Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 65

— Как долго она пробыла здесь одна?

— Самое большее две или три минуты. Когда я вернулся, она сидела за моим столом. Вот о чем я говорил. Шалунья надела мои очки и держала большую книгу. Мы были хорошими друзьями, и ей нравилось передразнивать меня. Признаюсь, я испугался — просто инстинктивно, — когда увидел, что она взяла книгу, но в следующую минуту понял, что она держит ее вверх ногами.

— Умно! Она не успевала вовремя вернуть ее назад. И камера со специально подобранной пленкой уже снимала последние несколько страниц с ее стороны!

— Это дитя!

— Да. Ей двадцать семь лет, и она сбивала шляпы с высоколобых мужей повсюду от Петербурга до Буэнос-Айреса! Свяжитесь со Скотленд-Ярдом и попросите приехать инспектора Бидла.

Управляющий тяжело дышал.

— Позвонить в полицию и предать дело огласке означает уничтожить наше учреждение — вера в него будет подорвана. Я не могу сделать этого без указаний свыше.

— Тогда, безусловно, это сделает профессор.

— Прежде чем вы пришли, я позвонил директору, который единственный из всех сейчас в городе, и доложил ему о ситуации, как она обстояла на тот момент. Возможно, он уже прибыл. Если вы пройдете со мной в зал заседаний совета директоров, то мы узнаем это.

Они поднялись на этаж выше, по пути к ним присоединился мистер Карлайл.

— Извините меня, я отойду на минуту, — сказал управляющий.

Паркинсон, беседовавший с портье на тему стоимости земли, подошел к ним.

— Сожалею, сэр, — доложил он, — но я не смог купить «Втирро». Магазин, по всей видимости, закрылся.

— Какая жалость. Мистер Карлайл уже настроился.

— Пройдемте сюда, пожалуйста, — позвал управляющий, вновь появляясь перед ними.

В зале заседаний они нашли седовласого пожилого джентльмена, который явился на зов управляющего из чувства долга, а затем остановился в дальнем углу пустой комнаты в надежде, что его не заметят. Он был совершенно безобиден и, казалось, сам прекрасно об этом знал.

— Весьма печальное дело, джентльмены, — обратился он к ним негромко и доверчиво. — Мне доложили, что вы рекомендовали обратиться в Скотленд-Ярд. Такой ход дел был бы крайне неудачным для заведения, которое зависит от безоговорочного доверия общества.

— Это единственно возможный вариант, — ответил Каррадос.

— Ваше имя, мистер Каррадос, хорошо мне известно в связи с одним деликатным делом. Не могли бы вы не доводить это дело до огласки?

— Это невозможно. Должно быть проведено обширное расследование. Необходимо досмотреть каждый порт. Это может сделать только полиция, — сказал Каррадос и добавил со значением: — И только я могу направить полицию по верному пути.

— И вы сделаете это, мистер Каррадос?

Каррадос обворожительно улыбнулся. Он знал, что больше всего привлекает людей в его услугах.

— Моя позиция такова, — ответил он. — До сих пор я работал исключительно как любитель. В этой роли я предотвратил одно или два преступления, исправлял случайную несправедливость и всегда был к услугам моего друга, настоящего профессионала, Луиса Карлайла. Однако сейчас я не вижу причин, по которым должен бесплатно помогать коммерческой фирме в обычном для таких дел инциденте. Я должен требовать вознаграждение за любую информацию, чисто символическое, скажем, сто фунтов.

Директор выглядел так, словно его вера в человечество только что пошатнулась.

— Сто фунтов — это очень щедрое вознаграждение для такой небольшой фирмы, как наша, мистер Каррадос, — обиженно заметил он.

— И это, конечно, не включает профессиональные издержки мистера Карлайла, — добавил Каррадос.

— Зависит ли эта сумма от какой-то определенной работы? — уточнил управляющий.

— Я не возражаю против того, чтобы обозначить ее как сумму за то, чтобы я добыл для вас — и для полиции как основание для розысков — фотографию и описание вора.

С минуту двое руководителей учреждения посовещались в отдалении, затем управляющий вернулся к Каррадосу.

— Мы согласимся, мистер Каррадос, при условии, что эти вещи будут у нас в течение двух дней. В противном случае…

— Нет, нет! — возмущенно воскликнул мистер Карлайл, но Каррадос добродушно прервал его:

— Я приму условие с тем же азартом, с которым оно было выдвинуто. В течение сорока восьми часов или никакой оплаты. Чек, конечно же, выдадут мне тотчас, как я предоставлю необходимое?

— Вы можете быть уверены в этом.

Каррадос достал свой бумажник, извлек из него конверт с американским штемпелем, из которого вынул фотокарточку.

— Вот фотография, — объявил он. — Его зовут Улисс К. Грум, но он более известен как Гарри-Артист. Описание вы найдете на оборотной стороне.

Пять минут спустя, когда они остались одни, мистер Карлайл высказал свое мнение об этой сделке.

— Ты совершеннейший плут, Макс, — сказал он, — хотя и весьма очаровательный, должен признать. Но исключительно ради собственного удовольствия ты так шокируешь людей.

— Напротив, — возразил Каррадос, — это люди шокируют меня.

— Теперь эта фотография. Почему я ничего не слышал о ней раньше?

Каррадос достал свои часы и дотронулся до них.

— Сейчас без трех минут одиннадцать, я получил ее в двадцать минут девятого.

— И при этом час назад ты уверял меня, что ничего не сделал.

— Я и не сделал — поскольку не было результата. Пока я не выжал из управляющего в его кабинете основополагающий факт для своей теории, я был далек от уверенности как никогда.

— Как я — до сих пор, — намекнул мистер Карлайл.

— Я подхожу к этому, Луис. Я переверну для тебя всю картину. У мошенника было целых два дня форы и шанс, что его удастся поймать — один к девяти. Мы все знаем, и дело меня больше не интересует. Но это твоя работа. Вот факты. В тот раз, когда «рыжий» человек попался на нашем пути, я сразу обратил намного более пристальное внимание на его цели и намерения, чем ты. В тот же день я отправил зашифрованную телеграмму Пирсону в Нью-Йорк. Я запросил сведения о любом человеке, подходящем под следующее описание — в основном меня интересовали дурные вести о нем, — про которого было бы известно, что он покинул Штаты: образованный, эксперт в области маскировки, дерзкий в своих авантюрах, знаток в области мошенничества в банках и хранилищах.

— Почему Штаты, Макс?

— Это было озарение. Я рассудил, что он должен быть англоговорящим. Новый поворот в проницательности и находчивости современных янки сделал их специалистами в области хитроумных изобретений, во всех смыслах. Невзламываемые замки и безудержные взломщики, сейфы, защищенные от грабежа, и грабители, специализирующиеся на сейфах, в равной степени исходят из Штатов. Так что я провел простую проверку. Когда мы говорили в тот день, а «рыжий» проходил мимо нас, я произнес «Нью-Йорк», или, скорее «Ню-Йок» на американский манер — так, чтобы он услышал.

— Я помню. Он не повернулся и не остановился.

— Он был весьма осторожен, но в звуке его шагов — хотя твои бедные старые глаза не могли этого увидеть, Луис, — была «психологическая пауза», полная остановка примерно на пять секунд. Точно так же, и ты бы остановился, если бы услышал слово «Лондон» в далекой стране. Но неважно, как и почему. Суть в следующем.

Одиннадцать месяцев назад Гарри-Артист успешно ограбил сейф в конторе мистера Мак-Кинки, Дж. Ф. Хиггса и К^о в Кливленде, Огайо. Он только что женился на умной, но весьма покладистой третьесортной актрисе варьете, англичанке по происхождению, и ему нужны были деньги на медовый месяц. Он получил около пятисот фунтов, с этими деньгами прибыл в Европу и остановился в Лондоне на несколько месяцев. Этот период отмечен взломом почтового отделения на Конгрив-сквер, если ты помнишь. Сперва Артист обдумывал, какие из британских учреждений наиболее привлекательны, а затем его внимание остановилось на этом хранилище. Возможно, скрытый вызов, содержащийся в телеграфном адресе, захватил его настолько, что ограбить «Сейф» стало для него делом профессиональной чести. Во всяком случае, его наверняка привлекло предприятие, обещавшее не только славу, но и весьма солидную выручку. Первая часть плана для самого искусного криминального «артиста» была сущим пустяком. В течение трех месяцев он появлялся в «Сейфе» в двенадцати разных обликах и арендовал двенадцать сейфов разной величины. В то же время он проводил доскональное изучение методов этого учреждения. Как можно скорее он возвращал ключи обратно, для дальнейшего использования, сделав дубликаты для собственных целей, конечно. Пять, кажется, он вернул в свой первый визит, один был получен позже, с бурными извинениями, заказным письмом, один был возвращен через главный Берлинский банк. Полгода назад он ненадолго приходил сюда, исключительно для того, чтобы избавиться от двух или более ключей. Один он хранил от начала и до конца, последнюю пару получил во время второго долгого визита сюда, три или четыре месяца назад.