она сквозь зубы. — Больше это не повторится.
— Ты уверена? — Чанс начал подходить ближе.
— Стой, — сказала Фэнси, вытягивая вперед руку, словно пытаясь удержать его. — Не двигайся. Чанс остановился.
— Знаешь, почему это больше не повторится? — продолжала Фэнси. — Потому что сейчас ты дашь мне слово джентльмена, что не будешь искать близости со мной, пока я не свыкнусь с мыслью о том, что я — твоя жена.
— Что? — Чанс пораженно посмотрел на нее. — Я должен обещать, что не трону тебя?
— Дать слово джентльмена, — кивнула Фэнси.
— А если я откажусь? — Судя по тону, Чанс именно так и собирался сделать.
— Тогда ничто не помешает тебе снова затащить меня в постель силой, или… — Фэнси на мгновение замялась и покраснела, — или ты используешь иные средства, вроде тех, к которым прибег этой ночью. Но в любом случае результат будет одним — я возненавижу тебя, и надежды на счастливую совместную жизнь не останется.
- Предыдущая
- 45/77
- Следующая
