Моя единственная - Басби Ширли - Страница 13

• Предыдущая
• 13/85
• Следующая

Возле улицы Дюман он неожиданно увидел идущую навстречу женщину, в которой сразу узнал Микаэлу Дюпре. Интересно, а что она делает в городе? Заинтригованный, Хью остановился и стал поджидать, когда девушка подойдет. Судя по всему, на этот раз ее сопровождали только молодая горничная и черный слуга.

Микаэла тоже сразу узнала его и даже чуть замедлила шаг, хотя поначалу ей захотелось быстро пойти в противоположную сторону. Но так могла поступить только невоспитанная девчонка. Такие выходки не для Микаэлы Дюпре. Она покажет этому американцу с насмешливыми глазами и надменной улыбкой, что такое истинная леди.

Придав лицу выражение холодной вежливости и гордо подняв голову, она спокойно подошла к Хью.

— Мсье Ланкастер. Рада вас видеть. Погода в последние, дни неплохая. Надеюсь, вам она тоже нравится?

— Безусловно, мадемуазель, — ответил Хью, снимая шляпу и склоняясь к ее руке. — Верный признак, что сезон дождей скоро закончится, не так ли?

Девушка с досадой отметила, что прикосновение его губ вызвало в ней теплую волну, прокатившуюся по всему телу, и гораздо поспешнее, чем требовали правила хорошего тона, отдернула руку.

— Oui, — натянуто произнесла она, мечтая о том, чтобы Хью побыстрее попрощался и свернул на другую улицу.

Однако, судя по насмешливому взгляду его серых глаз, делать он этого не собирался. Оставалось самой побыстрее придумать удобный повод для окончания разговора. Но прежде чем что-то пришло в голову, он вновь заговорил:

— А что вы делаете в городе? Утром я видел ваших брата и дядю, но они мне ничего не сказали о вашем приезде. Полагаю, что вы приехали с мамой?

Микаэла кивнула, делая одновременно небольшой шаг в сторону.

— Да. Мама тоже здесь. Ей стало скучно на плантации, и она решила навестить городских знакомых. Мы приехали вместе с дядей на день-два. До конца недели должны вернуться в загородный дом.

К раздражению девушки, Хью не заметил ее намека и сократил увеличившееся было расстояние. Улыбаясь, он смотрел на нее сверху вниз. Он угадывал мысли собеседницы. Больше всего она обрадовалась бы, разверзнись сейчас под ним земля и провались он в преисподнюю. Но от этого только хотелось побыть рядом с ней подольше.

— Ну а вы? — чуть насмешливо спросил он. — Вы тоже скучали в деревне?

— О нет, — искренне ответила она. Легкая улыбка, неожиданно мелькнувшая на ее лице, сделала его по-детски милым. Взгляд потеплел. — Я обожаю деревню. Будь моя воля, я бы жила там круглый год.

— Да? — Брови Хью поползли вверх. — А мне казалось, что город вам гораздо ближе.

Микаэла напомнила себе, что разговаривает с человеком, который ей отнюдь не симпатичен, и перестала улыбаться.

— Это говорит лишь о том, что вы недостаточно хорошо меня знаете, — холодно произнесла она.

— Вы меня тоже. Но это нетрудно исправить, — ответил он тихим, настораживающе интимным голосом, любуясь румянцем на ее щеках и очаровательными искорками в темных глазах. — Изучи вы мой характер лучше, вы бы не предложили дяде воспользоваться вашим состоянием, чтобы выкупить у меня акции.

— Он.., он рассказал вам?

Взяв ее руку в свою, Хью улыбнулся.

— Да. Об этом и прочих вещах — сегодня утром. Микаэла растерялась, не зная, что сказать. Не рассказывать же американцу о том, что предложила дяде и брату воспользоваться оставленными ей дедушкой деньгами из-за чувства вины перед ними. Это его совершенно не касается! Она видела, как расстроены Франсуа и Жан ее нежеланием выходить за Алена Хассона. Помимо всего прочего, она лишает их надежды избавиться от вмешательства Хью в дела компании. Вот и пришла в голову мысль помочь им стать главными владельцами “Галланд, Хассон и Дюпре”. Получив с помощью ее небольших средств контрольный пакет акций, дядя и брат не стали бы сердиться за отказ Хассону. Но она никак не думала, что они сообщат Хью о ее намерении помочь им деньгами.

Преодолев замешательство, она гордо подняла голову и спросила:

— Ну и что же вы? Согласились на предложенную сделку?

— Нет. Я не собираюсь продавать часть моих акций. Разговор может идти только о покупке ими всей моей доли. Глаза девушки широко раскрылись.

— Всей… Всех ваших акций? И вы пойдете на это?

Их взгляды встретились, и оба замерли на месте, забыв вдруг об идущих позади слугах и проезжающих всего в нескольких футах всадниках и экипажах. Глядя в загадочные темные глаза, Хью будто растворился в них. Он чувствовал только, как быстро забилось в груди сердце, разгоняя по жилам кровь, и как теплая волна прокатилась по всему телу, наполнив его приятной тяжестью и негой. Микаэла тоже ничего не видела, кроме чуть склонившегося к ней высокого черноволосого мужчины с серыми холодными глазами. О нет! Глаза его не были холодны. В них горел скрытый огонь, который заставлял трепетать сердце и забывать обо всем на свете.

— Да, — решительно, будто следуя неожиданному порыву, ответил Хью. — Я бы сделал это не раздумывая, если.., если будет предложена достойная цена. — Сам не понимая, что делает, он склонился чуть ниже н притронулся губами к нежной, будто шелк, щеке девушки. — Да, если будет предложена та цена, которая меня устроит, я готов рискнуть всем.

Микаэла почувствовала, что не в силах произнести ни слова. Она понимала, что Хью разрешил себе недопустимую вольность, но боялась, сделав малейшее движение, выдать нараставшее в ней непонятное возбуждение.

— И как.., какая же цена вас бы устроила, мсье? — наконец пролепетала она.

Хью загадочно улыбнулся, опустил голову чуть ниже и поднес ее руку к своим губам. Он поцеловал лишь кончики пальцев, но взгляд серых глаз был устремлен на сочные, чуть подрагивающие губы девушки.

— О, полагаю, такая милая и умная девушка может догадаться об этом сама. Думаю, вы уже поняли, что я попрошу взамен своей доли в компании, — прошептал он, как бы прощаясь, и наконец пошел в сторону улицы Дюман.

Микаэла не могла пошевелиться еще несколько долгих секунд. Его слова заставили трепетать сердце, вызвав в душе восторг, удивление и.., гнев. Она попыталась доказать себе, что он имел в виду совсем не то, о чем она подумала, но не смогла. Чувственный блеск его глаз, который она ощущала до сих пор, говорил — речь шла именно о том. Ее обожгло острое чувство негодования. Да что она возомнила! Ведет себя не лучше этой глупой гусыни Сесиль! Американец же попросту играл с ней, дразнил как наивную девочку.

Объяснив себе таким образом поступок Хью, она успокоилась и отправилась выполнять взятые на себя обязательства. Надо было купить нитки для мамы, зубной порошок для себя и спросить у их модистки, не получила ли та из Парижа описания новых моделей. Все это заняло примерно полчаса. Домой она вернулась с двумя толстыми модными журналами. Теперь им с мамой будет чем заняться до возвращения в Ривербенд. Разглядывать изображения новых платьев, подбирая для себя подходящий фасон, было одним из их любимых занятий.

Жан и Франсуа ужинали сегодня вне дома, и вечер проходил примерно так, как и представляла Микаэла. Они с Лизетт сидели рядом и рассматривали рисунки и выкройки платьев с высокой талией, которые вводила в моду Жозефина, жена Наполеона. Предлагаемые парижскими модельерами вариации на эту тему были очаровательны. Еще утром их вид заставил бы Микаэлу забыть обо всем, кроме мечты о новом наряде. Но сейчас она поймала себя на том, что перелистывает страницы машинально, а думает при этом о сегодняшней встрече с Хью Ланкастером. Задумчивый взгляд скользнул по очаровательному платью из шелка цвета зеленого яблока с отделкой из брюссельского кружева. А мысли… Верно ли она поняла его намек? Может ли такой человек расстаться со всеми своими акциями “Галланд, Ланкастер и Дюпре” ради нее?

При одной мысли об этом внутри у нее что-то дрогнуло. На что он намекал? Он собирается жениться на пей? Или это было оскорбительное предложение совсем других отношений? Но даже если он хочет назвать ее невестой, какое ей до этого дело? Да она уж, коль не будет другого выхода, скорее станет его любовницей, чем согласится выйти за него и даст слово хранить верность такому мужчине! Сердясь на себя за то, что никак не может выкинуть из головы слова Хью, она импульсивно перевернула страницу журнала.

• Предыдущая
• 13/85
• Следующая