Лейтенант милиции Вязов. Книга 2 - Волгин Сергей - Страница 65

Полковник встретил его нетерпеливым жестом.

— Садык подал весть. Явился Старинов. У вас, Латып Урманович, все люди наготове?

— Все.

— Очень хорошо. Обстоятельства складываются удачно. Можно взять всю шайку сразу.

— Костя тоже там? — спросил Урманов.

Полковник сунул в стаканчик карандаш и ответил с явным неудовольствием.

— Сейчас это не имеет значения. Если возьмем всех, мальчика найдем потом. Угрожать ему никто не будет.

— Разрешите ехать?

— Нет. Садитесь, — и когда Урманов, недоуменно глядя на начальника, опустился на стул, полковник, нетерпеливо глянув на дверь, сказал:- Обстоятельства усложнились. Где Максим Петрович? Действовать будете вместе. И пока Максим Петрович не закончит свою операцию, вы не начнете. Понимаете, Латып Урманович?

— Ясно.

— В дом семнадцатый послали?

— Чубуков уже взят.

— С прокурором улажено?

— Да.

В кабинет быстро вошел Максим Петрович.

Полковник поднялся и, подавая ему руку, спросил:

— У вас все готово?

— Да. — Максим Петрович обернулся к Урманову. — Поехали, Латып Урманович?

Урманов встал, но не ответил. Поправил шляпу и посмотрел на Максима Петровича.

— Меня все же волнует судьба Кости, — наконец проговорил он.

— Разберемся, Латып Урманович, на месте.

— Правильно. Поезжайте быстрее, — приказал полковник.

Около управления стояло несколько машин. Моторы работали. Подбегая, Михаил увидел у парадного Урманова, разговаривающего с майором Копытовым.

— Не знаю, где бегает ваш Виктор, — отмахивался Урманов. — Зайдите завтра, товарищ майор, видите, мне некогда.

— Возьмите меня, — взмолился майор.

— Садитесь, черт бы вас побрал! — выругался Урманов и пошел к машине.

— Товарищ подполковник, разрешите доложить? — преградил ему дорогу Михаил.

— Скорее.

— Вот Махмуд. Он знает где Костя, Виктор и другие.

— Садитесь в мою машину, — приказал Урманов. Вез сели, и машины тронулись. Урманов обернулся к Михаилу:- Рассказывайте.

Михаил передал все, что услышал от Махмуда.

— Мне все известно, — сказал Урманов, покосился на Махмуда и замолчал.

Машины остановились на узкой кривой улице.

Деревья закрывают небо. Тихо. Темно. Расставляя людей, Урманов не обратил внимания на майора Копытова. Оперативники расходились без шума, без разговоров. Копытов не получил указания и все же, сопя и пыхтя, поплелся вслед за Михаилом. Впереди шли Урманов и Максим Петрович. Шли осторожно.

Вдруг Урманов остановился: на дороге лежал человек. Михаил приподнял голову человека и ахнул.

— Витька! — изумился майор Копытов.

— Ранен? — шопотом спросил Михаил.

Виктор покачал головой. И тут все увидели лужу блевотины, блеснувшую при луне.

— Возьмите его! — кинул через плечо Урманов, досадливо махнув рукой, и пошел дальше.

Двое сотрудников подхватили Виктора под руки и повели к машине. Состояние паренька ни на кого не произвело впечатления, все уже знали, почему он свалился на дороге, только Терентий Федорович подошел к тротуару и бессильный, еле держась на ногах, прислонился к дереву. Постоял минуту и вяло опустился на землю: сердце затихло, перед глазами его поплыли яркие многоцветные круги, затем начали вспыхивать искры. Только здесь, на глухой темной улице, увидев пьяного сына, Терентий Федорович понял, как он ошибался, как глупо упрекал Вязова. Теряя сознание, Терентий Федорович с горечью и ужасом подумал: «Неужто конец?»

Михаил обернулся и увидел падающего майора.

— Помогите, — сказал он идущим позади товарищам.

Максим Петрович и Латып Урманович стояли за углом в темном переулке, где сквозь густую листву деревьев даже не видно было звезд, за пять шагов нельзя было заметить человека. Оба они — и подполковник, и майор — нервничали.

Каждый думал о своем.

Максима Петровича беспокоила одна мысль: «Неужели и на этот раз уйдет?» Работники Комитета государственной безопасности досконально изучили деятельность человека с рыжими усами, поймать же его никак не могли. Хитрый монашек занимался только распространении молитв и связь держал с преступниками, через них распространял свой «товар». Где-то он работа а, жил замкнуто и в той местности, где квартировался, молитвы не распространял.

Урманов часто посматривал на часы со светящимся циферблатом и этим жестом выдавал: вое беспокойство. Внутренне он бушевал. Так хорошо подготовленная операция могла сорваться. Старинов сам влез в капкан, осталось взять его голыми руками, и вот, проходит время, преступник может уйти и натворить бед. Потом опять начнутся поиски, бессонные ночи, — и сколько они будут продолжаться — одному аллаху ведомо.

— Должен он придти, должен! — проговорил Максим Петрович.

Урманов его понял, это был в какой-то степени ответ на вопрос, который мучил их обоих.

Переулок выходил на довольно сносно освещенную улицу с одноэтажными домами, частоколом высоких тополей и горбатой мостовой с многочисленными темными пятнами выбоин. На улице и в переулке, во дворах и домах стояла тишина. И раздавшиеся на улице шаги сразу привлекли внимание. Максим Петрович выглянул из-за угла. По обочине дороги, в тени деревьев, шли двое — в темных рубашках и брюках. Покачивались.

Максим Петрович, сделав знак рукой, пошел навстречу припоздавшим гулякам. Не дойдя шагов пятнадцать, он в изумлении остановился: один из мужчин был не кто иной, как отец Вениамин. Второй мужчина прятал лицо под полями широкополой шляпы.

— Отец Вениамин, какими судьбами вы оказались здесь в такое позднее время? — воскликнул Максим Петрович. — Здравствуйте!

Отец Вениамин тоже остановился, вглядываясь во встречного человека.

— О! — пропел он своим приятным баритоном, приветственно поднимая руку. — Здравствуйте, любитель моих проповедей и кладезь комплиментов. Я-то встретил своего товарища по семинарии, и мы немного причастились, а вы что же здесь прогуливаетесь? Или услаждали ясноокую половину человеческого рода?

— Именно, — засмеялся Максим Петрович, подавая спутнику отца Вениамина руку для знакомства и заглядывая ему в лицо. Ни рыжих усов, ни рыжих бровей. Но продолговатое лицо…

— Воинов, — отрекомендовался мужчина хрипловато и схватил руку Максима Петровича крепкими, как клеш-* ни рака, пальцами.

— Петров, — назвал первую пришедшую на ум фамилию Максим Петрович и ответил на пожатие не менее энергично.

— Ну ладно, Вениамин, я пошел, — сказал мужчина. — Теперь мне недалеко. Дня через два загляну к тебе еще. Спокойной ночи! — и, не дождавшись ответа отца Вениамина, скорым шагом направился дальше.

— Спокойной ночи! — крикнул отец Вениамин, махнул рукой в сторону ушедшего товарища и, с улыбкой сказав: «Забулдыга!», обратился к Максиму Петровичу:- Как поживаете, уважаемый?

— Да как вам сказать… — Максим Петрович, следя за ушедшим мужчиной, почесал затылок левой рукой., Этот невинный жест был любимым сигналом майора для сотрудников.

— Ну и как, нашли вы, что искали? — по-прежнему беззаботно и весело продолжал допрашивать отец Вениамин, сдвигая на затылок шляпу.

Максим Петрович медлил с ответом, следя за мужчиной, назвавшимся Воиновым. Вот он подошел к углу и остановился, медленно поднимая руки вверх. Из тени вышли ему навстречу три сотрудника с пистолетами в руках.

— Как видите, — ответил Максим Петрович, кивнув головой вслед ушедшему Воинову.

Отец Вениамин посмотрел в сторону переулка и опустил в бессилии руки. Вместо добродушной улыбки, на лице его появилось такое неподдельное изумление, что Максим Петрович поспешно спросил:

— Вы давно не видели его?

— Шесть лет, — глухо ответил отец Вениамин, продолжая смотреть в сторону переулка, хотя там уже никого не было.

— Может быть, вы поедете со мной и расскажете об этом человеке все, что знаете? — предложил Максим Петрович.

— С удовольствием. Ах, дьяволово отродье! Неисповедимы пути человеческие. Какою дьявольскою смиренною маскою может прикрываться человек, — продолжал возмущаться отец Вениамин, шагая рядом с Максимом Петровичем и размахивая руками. — Чем больше видит око, тем ярче раскрываются светлые и темные стороны души смертного.