Солнечная ведьма (ЛП) - Уинстед Линда Джонс - Страница 40

• Предыдущая
• 40/69
• Следующая

– Я тоже. – Это была незначительна ложь. Он только-только начал сомневаться. В последние несколько часов. Ужасных, безнадежных часов. Луна освещала им путь, и внезапно он увидел красоту этого места. Деревья, ночное небо, даже грязь на дороге – все казалось прекрасным, потому что Софи была рядом и в безопасности. Какой же он болван! У него нет ни дома, ни работы, ни денег за исключением тех, которые он выиграл благодаря магии Софи. Он абсолютно ничего не мог предложить этой женщине и в то же время не мог представить свою жизнь без нее.

– Софи, – сказал он, когда дорога повернула, и они увидели лошадей, – Думаю, я люблю тебя.

Она вздохнула. Определенно, он надеялся не на такой ответ. А на какой? Улыбку? Ее собственное признание?

– Любовь опасна, – тихо сказала она. – И потом, ты знаешь меня недостаточно долго, чтобы убедиться любишь ты меня по-настоящему или нет. Может, я не тот человек, за которого ты меня принимаешь. А вдруг, я открыла тебе только часть себя, ту, которую желала показать. Мужчине и женщине могут потребоваться годы, чтобы как следует разобраться друг в друге и выяснить, возможна ли для них настоящая любовь. С другой стороны, может, говоря о любви, ты подразумеваешь физическую страсть, которая, несомненно, великолепная и волнующая, но она отличается от долгой, романтичной любви.

– Похоже, ты много над этим размышляла, – пробормотал Кейн.

– Разумеется, – Софи еще раз вздохнула. – Думаю, я тоже тебя люблю.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ отправиться к Себастьену, Лиана искупалась, переоделась и натерла кожу бальзамом и маслами. Тем не менее, зловонье седьмого уровня все еще раздражало и жгло ей нос.

Приводя себя в порядок, она часто поглядывала на пузырек, стоящий на туалетном столике. Среди кремов и лосьонов он выглядел невинно, словно был одним из них. Он стоял возле ее расчески, простой и милый. Так почему его близость разъедала ее?

Она могла просто рассказать Себастьену, что находится в бутылочке, и попросить его выпить снадобье.

Но он не станет.

Она могла попробовать уговорить императора, но учитывая его настроение, Лиана сомневалась, что он легко поддастся, да и сама попытка грозила навредить ее положению.

Если бы зелье не воняло как дерьмо, она натерла бы им свое тело в надежде, что в ходе вечера Себастьен слижет достаточное количество, и лекарство подействует.

Но оно действительно воняло отбросами, и если император когда-нибудь заподозрит ее в обмане, то вряд ли она проживет так долго, чтобы увидеть тринадцатый уровень.

Если бы Лиана думала, что Джедра даст ей яд, то намазала бы им все тело и позволила Себастьену облизывать ее до самой его смерти. Но старая ведьма никогда бы такого не сделала. Она испытывала странную нежность по отношению к императору, хотя тот терпеть не мог ее ремесло и отказывался лично встречаться с колдуньей в течение последних лет десяти или около того.

Он ненавидел магию, но еще больше боялся ее.

Джедра намекнула, что однажды Себастьен начнет ей доверять. Есть ли в снах старухи хоть немного правды?

С тех пор, как она рассказала о Мэддоксе, император стал сам не свой. Его самый большой страх – предательство изнутри – стоял на пороге, и он это понимал. Кошмар Себастьена ожил и разъедал его изнутри. Он не примет эту микстуру из ее рук, и она не осмелится его обмануть. Даже ради его собственного физического и умственного здоровья.

Лиана схватила бутылек и подошла к окну. Де давая себе времени передумать, она кинула его в ночь. И через мгновение услышала, как тот приземлился с отдаленным, приглушенным звоном разбитого стекла.

Они разбили лагерь в лесу, неподалеку от того места, где Кейн оставил лошадей, и проспали несколько часов. Лежа рядом, они цеплялись друг за друга, как будто иначе снова оказались бы в разлуке. Софи спала, опустив голову на грудь Кейна и обнимая одной рукой, он заключил ее в кокон своих рук и ног.

Они больше не говорили о любви, но воспоминания о словах остались, витая вокруг подобно безмолвному эху. Они произнесли признания, которые теперь не покинут их до конца путешествия и после него. Возможные последствия пугали сильнее, чем массивный энвинец, который изменялся в полнолуние и кусал ее горло так, словно мог счесть его вкусным.

Она не хотела признаваться Кейну, что ее любовь станет причиной его смерти. Не сейчас. Если бы она могла спасти его, разлюбив, то сделала бы это, но ее чувства были слишком сильными, чтобы отрицать их или как-то на них повлиять.

И она сомневалась, что разлюбив Кейна, спасет его. Помочь им может только уничтожение проклятия, а сколько ведьм Файн пытались это сделать? Снять трехсотлетнее проклятие невозможно.

Но вдруг, только вдруг… нет ничего невозможного.

Софи медленно села. Еще не рассвело, но она крепко проспала несколько часов и была готова идти дальше. Они потеряли так много времени. Лес оставался совершенно темным, но на востоке небо едва начало окрашиваться в серый цвет.

В темноте леса мелькнула какая-то вспышка. Золотой мерцающий огонек, маленький и яркий. Она наблюдала, как свет приближается, и вскоре поняла, что привлекших ее внимание огоньков на самом деле два, а не один.

Глаза. Глаза Рина?

На поляну, где спали Софи и Кейн, вышел большой золотой волк, самый крупный из всех, что она когда-либо видела, хотя это ни о чем не говорило. Софи встречала такое животное только раз в жизни, на горе, которую называла домом, и оно было гораздо меньше. Льняная шерсть этого волка выглядела длинее, чем у того.

В стоящем перед ней животном не было ничего среднего.

Если бы она не прикоснулась к Рину в темноте пещеры и не почувствовала когти, то никогда не поверила бы в то, что видела перед собой. Она не боялась.

– Не двигайся, – прошептал Кейн. Она услышала тихий скрежет металла о металл, когда он вытаскивал свой меч. Рин тоже это услышал. Волк зарычал, но не шевельнулся и не отступил.

– Он не причинит нам вреда, – сказала она.

– Ты не можешь знать наверняка…

– Но я знаю, – возразила она. – Поверь мне.

Кейн неохотно опустил оружие, но не стал вкладывать меч в ножны, оставив его наготове.

Медленно и изящно, волк направился к ним. Под светлым мехом плавно двигались мускулы, глаза не отрывались от лица Софи. Она улыбнулась, и золотые глаза сверкнули. Софи знала, что оказалась в присутствии великолепного создания, благородного, мистического и невероятно прекрасного.

– Софи, – прошептал Кейн. – Я хочу, чтобы ты держалась позади меня.

– Не вздумай убивать его.

Он сел, очень медленно.

– Убить его будет нелегко, но возможно.

Рин перевел взгляд на Кейна и снова зарычал.

– Можно справиться с ним, перерезав горло.

Она снова услышала шорох стали о кожу, когда Кейн вытянул нож откуда-то на своем теле. Он носил так много оружия, и она понятия не имела, какое именно он достал, но знала, что он держал меч в одной руке и нож в другой.

Рин остановился.

– Видишь? Ты напугал его.

– Он не способен нас понимать, и я серьезно сомневаюсь, что этот монстр может чего-то испугаться.

– Он не монстр, он просто… другой. – Кейн понятия не имел, насколько особенным было это животное. Она протянула руку ладонью вверх, и Рин снова шагнул вперед.

– Софи! – проигнорировав ее просьбу, Кейн вскинул меч и направил его между нею и Рином.

Так и не успев добраться до протянутой руки Софи и оберегающего ее лезвия, волк перевел золотой взгляд на восток, где небо постепенно становилось все светлее. Мгновение он казался пригвожденным к месту, а потом со вспышкой повернулся и убежал, скрывшись в лесу.

Когда животное исчезло, Кейн повторно убрал оружие, обнял Софи обеими руками и вздохнул с очевидным облегчением, прижавшись губами к ее шее.

– Я знаю, что ты доверчивая женщина, – тихо сказал он, – Но Софи, никогда не протягивай руку волку. Он мог укусить тебя или того хуже.

Рин не причинил бы ей боли, Софи в этом не сомневалась, но как ей рассказать Кейну, что существо в лесу и ее похититель – одно и то же лицо? Объяснение займет слишком много времени, а она торопилась вернуться к дороге. Ариана нуждается в ней.

• Предыдущая
• 40/69
• Следующая