Коллекционер пороков и страстей - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/59
• Следующая

– Да. Я ушла от них. Надоела эта Эмма… и сынок ее… все надоели.

– И что теперь собираетесь делать?

Вопрос вызвал растерянность.

– Я… что-нибудь придумаю.

– Отлично. А сюда вы зачем пришли?

– Но… я же… к кому мне еще идти?

– Я помню, что вы остались одна. Ни родственников, ни друзей. При этом с легкостью отказываетесь от помощи.

– Вы Вербицких имеете в виду? – обиженно спросила она, надув губы, точно ребенок.

Бергман кивнул.

– Станислав Янович проявляет о вас искреннюю заботу.

– Потому что у меня есть деньги. Его мамаша твердит с утра до вечера, какой он замечательный… только он мне не нужен.

– Что ж… Я думаю, господин Аллилуев охотно придет вам на помощь.

– Да не хочу я связываться с этим старым занудой.

– Тогда поясните, что вы ждете от нас?

– Помогите мне.

Она вздохнула, а потом кокетливо улыбнулась. А я вспомнила слова Вадима «девчонка меня клеит». Теперь она испытывала свои женские чары на Бергмане. Он равнодушно пожал плечами:

– Вы можете жить здесь, пока мы не найдем убийцу.

– Ага. Вместо одной тюрьмы переселиться в другую, – хмыкнула она и тут же смущенно отвела взгляд. – Слушайте, я уже взрослая и хочу сама решать…

– Так в чем проблема? – невежливо перебил Бергман.

Его подчеркнутое равнодушие и высокомерие ее испугали. Она готова была разрыдаться и держалась из последних сил, справедливо полагая, что слезы впечатления на него тоже не произведут. Нашла взглядом Вадима, но тот с праздным видом крутил огромный глобус на латунной подставке, украшавший кабинет Бергмана.

– Я не могу вернуться в дом деда, – прошептала она. – Но у Ядвиги есть квартира. Я ведь имею право жить там? Мне надо немного денег на первое время. Я потом все верну. С процентами.

– Вы наследство имеете в виду? – спросил Бергман. – До него еще нужно дожить.

– Вы меня запугиваете, – жалобно произнесла она, но в тот момент совсем не боялась.

– Нет, я хочу, чтобы ситуация стала для вас предельно ясной. Этой ночью вас пытались убить.

– Да с чего вы взяли? – возразила она. – Какой-то придурок влез в чужой сад…

– У этого придурка было оружие. Так что это не «обычный придурок». И еще: оружие то самое, из которого была расстреляна ваша семья. В полиции вам об этом еще не сказали?

Лицо ее сморщилось, она закрыла его руками и заплакала. Горько, отчаянно. Я с раздражением смотрела на Бергмана, тот сидел с невозмутимым видом, но поразил не он, а Вадим с Димкой. У обоих ее слезы сочувствия не вызывали, только досаду.

– Что же мне делать? – вытирая глаза ладошкой, спросила она.

– Не отказываться от помощи и проявлять осторожность.

– От какой помощи? – переход от отчаяния к возмущению был весьма стремителен. – Они мне не дают шагу сделать. Я не могу выйти из дома… просто побыть одна не могу.

– Вполне вероятно, в полиции решат дать вам охрану, в этом случае ваши передвижения станут еще более ограниченными. Утешайтесь тем, что это временно. Так кому мне позвонить? Аллилуеву или Вербицкой? Возможно, есть еще кто-то?

– Никого, – отмахнулась она. – Ладно, звоните Аллилуеву. К Эмме я точно не вернусь. Чтобы от них избавиться, мне пришлось в окно вылезать. Это нормально?

– Нет, не нормально. Уверен, они сейчас места себе не находят от беспокойства. И уже звонят в полицию.

– Ну почему вы не хотите мне помочь? – стукнула она кулаком по подлокотнику кресла. – Всем было бы хорошо. Я бы жила в квартире Ядвиги, никто бы не знал, где меня искать. Я бы просто жила, никому не мешая. Что в этом плохого?

– Поговорите об этом с Аллилуевым. В любом случае не мне решать вашу судьбу.

– У вас ведь есть деньги? Я же вижу… вон какой дом… Почему вы не хотите помочь? Ладно, звоните Аллилуеву. Только предупредите его, пусть меня оставит в покое. И никаких дач, я в городе жить хочу.

Максимильян позвонил Аллилуеву, тот согласился принять Надю, хоть и без особой охоты и уж точно без каких-либо условий с ее стороны. Было решено, что к Аллилуеву ее отвезет Вадим, я вызвалась ехать с ними. Димка чувствовал себя вполне нормально, а работы у него даже слишком много.

По дороге к Аллилуеву мы все больше молчали, только когда впереди показался его дом, Надя попросила:

– Заберите мои вещи у Вербицких, пожалуйста. Я к ним возвращаться не хочу.

– Хорошо, – кивнул Вадим.

Девушка отвернулась к окну в большой на него обиде, а я гадала о причине этой самой обиды. Вадим ей нравится? И, уходя от Вербицких, она рассчитывала на него?

– Надя тебе звонила? – задала я вопрос, когда мы возвращались, оставив ее у Аллилуева.

– Когда? – не понял он.

– Вчера, сегодня?

– Нет. Звонила позавчера утром, предупредить, что у Эммы глюки. Потом еще раз позвонила уже днем. Без всякого повода, просто поболтать хотела. И все. Я еще порадовался: если не звонит, значит, у нее все в порядке. Почему ты спросила?

– Сама не знаю. А как Бергману удалось так быстро выяснить, что в Димку стреляли из того же самого оружия, что и в Лотмана?

– Одиннадцатая заповедь, детка: «Будь тем, кому кто-то должен».

– Вот как…

– Без этого в нашем деле никуда.

– Кстати, ты знаешь, что Максимильян живет в доме своего деда? Особняк когда-то принадлежал ему.

– Прикольно. Собственный родовой особняк.

– С гербом на фасаде, – добавила я, а Вадим засмеялся:

– Интересно, что бы изобразили на моем гербе? Банку пива и телевизор? Про деда тебе Джокер рассказал?

– Да. Я сунула свой нос в комнату, вход в которую скрыт панелями в его кабинете.

– И он тебя застукал?

– И он меня застукал. Но был так мил, что не выгнал взашей из дома, а кое-что рассказал о себе.

– Понятно, – кивнул Вадим.

– Как думаешь, его рассказам стоит верить? – приглядываясь к нему, спросила я. – О том, что я непременно суну свой нос в эту комнату, он, конечно, догадывался и… подготовился?

– Это ты сказала, – засмеялся Вадим и серьезно добавил: – Вот что, давай-ка заглянем к Сивко. Вдруг неуловимый вдовец наконец появился.

Я согласно кивнула, очень сожалея, что разговор о Бергмане он не поддержал.

Мы подъехали к дому Сивко в тот момент, когда в калитку входил невысокий пухлый дядечка с окладистой бородкой и лысиной, которую он тщетно пытался замаскировать.

– Это он, – заявил Вадим, судя по интонации, сам не веря в такую удачу. Вышел из машины и громко позвал: – Геннадий Петрович!

Сивко повернулся, испуганно оглядел приближающегося Вадима и поспешил скрыться за калиткой, однако в дом не вошел, стоял и ждал. Я поторопилась присоединиться к Волошину, заметив, какое он произвел впечатление.

– Мы уже несколько дней разыскиваем вас, – сказала я и улыбнулась, но улыбка никакого эффекта не произвела. Сивко испугался еще больше.

– Вы кто? – спросил он.

– Вы знаете о несчастье, которое произошло с вашей женой? – как можно мягче спросила я.

Лицо Сивко скривилось, а вздох, который против воли вырвался из груди, больше напоминал стон.

– Какой женой? – задал он вопрос, но удивление разыгрывал неубедительно, о чем и сам догадывался.

– А у вас их сколько? – озадачился Вадим.

– Я не понимаю, что вам от меня надо, – заволновался Геннадий Петрович, а я коротко объяснила, кто мы.

– Хотелось бы задать вам несколько вопросов.

– Я живу на квартире, хозяйка не любит, когда ко мне приходят… Хорошо, проходите. – Он открыл калитку, сделал шаг в сторону и предложил: – Давайте поговорим вот здесь, – и кивнул на скамейку. – На воздухе гораздо приятнее.

Он сел на скамью возле входной двери, и мы устроились рядом, сидели, точно бабки на завалинке. Окно распахнулось, и мы увидели хозяйку дома.

– Геннадий Петрович, вы вернулись? – осведомилась она, с интересом на нас поглядывая.

– Как видите. Надеюсь, у вас все в порядке? Извините, у меня гости…

– Да-да, – закивала хозяйка и окно захлопнула, а Сивко с мукой душевной перевел взгляд на Вадима.

• Предыдущая
• 44/59
• Следующая