Поджигатели (Книга 1) - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" - Страница 15
- Предыдущая
- 15/189
- Следующая
Своей мохнатой жёлтой курткой, алыми лампасами на брюках, острым носом и маленькой головой на длинной шее Шверер напоминал злую красноногую птицу, нацелившуюся клюнуть то, что вертелось в патроне монотонно жужжащего станка.
Старик стоял, не сгибая спины, и, опершись мизинцем о супорт, сквозь лупу следил за остриём резца.
Блестящая ниточка стружки, весело извиваясь, сбегала с вращающегося кусочка металла.
Увлечение работой не мешало генералу изредка коситься на часы. Это были особенные часы, с ясными цифрами, с чёткими чёрточками делений. Длинная секундная стрелка, трепетно вздрагивая, бежала по циферблату.
Домом Шверера командовали часы. Они висели во всех комнатах. Дом был наполнен шорохом неустанного движения времени.
Подчиняясь стрелке часов, генерал снял ногу с педали и выключил станок. Пора было итти в столовую.
Он повесил тужурку в шкаф и сделал несколько гимнастических движений. Холодный ветер заставил его поёжиться и затворить окно.
В столовую он вошёл уже в форменном кителе, застёгнутом на все пуговицы.
Фрау Эмма Шверер зябко повела плечами от холода, пахнувшего из дверей кабинета, но тут же улыбнулась, делая вид, будто ей это нисколько не неприятно.
Наливая мужу кофе, она волновалась так, словно это был экзамен невесте по домоводству, а не обычный утренний завтрак, такой же, как каждый день в течение тридцати восьми лет их совместной жизни. Генерал читал газету, но фрау Шверер была уверена, что его взгляд одновременно отмечает и каждое её движение и бег стрелки на стенных часах.
Сколько раз она делала попытки убрать эти безобразные часы из столовой! Однажды пустилась даже на хитрость: за счёт хозяйственной экономии купила красивые саксонские часы и повесила их вместо этой отвратительной никелированной тарелки. Но на другой же день опять увидела её на стене, рядом с новыми фарфоровыми часами.
И вот острое стальное жало секундной стрелки короткими толчками снова подгоняло её. Как будто она была на вокзале, а не у себя дома!
Фрау Шверер пододвинула мужу чашку. Бережно держа ложечку костлявыми пальцами с коротко остриженными выпуклыми синими ногтями, Шверер сыпал в кофе сахар. Следя за тем, как исчезают с поверхности кофе голубоватые кристаллы, он проговорил словно в пустое пространство:
— Читала сегодня статью Дарре «Новая знать крови»?
— Ты же знаешь, я не читаю таких статей.
— И совершенно напрасно! Мы никогда не сможем иметь надлежащего призывного контингента, если женщины не будут обязаны рожать так же, как мы, мужчины, обязаны служить.
Она опустила глаза:
— Служить и рожать — это… не одно и то же.
— Нам нужно много солдат!
— Я не могу привыкнуть к твоему новому тону, Конрад.
Пока фрау Шверер снова наполняла пустую чашку, генерал сорвал обёртку с толстой пачки газет. Это была не обычная бандероль, как на других газетах, а конверт из плотной бумаги. На нем краснел штемпель отдела печати министерства рейхсвера: «Только для личного пользования». В пачке были газеты из Советского Союза.
Генерал наскоро пробегал заголовки статей, отмечая то, что следовало потом внимательно прочесть.
— Отто опять не ночевал дома, — нерешительно проговорила фрау Эмма.
Генерал с досадою оторвался от «Красной звезды».
— Наверно, провёл ночь не хуже, чем если бы лежал у себя в постели, — сказал он.
— Но… мальчик ведёт ненормальную жизнь.
— А что ты считаешь нормальной жизнью для офицера?
— Ты не думаешь о здоровье детей!
Шверер посмотрел на неё поверх очков.
— Ещё что-нибудь?
— Вот и Эрни совсем отбился от рук.
— Ты хочешь семнадцатилетнего оболтуса умывать по утрам губкой? В этом Ха-йот[1] из него сделают, по крайней мере, здорового человека.
— Но с ними там бог знает как обращаются!
— Я приветствую то, что наци вырвали, наконец, наших сыновей из-под подолов мамаш!
— Кажется, я воспитала старших мальчиков и без помощи этих новых организаций.
— Пример тому твой слюнтяй Эгон?
— Не всем же бог дал быть военными.
— Он — фон Шверер!
— Он занимает хорошее положение.
— Я предпочитаю пехотного лейтенанта профессору механики!
Генерал сердито отодвинул пустую чашку.
— Но, Конрад…
— Я шестьдесят пять лет Конрад! И, кстати говоря, из них тридцать восемь я пью кофе с простывшими сливками…
Генерал порывисто встал, повернулся на каблуках и вышел.
Войдя в кабинет, он с минуту стоял, потирая руки и с удовольствием оглядывая письменный стол. Потом опустился в кресло перед столом — старое кресло, кожа которого побелела от сидения. На широком поле стола были аккуратно разложены справочники, стопки чистой бумаги, на видном месте — папка с надписью: «Марш на восток. Исследование генерал-лейтенанта Конрада фон Шверера».
— Итак!
Шверер произнёс это вслух, пододвигая к себе папку с рукописью. Вдруг он гневно оттолкнул кресло, вскочил и побежал к двери.
— Эмма!
Фрау Шверер в испуге выронила из рук вязанье.
— Кто трогал мои бумаги?
— О, Конрад! — Она всплеснула руками. — Кто посмеет?
— Кто входил в кабинет?
— Но, Конрад, клянусь тебе… Анни сама стирает пыль.
— Но я же вижу…
— Может быть, полотёр нечаянно? — высказала предположение фрау Шверер.
— Полотёр? Сколько раз я просил, чтобы ты была в комнате, когда там натирают пол.
— Я так и делаю, Конрад. Я слежу за каждым его шагом, — солгала фрау Шверер. — Но, может быть, как-нибудь, когда он двигал стол…
— А что, у нас натирает все тот же солдат без руки, что и прежде? — спросил Шверер, так же внезапно успокаиваясь, как и вспылил. — Кажется, довольно старательный малый, а?
— Бойс прекрасный полотёр, Конрад!
— Видна солдатская школа, а?
— О да, отличная школа! — с готовностью согласилась фрау Шверер.
Генерал поднял упавшее на пол вязанье жены и стал его рассматривать со снисходительным вниманием. Внезапно, бросив вязанье на стол, быстро нагнулся, поцеловал, точно клюнул, у жены руку и поспешно вернулся в кабинет.
Снова раскрыл рукопись и провёл ладонью по заглавному листу.
- Предыдущая
- 15/189
- Следующая
