Пока страсть спит - Басби Ширли - Страница 52

• Предыдущая
• 52/87
• Следующая

Появление Себастиана вывело Бет из состояния, похожего на транс, и она облегченно вздохнула. Она верила, что Рафаэль в присутствии Себастиана не позволит себе каких-то бестактных высказываний. Если Бет была удивлена познаниями Рафаэля в тонкостях мужских нарядов, то Себастиан был просто поражен. Он вслушивался в разговор — речь шла о том, как лучше приготовить пасту для чистки ботинок. С Натаном для него все было ясно, но от Рафаэля он не ожидал такого!

По ходу Рафаэль проявил большое любопытство к их жизни в Бриарвуде и Натчезе, и Натан, довольный этим, в деталях поведал, как успешно ведет их немалое хозяйство Бет.

А та, чувствуя себя натянуто в присутствии Рафаэля и Себастиана, пыталась перевести разговор на нейтральную тему. Натан вдруг оказался весьма разговорчивым, если не болтливым, и к тому времени, как донья Маделина и дон Мигуэль пригласили всех к ужину, не осталось почти ничего неизвестного Рафаэлю о ней и их жизни дома.

Когда они разместились за столом в уютной гостиной, она изучающе смотрела на Рафаэля, пытаясь понять, почему он, имея прекрасную возможность выдать ее или их отношения, не сделал этого. Он, наоборот, просто очаровал ее мужа и обезоружил его. Но это никак не облегчало ее чувств, клубок противоречий был затянут слишком туго. Найти ответ в лице Рафаэля было невозможно, но ее озадачивало ленивое выражение его глаз.

Что он еще задумал?

Если бы Бет удалось прочитать мысли Рафаэля, она была бы удивлена. Впервые в жизни он обнаружил, что попал в тупик. Он просто не мог пропустить через себя ту информацию, которую ему выдал Натан. Она противоречила тому, что он думал о Бет. К тому же ему еще никогда не случалось ненавидеть какого-либо мужчину с первого взгляда и никогда он серьезно не планировал увести у кого-либо жену. А сегодня все было в полном наборе, и за эту слабость он ненавидел себя и страшно злился.

Женщины никогда не играли важной роли в жизни Рафаэля, потому что он вырос среди команчей, где всякие сантименты не культивировались, и потому что у него никогда не было прочной связи ни с одной из женщин. Он был убежден, что женщинам отведены две роли: давать мужчине физическое наслаждение и рожать ему детей. Никакой другой ценности они для него не представляли. У него никогда не было любовниц, которые задержались бы больше нескольких недель. Они сами стремились в его постель, и это отнюдь не приподнимало их в его глазах. Были среди его подруг и замужние, но никогда.., до сегодняшнего вечера их мужья не вызывали каких-либо эмоций у него. То есть до того момента, пока он не встретил женщину, которая занимала его мысли гораздо больше той меры, чем ему хотелось бы.

Как ни смешно, но он не мог идентифицировать ее с именем Бет. Бет была женой Натана. Англичанка была его женщина! И мысль о том, что она могла лежать в объятиях Натана, наполняла его яростью и болью. Он не мог смириться с мыслью, что какой-то другой мужчина, кем бы он ни был, имел право на это стройное тело с белой кожей, что кто-то другой мог претендовать на ее любовь.

«Чем она отличается от других?» — зло задавал он себе вопрос, еще и еще раз глядя на красивое лицо и прекрасное тело женщины, сидящей по другую сторону стола.

Ему в жизни встречались многие красивые женщины, может быть, не такие красивые, как она. Он нехотя признал, что ни у какой другой просто не может быть таких изумительных серебристых волос и таких бездонных фиолетовых глаз. Не было в мире и такого совершенного тела, неповторимого от макушки до лодыжек, красивого и желанного. И опять он попытался убедить, что знавал многих красавиц, но кто-то упорный долбил его мозг: Но Англичанка несравнима ни с кем! Причем она все время не хотела сдаваться ему. Он прекрасно помнил, как она старалась не смотреть на него, когда он появился впервые и пытался выведать у Стеллы имя этого прекрасного создания. Он в мыслях поднялся на высокий поэтический уровень, сравнивая ее глаза с аметистами, а волосы — с сиянием луны. —Он и не подозревал раньше, что сердце — это тот самый орган, который может болеть, а не просто автоматически перегонять кровь.

Ну а как же она поступила с ним? Он припомнил, что она стремилась игнорировать его, не замечая, что это опасно для молодого человека, числящегося ее мужем. Рафаэлю так хотелось бы снять с него скальп! Его бесило собственное отношение к ней и возрастающая зависимость от нее. Ведь он точно знал, что она шлюха. Она была готова изменить ему даже с таким романтиком, как Себастиан, да и с другими при первой же возможности.

И он, невольно кривя рот, думал с презрением о себе: «Ты все знаешь и понимаешь, так почему же ты так хочешь ее? Ведь ни одна женщина никогда не имела над тобой такой власти».

Он заводил и заводил себя и к концу ужина так ненавидел Бет Риджвей, как никого и никогда на этом свете. Ну уж нет, ни одной из этих потаскух он не позволит пробраться в свое сердце… И этой тоже!

Только Себастиан, время от времени бросавший любопытные взгляды на кузена, отметил, что тот как-то неестественно молчалив. Кстати, Себастиан с удивлением обнаружил, что не так уж страшна встреча с Бет, как он воображал.

Ничего в их отношениях не изменилось. Она была так же доброжелательна к нему, как всегда, слегка подтрунивая, но и одновременно мягко улыбаясь его шуткам. Его это поражало, потому что он с трудом представлял, как женщина может так спокойно себя вести, сидя за столом в присутствии мужа и любовника.

Как бы там ни было, он был очень рад концу трапезы. Он понимал, что только дон Мигуэль и донья Маделина искренне радовались ужину и внешне приятному вечеру. Эти святые души не ощущали напряженности в атмосфере.

Ситуация осложнилась тем, что Бет, уверенная в том, что Натан объявит об их отъезде, ничего не говорила, а тот, наоборот, ждал, что это сделает его жена.

И никто не мог предположить, какая буря эмоций бушевала за этим внешне спокойным столом.

Но Бет, предвидя окончание ужина, решилась:

— Не могу не сказать от себя и своего мужа, что нам было очень приятно гостить у вас, но тем не менее настала минута прощания. Вы были так добры к нам, что мы будем вспоминать вас на пути в Натчез.

Наступила тишина, которая для Бет была предвестником опасности, но тут же дон Мигуэль и донья Маделина выразили свои искренние чувства: они хотели бы, чтобы гости остались еще…

Бет растерялась, но Натан пришел ей на выручку, заявив твердым тоном, что совершенно неотложные дела требуют их возвращения домой.

Первым отреагировал Себастиан:

— Жаль, что вы больше не можете воспользоваться гостеприимством моих родственников, но уж, пожалуйста, не удивляйтесь, когда увидите мою физиономию еще в этом году в вашем Натчезе. Я думаю, что неплохо заработаю, купив те земли, которые мы с Рафаэлем только что обследовали. А уж потом я спущусь вниз по реке и нанесу вам визит. Надеюсь, вы не отменили ваше приглашение?

Натан вполне серьезно подтвердил, что все сказанное ранее действительно. А потом, обращаясь ко всему семейству Сантана, торжественно заверил, что все они вместе или порознь будут желанными гостями в поместье Бриарвуд, если им случится оказаться на востоке от Миссисипи.

Все это было произнесено очень элегантно, и вся атмосфера вечера была обычной для такой ситуации — гостям пора уезжать, хозяева это понимают, но все же по канонам гостеприимства пытаются их задержать. Все были спокойны, только не Рафаэль.

Когда Бет обнародовала свое решение, он буквально окаменел. Бет знала, что рисковала — Рафаэль мог учинить какую-нибудь провокацию. Она была внутренне готова к чему угодно, но только не к тому, что заявил он! Даже в страшном сне ей не привиделось бы, что он выразит пожелание сопровождать их в Сан-Антонио. Теперь до нее дошло, что остаться на гасиенде было бы гораздо спокойнее — ведь здесь были другие члены семьи.

Теперь же она и Натан окажутся в безлюдной степи с глазу на глаз с этим дикарем, чьи порывы необузданны. Она в который раз вспомнила о страшной смерти Консуэлы и опять подумала, не было ли это подстроено им самим.

• Предыдущая
• 52/87
• Следующая