Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века - Шубин Александр Владленович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/89
• Следующая

— И как он вас перебросил в Килва-Кивиндже?

— Куда?

— Да вот сюда.

— Не знаю. Я же говорю, была без сознания.

— Ах да, конечно. Без сознания. (Это была его первая грамматическая ошибка. И говорил он почти без акцента. Видимо, долго учился в Союзе.) Ну да ладно. Тут есть другой аспект. Я понимаю, у вас это вышло невольно. Но все же, по нашим законам прогулки без одежды — серьезное преступление. Мы ведем трудную цивилизаторскую работу здесь, в Африке. Долгое время угнетенные народы континента не имели возможности прикрывать свое тело. Они были бедны, их эксплуатировала Европа и Америка...

— Да, да, — с готовностью закивала Ольга, решив поддерживать любую чушь на всякий случай. — Но Россия всегда была против этого. У России не было колоний в Африке.

— Мы помним об этом. Хотя и не можем забыть о коммунистической экспансии на континенте, — парировал собеседник. — Сегодня жители Африки обеспечены продовольствием и добротной одеждой. У нас работают заводы, которые потребляют сырье, ранее отправлявшееся в страны Севера. Мы можем опираться на собственные силы. Мы трудимся в поте лица своего, как требует Аллах. Но нам мешают пережитки прошлого, и один из них — стремление некоторых племен ходить без одежды или почти без одежды. Это очень важная проблема, с которой борется весь наш народ. Вы, конечно, знаете работы доктора Фрейда.

— Да, конечно.

— Это поможет вам понять. Конечно, доктор во многом был неправ, он недооценивал творческой силы Аллаха. Но одно он усмотрел верно: энергия человека будет очень велика, если его половые инстинкты находятся в крепкой узде. Если вы не часто общаетесь с особью иного пола, вы энергичней в других делах, в борьбе за высокие идеалы. Это понятно.

— Конечно.

— В этом смысле ваше появление в таком виде вывело из строя целое подразделение нашей армии. Это — как бомба.

Ольге лестно было услышать, что она стала здесь секс-бомбой. Но похоже, что генерал приписывал ей диверсионные намерения.

— Я все понимаю, я виновата. Но этого больше не повторится. Я готова ходить даже в этом, — она показала на мешок, — лишь бы не нарушать ваши справедливые законы.

— Ну что вы, мы не варвары. Вам не придется в этом ходить. Во всяком случае, вы ведь осознали свою вину.

— Конечно, конечно. Я все осознала.

— Тогда вам нужно подписать обязательство не нарушать впредь законов Халифата.

Перед Ольгой появился текст на русском и арабском — признание вины и обязательства не нарушать законы страны впредь.

— Вы должны переписать от руки русский текст и расписаться.

Ольга с готовностью выполнила эту просьбу.

— Что же, очень приятно было познакомиться, — ласково сказал генерал и произнес какую-то торжественную фразу по-арабски. Солдат подошел к Ольге, крепко взял ее за локти и перенес к кирпичной стене. Его руки, изголодавшиеся по женскому телу, с неохотой расстались с этими локтями — солдат с усилием толкнул ее к стенке. Ничего не понимающая Ольга с ужасом почувствовала неровности плахи. Офицер смотрел на приговоренную с явной симпатией. Он поднял пистолет, и Ольга ужаснулась нелепости собственной последней мысли: «Все-таки они умудрились сегодня испортить мне настроение».

21 июля.

Кабул и севернее.

Василий.

«Мудрый гуру попросил ученика принести веер из кости носорога. „Веер сломался“, — ответил ученик.

«Тогда неси самого носорога», — приказал Учитель.

Что бы вы сделали на месте ученика?»

Вася сидел в мягком надувном кресле. Можно было бы почувствовать себя в гостях, если бы собеседник не расположился за массивным черным столом под портретом Вождя, и если бы в лицо не бил сноп яркого света. Это был допрос. Хотя и с философским оттенком. Лица следователя Вася не видел из-за света — только силуэт. Настроение было препоганое. И что особенно странно, голос следователя казался ему знакомым.

— Мне не до философий. В чем меня обвиняют?

— Как это в чем? Вы меня удивляете? Ваша подруга ухлопала несколько стражей порядка и скрылась в неизвестном направлении. Погибло несколько мирных жителей, в том числе ваша соотечественница. А вы корчите из себя невинность.

— Ах, вот в чем дело? — Вася уже продумал версию защиты. Он понимал, что правдивое объяснение никого не убедит. Уж вляпался так вляпался. Поэтому придется слегка подкорректировать истину. — Я познакомился с ней, прогуливаясь по городу.

— Где?

— Трудно сказать. Ваши улицы для нас, европейцев, так похожи. Где-то ближе к Тадж Беку.

— Ах, Василий Иванович, Василий Иванович. Лгать грешно.

Вот тут Вася понял, что попался. Собеседник знал, что перед ним никакой не Ричард, а просто Вася из «Социума». Всего ничего. Собеседник продолжал неторопливо размазывать «Джеймса Бонда», как будто это был не человек, а кусок пластилина у него на столе: «С этой террористкой вы познакомились не „ближе к Тадж Беку“. Там я уже за вами самолично наблюдал. Вероятнее всего, она тоже. Но не подошла».

Васе стало ясно, что сейчас его, пожалуй, не посадят. Более того, ему покровительствуют. Разоблаченный «агент Москвы» счел за лучшее не спрашивать, почему.

— Ну вот что, молодой человек. Будем считать, что я поверил вашей версии. Тем более что через час у вас встреча с гидом.

— А эта девушка тоже ваш человек?

— Что значит «ваш человек»? Она, конечно, наш человек. Гражданка страны, хорошая девушка. И пустыню знает. Лучшего гида тебе, Вася, все равно не сыскать...

Вася стоял близ серого небоскреба, уходившего в небо сотнями этажей. Небоскребы Кабула составляли гордость страны. Строили их специалисты со всего света, в том числе и из Союза. Но считалось, что проекты разрабатывались под чутким руководством самого президента. Поскольку автолетами в стране не пользовались, жители перемещались на гигантских лифтах, которые в часы пик заполнялись толпами в пару сотен человек. Президент был большим добряком и учел, что жители не должны тратить уйму времени, чтобы добираться до работы общественным транспортом. Поэтому промышленные предприятия располагались здесь же. Можно было выйти из квартиры, подождать минут десять скоростного лифта, проехать до нужного моста, который соединяет жилой небоскреб с промышленными, пройти в промышленный небоскреб по движущейся дорожке — и ты уже видишь из окна офиса или цеха свой дом. Очень удобно. Западная и советская пресса, недружелюбно настроенная в отношении Стана, писала, что воздух вокруг промышленных небоскребов нечист. Но это было не очень важно, потому что окна в жилых небоскребах все равно не открывались, и воздух подавался через систему очистки, также мудро предусмотренную самим президентом. Все это Вася прочитал в туристической брошюре по дороге с космодрома.

Как это ни странно, ему еще никогда не приходилось бывать в современных небоскребах. В Союзе их не строили, поскольку пространства страны хватало на дом для каждого. Так что небоскребы строили только промышленные, и посещать их нужно было по долгу службы. У Васи была другая служба. В Европе из-за падения рождаемости плотность населения была тоже не столь велика, чтобы загонять людей жить в эти циклопические конструкции. Как-то раз в Америке Васе довелось посетить небоскреб прошлого века, но ни в какое сравнение с нынешними азиатскими монстрами он не шел. Тем более что залетели они в него на автолете. А теперь микроскопический Вася стоял у подножия огромного гриба и чувствовал себя червячком, которому предстоит погрузиться в толщу ножки.

Попасть в здание оказалось не так просто. Жители проходили через турникет, вставляя в него какую-то карточку. У Васи ничего подобного не было. Ему пришлось встать в гостевую очередь. Через некоторое время он уже имел приятную беседу со служащим, который не говорил ни по-русски, ни по-английски. По счастью, президентская мудрость предусмотрела оборудовать этих швейцаров переговорными компьютерными программами, которые с грехом пополам переводили иностранные языки. В конце концов швейцар набрал нужный телефон, переговорил с хозяйкой и показал ей по видео облик посетителя. Облик хозяйку устроил. Вася прошел через турникет.

• Предыдущая
• 24/89
• Следующая