Ворон. Подлинная история лорда Северуса Тобиаса Снейп-Принц (СИ) - Александров Алексей "Vizivul" - Страница 44

— Северус, мальчик мой, будь добор зайди ко мне перед обедом. Мне нравятся медовые тянучки. — С добродушной улыбкой оглядев притихший стол Слизерина, Дамблдор развернулся и неспешно двинулся к столу преподавателей.

Началось! — подумал я, глядя в спину старого волшебника, что был одним из самых опасных моих врагов.

История магии прошла как‑то незаметно и быстро, как ни странно, меня даже сон не успел сморить.

Завернув в боковой коридор, ведущий к одной из неиспользуемых аудиторий, я вытащил два флакончика с зельями. Посмотрев через флакончики на свет, я поморщился и выпил первый из них. Нейтрализатор Веритасерума — необходимое дополнение любых чаепитий с Дамблдором. Выждав десять минут, я опустошил второй флакончик, с обычным тонизирующим зельем.

Путь до кабинета Дамблдора я мог бы проделать с закрытыми глазами. Сколько раз я его ходил этим маршрутом за свою не такую уж и долгую жизнь? Повернув за угол, я остановился возле огромной и жутко безобразной каменной гаргулии.

— Медовые тянучки! — поморщившись, сказала я. Пароли у Дамби всегда были совершенно идиотскими.

Гаргулия ожила и отступила в сторону, стена за ней разделилась надвое. За стеной располагалась спиральная лестница, которая плавно двигалась вверх. Стоило мне ступить на лестницу, как стена за моей спиной с шумом захлопнулась. Поднимаясь кругами всё выше и выше, я с тоской думал о левитации, хотя сошел бы и обычный магловский лифт. Наконец, я добрался до дубовой двери, на которой висел медный молоток в форме грифона.

Не успел я постучать, как дверь бесшумно открылась.

Кабинет директора ничуть не изменился. Это была большая красивая круглая комната. Стены были увешаны портретами прежних директоров и директрис, и все они мирно дремали в своих рамках. Ещё там стоял огромный стол на когтистых лапах, а за ним на полке лежала изношенная и потёртая Распределяющая Шляпа. На золотом насесте рядом с дверью сидел любимец Дамблдора — феникс.

— Северус, хорошо что ты пришел. Присаживайся. Лимонную дольку? — а взгляд такой добрый — добрый. Так и хочется вытащить палочку и треснуть его авадой.

— Спасибо, — я вытащил из протянутой вазочки одну мармеладину и отправил себе в рот. Дамблдор уже разливал свой фирменный чай. Люблю запах фирменного дамблдорского Веритасерума по утрам. Классический рецепт не имеет ни вкуса, ни запаха, но у старика ослабленный вариант с легким сладким привкусом. Для учеников хватит и этого. К тому же, после классического Веритасерума, человек долго не может прийти в себя.

В голове тут же образовалась приятная легкость, как после хорошего стакана огневиски. Слава Мерлину мои мысленные щиты способны противостоять и боле сильному вторжению.

— В последнее время вокруг тебя ходит множество слухов, — Дамблдор просто лучился дружелюбием. Я почувствовал первое, мягкое и едва ощутимое вторжение в свое сознание. — Ты же понимаешь. Твое вступление в наследие Рода Принц. Ни одному полукровке никогда прежде не удавалось совершить ничего подобного. У тебя появилось множество новых знакомы. Весьма опасных новых знакомых.

— Вы говорите о лорде Волдеморте? — спросил я, смущенно буравя взглядом дно чашки и не решаясь поднять глаза на директора. Не смотреть собеседнику в глаза — довольно простой прием позволяющий усилить защиту разума.

Ты любишь играть, старик. Что же, играть могут и двое. Лорд Волдеморт научил меня убивать, но именно ты, старик, научил меня врать, притворяться и лицедеить. И смею заверить, я был хорошим учеником.

— Да. Когда то он был моим учеником, — тяжело вздохнул Дамблдор. Я позволил себе бросить на директора короткий, смущенно — заинтересованный взгляд. — Том Мавроло Реддл был весьма выдающимся и подающим надежды юношей, прям как ты, Северус. — Лесть? Это хорошо, это я люблю. Еще один короткий смущенный взгляд на директора. — Он стал моей величайшей ошибкой, — вторично вздохнул Дамблдор, — и я не хотел бы чтобы и тебя постигла такая же участь.

— Мы просто беседовали. Не знаю почему, но я ему крайне интересен, — поспешил сознаться я, позволяя директору увидеть в своем сознании слегка подправленные обрывки встречи с Темным лордом. Опытному окклюменту, вроде меня, не сложно создать краткие ложные воспоминания. Пусть директор порадуется, что может видеть через мои щиты — мне не жалко.

На несколько секунд Дамблдор замолчал, словно собираясь с мыслями. Давление на мой разум немного усилилось. Я потер лоб и невозмутимо потянулся к очередной мармеладине.

— А что ты сам думаешь об этом? — спросил Дамблдор.

— Не знаю, профессор, — я смущенно пожал плечами, — все это так внезапно навалилось. Я… я в растерянности. Раньше меня просто не замечали, но едва выяснилось, что я лорд Принц, я тут же стал центром внимания. Не за мои знания или какие‑то заслуги, которых нет, а просто из‑за древней крови. Мне кажется это глупым.

— Твои слова греют мою душу, мой мальчик, — взгляд у директора вновь стал таким добрым — добрым, что мне опять с трудом удалось подавить в себе желание выхватить палочку. — Несмотря на все произошедшее, ты остался тем же умным и старательным молодым человеком. Ты прав! Одной древней крови мало чтобы стать хорошим магом.

Но все же она дает преимущества, старик, и тебе это прекрасно известно, — подумал я, усиливая мысленные щиты — одна из привычек въевшихся в меня за время долгого знакомства со стариком.

— Мир вокруг нас стремительно меняется, — продолжал монотонным голосом увещевать Дамблдор. — Мы уже не можем, как это было раньше, полагаться только на статус секретности. Рано или поздно нам придется открыться маглам. Магия может многое сделать для всеобщего блага человечества! Разумеется, открывать магический мир нужно постепенно — шаг за шагом, но это уже давно назревшая необходимость. Нам все сложнее прятаться. Столь радостно тебя принявшие чистокровные роды и лорд Волдеморт живут прошлым. Их путь — это путь в пропасть.

Твой путь ведет туда же старик. Чем больше запретов накладывается на древние магические ритуалы, тем сильнее деградирует магическое искусство. Маглов слишком много и то, что мы можем им предложить без ущерба для себя, просто крохи. При пресловутой "открытости" этого им будет слишком мало.

Но тебе этого не объяснишь, старик. Ты фанатик, а значит слепец. Точно такой же слепец, как и Волдеморт. Между вами нет разницы, вы мечтаете переделать мир, и считаете, что именно выбранная вами модель идеальна. Волди даже получше будет, он хотя бы делает вид, что прислушивается к чужому мнению. Да, как бы парадоксально это не звучало, но Темный лорд был благороднее и честнее величайшего светлого волшебника современности. Это после раздробления души на семь частей он стал постепенно скатываться в безумие.

— Я согласен с вами профессор, — неуверенно кивнул я. — Но боюсь, что теперь древние роды и лорд Волдеморт от меня не отстанут. Они уже строят на меня планы и вряд ли от них откажутся.

— Мальчик мой, как твой директор, я просто обязан тебе помочь. Главное что ты осознаешь всю нелепость и пагубность выбранного лордом Волдемортом пути.

— Спасибо профессор, ваша вера много для меня значит, — я с надеждой и неуверенностью посмотрел на директора.

— Не за что, Северус, отныне ты можешь обращаться ко мне в любое время…

Интерлюдия.

Когда Северус Снейп ушел, Дамблдор легким взмахом палочки избавился от чая и сладостей. Перед директором появился золотой, украшенный рубинами кубок и простой на вид глиняный кувшин. Лорд Альбус Дамблдор не любил вино, зато слыл большим ценителем медовухи.

— Какой интересный молодой человек, — пробормотал Дамблдор, смакуя напиток. — Да моя дорогая? — повернулся он к фениксу. — Он может быть нам полезен, весьма полезен. Ради всеобщего блага!

Конец интерлюдии.

Во рту стоял отвратительный привкус смешанных зелий и рвоты. После встречи с Дамби я добрых минут десять провел в обнимку с лучшим другом пьяницы. Флакончики с рвотным помогли избавить желудок от того коктейля всевозможной магической дряни, что попали в него после чая и сладостей "доброго директора".