Одиночка. Трилогия (ЛП) - Фелан Джеймс - Страница 24

Я поднял последний мешок, но как-то неловко и чуть не упал с крыши вместе с ним, еле-еле поймав равновесие на самом краю. От страха мне стало нехорошо, я сел, свесив ноги с крыши и вцепившись в ледяные перила ограждения. Интересно, что будет, если спрыгнуть? Что почувствуешь? Будет страшно? Сейчас страха высоты я не испытывал, потому что все равно не видел ничего дальше носков ботинок. Я чуть наклонился вперед – в лицо ударил ночной ветер. Интересно, я смогу парить, будто летающий змей? Интересно, а у ветра хватит силы унести меня? А может, просто отпустить руки, слегка оттолкнуться и броситься в пропасть…

Я попытался засмеяться, но получился странный звук, больше похожий на всхлип. Неужели у меня хватит смелости на такое? Что же должно случиться для этого? Должны уйти мои друзья? Должна кончиться вода? Должно произойти то, с чем я не смогу жить? Я вспомнил убитого Дейвом охотника, вспомнил паренька возле реки, закрытую дверь в квартире 59С… Пора было уходить. Не важно, останутся друзья со мной или нет, пора было уходить – не только из небоскреба, из города…

Я вытер слезы. Внутри прозвучало: «Не смей!», но я поднялся и заревел в голос – от обиды на мир, на тех, кто всё это устроил. Я плакал, и мне становилось легче, жизнь возвращалась, и…

Свет!

Луч света с соседнего здания полоснул меня по глазам и исчез. Я стоял на высоте в семьдесят этажей, так что о природном источнике света и речи быть не могло.

Я смотрел во все глаза, но больше ничего не замечал. Наверное, просто показалось: такая короткая, незаметная вспышка… Тоненький лучик, прорезавший темноту ночи, безлунной ночи. Я хотел было развернуться и уйти, как…

Боковым зрением я снова заметил свет: дрожащий луч от фонарика, пропавший так же быстро, как и в первый раз. Но теперь я был уверен: мне не показалось. Этот лучик говорил, что где-то есть жизнь. А свидетельством чего еще мог быть свет в абсолютно темном здании в это время и в этом городе? Я оглянулся: точно, Дейв решил меня разыграть. Но нет, на крыше никого не было – только я один.

Перепрыгивая через две ступеньки, я спустился на шестьдесят седьмой этаж и подбежал к окну, напротив которого видел свет. Схватил бинокль и стал ждать. Мне было не по себе, нашла какая-то необъяснимая тоска. Я ждал и ждал… А вдруг там есть кто-то такой же, как я…

Я осматривал окно за окном в здании напротив. Может, бросить всё и бежать рассказать остальным? А если я уйду и свет появится снова? Я вспомнил фильм Хичкока, в котором парню на инвалидной коляске показалось, что он видел убийство в одной из квартир. День за днем он сидел возле окна и смотрел – и видел в темноте убийцу, который следит за ним самим. А вдруг это охотник хочет выманить нас? Да нет, это точно другой выживший!

Несколько часов я провел с биноклем, всматриваясь в темноту, и, наверное, заснул, потому что проснулся от холода, от того, что все тело затекло.

Рядом сидела Анна. Может, это она разбудила меня. Было немного за полночь. В окне отражалось лицо Анны – нечетко, размыто, будто лицо призрака. Света нигде не было – только темнота. Анна не спрашивала, что со мной, не спрашивала, что я здесь делал, а мне и не хотелось ничего рассказывать. Мы просто молча сидели рядом, но мне казалось, что я могу читать ее мысли.

– Нам действительно нужно уходить? – наконец спросила она.

Я не знал, что ответить. Я пока не решил даже для себя, не знал, как поступить.

– Когда мы уйдем, всё станет по-другому.

– Я знаю.

– Возможно, нам придется расстаться.

– Я знаю.

– Разделиться.

– Я знаю.

– Разойтись в разные стороны.

– Я знаю.

– В этот раз – навсегда.

У меня по щеке скатилась слеза. Я понимал, что Анна имеет в виду. Она заслужила полное право уйти и быть свободной, жить своей собственной жизнью, найти своего мистера Дарси или кто ей там больше по душе. А может, ее место рядом с Дейвом, может, они больше подходят друг другу. У них было что-то общее, а я был чужаком… И уже во второй раз за эту ночь я понял, что пора решаться…

– Я понимаю, что нам, возможно, придется разделиться, если мы уйдем отсюда. Но знаешь, если мы останемся, однажды наши дороги все равно разойдутся. Я проснусь, а тебя не будет, – сказал я.

– Ты поймешь меня? – тихо спросила она.

Я промолчал. Просто смотрел на ее красивое отражение в окне и не думал больше ни о чем.

Встал, протянул Анне руку:

– Пойдем. Завтра – наш последний день, и нужно провести его с пользой. Для начала хотя бы выспаться.

18

До ухода нужно было многое успеть. Во-первых, я хотел попрощаться с некоторыми уголками приютившего нас небоскреба, а во-вторых, я должен был пересилить страх и вернуться в квартиру 59С. Да, я буду скучать по нашему дому, но лишь по некоторым его уголкам. Пора было вставать и приниматься за дело, но так хотелось просто лежать, спать и ждать, пока нас найдут, пока все само собой вернется на круги своя.

Завтрак стоял на столе. Я присел на матрас к Мини и тихонько позвал ее по имени, чтобы разбудить. Ели мы молча. В большой походный рюкзак я уложил смену одежды и запас еды на неделю, засунул в боковые карманы два фонарика – наш старый добрый динамо-фонарик и мощный надежный «Мэглайт», – аккумуляторы, два айпода, зубную щетку пасту и мыло, небольшую аптечку, десяток зажигалок и коробков спичек, патроны в пластмассовой коробочке. Пистолет положил на стол: засуну его в карман перед уходом. Предварительно я достал магазин и высыпал на ладонь патроны, а потом один за другим вставил их обратно. Куртку и самые удобные вещи я повесил на спинку стула. Легкое, но довольно теплое одеяло свернул и пристегнул к верху рюкзака. Я был готов.

На одном из столиков в ресторане мы свалили в кучу солнцезащитные очки, найденные в квартирах. Я примерил несколько штук и выбрал одни. Потом прошелся по другим «тематическим» столикам: с шапками, с верхней одеждой, с одеялами, с аккумуляторами, с изолентой, с оружием. Глядя на последний стол, я помянул Дейва недобрым словом, но все же взял оттуда дробовик и самурайский меч.

– А если мы встретим других людей? Ну, нормальных людей, как мы? – спросила Мини.

– Узнаем, что знают они. Может, где-то есть лагерь, – ответил я.

– Мы должны быть осторожны. Я думаю, лучше избегать встреч с людьми, – сказала Анна.

– Ты имеешь в виду охотников?

– Охотников, само собой. Но мы же понятия не имеем, что творится вокруг. Мы ничего не знаем о выживших, не знаем, что они за люди.

Я думал об этом. Свет фонарика вчера ночью говорил о том, что в здании напротив могут быть выжившие, вернее, они там точно есть, просто мы их не видим. Интересно, кто они? Что из себя представляют? Выжидать больше нет смысла – пора действовать.

– Ты права, Анна. Осторожность не помешает. Наверное, нужно придумать несколько кодов, шифров…

– Например?

Все трое сидели за столом и смотрели на меня так, будто я знаю ответы на все вопросы. Лучше бы они помогли мне сложить вещи.

– Для начала назначить ключевые места. Пока у нас их два – этот небоскреб и лодочная пристань. Пусть будут пункт А и пункт Б. Если вдруг мы попадем в ловушку или вынуждены будем разойтись, можно просто крикнуть: «Встретимся в пункте Б!»

– А названия поинтереснее придумать нельзя? – спросила Анна.

– Твои предложения?

– Например, по именам дорогих нам людей.

– То есть наш небоскреб будет «мистером Дарси», а пристань – «Джейн Остин»?

Анна пожала плечами:

– А почему нет?

– Ладно, тогда этот небоскреб – мистер Дарси…

– Ну уж нет! – перебил меня Дейв.

Через двадцать минут каждый из нас подготовил листочки с вариантами названий, и мы сложили их в большую вазу.

В итоге для нашего небоскреба мы вытащили название «Дом» и единогласно приняли его. А вот для пристани мы с удивлением вытащили название «Опра», но в авторстве никто не сознавался, идентифицировать любителя Опры Уинфри по почерку тоже не получилось. Хотя я подозревал Дейва.