«Медвежатник» - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" - Страница 19

• Предыдущая
• 19/29
• Следующая

Мог ли один человек отодвинуть от стены стальной шкаф весом более тысячи килограммов?

Мог ли один человек, без смены, работать с интенсивностью, необходимой для пропила стены и для вскрытия стального шкафа в короткий срок, бывший в его распоряжении, — в одну ночь.

Во всех трех случаях объекты ограбления были однотипны — институты; налицо имелся единый «почерк»: вскрытие каждого шкафа производилось способом высверливания и последующего расширения отверстия, с окончательной его обработкой; налицо была одна и та же манера тщательного затирания за собой следов на полу, на стенах, на поверхности сейфа. Имелась, наконец, и ещё одна деталь, пожалуй, наиболее характерная: запирание дверей, ведущих в кассовое помещение, производилось изнутри не отмычками, не ключами, а при помощи буравчика, прикреплявшего дверь к косяку.

«Но, — говорил себе Кручинин, — все это могло быть и результатом присущей нескольким преступникам единой „школы“ работы — и только».

И вот лежащая поверх остальных третья папка позволяла наконец отбросить в сторону все сомнения: преступления действительно совершены одним и тем же человеком. Папка содержала экспертизу почерка на конверте, в котором «совестливый» преступник прислал обратно в институт похищенные, но бесполезные ему документы не денежного характера. Преступник повторил то, что сделал и после первого ограбления: прислал обратно пачку ненужных ему бумаг.

Хотя внешне надписи на конвертах выглядели совсем по-разному, но опытный глаз сразу определил намерение умышленно изменить почерк. Графическая экспертиза показала, что адреса на конвертах написаны одной рукой.

Значит, действовал все же один человек… А раз так…

Кручинин раскидал по столу уже собранные было текущие дела и быстро рассортировал их на несколько кучек. Красный карандаш забегал по обложкам папок. После этого тонкий палец Кручинина так плотно лёг на кнопку звонка, что у Грачика, вбежавшего в комнату на вызов, был даже несколько испуганный вид: Кручинин никогда не звонил так пронзительно.

— Раздавайте! — кивнул Кручинин на размеченные дела и, словно опасаясь, как бы Грачик не захватил и три тощие папочки, положил на них ладонь.

Грачик проглядел резолюции и с удивлением поднял взгляд на Кручинина.

— Но… — нерешительно произнёс он, показывая одну из папок, — ведь это дело уже почти закончено… Осталось поставить точку.

— Да, да! — Кручинин хотел ещё что-то сказать, так как понимал, что его молодому помощнику жаль отдавать почти доведённое до конца при его участии красивое дело, но передумал и только коротко повторил: — Раздавайте, как помечено.

— Слушаюсь…

Грачик, стараясь подавить обиду, повернулся к выходу. Но, прежде чем он успел покинуть комнату, Кручинин коротко бросил:

— Фадеича ко мне, быстро!

Грачик вышел, не оборачиваясь. Он уже успел настолько изучить своего начальника, что по его интонации понял: сегодня спорить с ним бесполезно. Грачик ещё не знал, что именно, но что-то перевернуло планы Кручинина, захватило его целиком. И разве только по тому, что Кручинин требовал к себе «Фадеича» — старейшего работника Уголовного розыска Фадеичева, — можно было догадаться: необходимы какие-то исторические изыскания.

Фадеич — теперь уже более чем пожилой и недостаточно крепкий для активной оперативной работы человек — был совершенно незаменим там, где требовалось поднятие архивов. У него была отличная память, на которую, по-видимому, не действовал даже возраст. Старику не нужно было вчитываться в вороха выцветших дел, чтобы понять, о чём идёт речь. По двум-трём деталям первого листа Фадеич восстанавливал имена участников, все обстоятельства дела. В архивах розыска последних тридцати лет едва ли содержалось дело, свидетелем которого не был бы Фадеич, а в этих делах едва ли имелось имя преступника, незнакомое Фадеичу. Большинство же из них он знал и в лицо.

— Помните дела об институтских сейфах? Вот те, что в этом году остались нераскрытыми? — спросил Кручинин вошедшего старика.

— Ещё бы не помнить!

— Так вот, несколько дней назад тот же негодяй кассу «сработал»!

— И чисто? — с нескрываемым интересом спросил Фадеич.

— К сожалению, очень чисто, — усмехнулся Кручинин. — Но теперь шабаш! Спуску не дадим, распутаем.

— Это конечно, — в раздумье согласился старик. — Было бы за что ухватиться…

Кручинин подробно описал Фадеичу обстоятельства последнего налёта «медвежатника».

— Д-да, — Фадеич покачал головой, — видать квалификацию. Не из нонешних.

— Старая школа, — подтвердил и Кручинин. — За это говорит все — чистота взлома, тщательность затирания следов и, наконец, терпеливая и хорошо поставленная разведка места преступления: все три взлома совершены на следующую ночь после получения из банка крупной суммы. Преступник ни разу не ошибся, не пошёл на мелочь!

— Квалификация! — с уважением повторил Фадеич. — Такого и взять приятно. Н-да! Выходит, надо перебрать всех, кто ещё в живых остался и на такое дело способен.

Кручинин придвинул себе блокнот и стал набрасывать план действий. Мысли бежали так, что карандаш едва успевал их конспектировать.

Кручинин в задумчивости покрутил бородку, и его узкий ноготь провёл под этим пунктом твёрдую черту.

— Это — часть архивная, — сказал он Фадеичеву. — Тут вам хватит работы на добрый месяц.

— На что мне месяц? В неделю оформим, — возразил Фадеич. — Только бы «дела» нашлись. — И, поглядев на часы, он сокрушённо покачал головой:

— Эх, досада-то!..

— Что такое? — обеспокоенно спросил Кручинин.

— Да время-то позднее, архивники давно спят.

— Ну ничего, до завтра-то терпит, идите и вы спать.

— И то дело, — согласился старик.

Кручинин склонился над планом и быстро приписал:

Получив от Кручинина этот план, Грачик с интересом прочёл его, вдумываясь в каждый пункт и стараясь понять его смысл и значение для дела. Работа, которую предстояло проделать, отличалась своим «архивным» характером. Работа была не по темпераменту Грачика, стремившегося к живой, активной деятельности. Но, поразмыслив, он решил, что и это будет ему полезно. Впрочем, даже если бы он пришёл и к прямо противоположному выводу, ему всё равно пришлось бы взять на себя роль архивариуса и зарыться в пыльные папки старых дел и регистров. Ведь, передавая ему для перепечатки свой план, Кручинин ясно сказал:

— Будете наблюдать за этой работой. Хорошая практика. Узнаете, чем пахнет прошлое.

— Пылью, — попробовал было пошутить Грачик.

— Иногда ещё слезами и кровью, — поправил его Кручинин и с присущей ему иронической ухмылкой добавил: — Белоручкам хорошая школа.

Грачик давно ушёл, а Кручинин все смотрел на затворившуюся за ним дверь и думал о том, что, кажется, ему посчастливилось встретить молодого человека, которого он сможет от чистого сердца назвать не только своим помощником и преемником на работе, но и близким личным другом. С каждым днём Грачик нравился ему все больше, и, кажется, скоро Кручинин готов будет простить ему даже склонность к некоторому франтовству, раздражавшему в начале знакомства… При мысли об этом добрая улыбка сузила голубые глаза Кручинина, на миг осветила лицо и по губам скользнула вниз, в мягкую белокурую бородку.

• Предыдущая
• 19/29
• Следующая